Он был фанатом телевидения. Он чувствовал его как никто, на кончиках пальцев. Он был влюблен в него до безумия. Да, семья, пятеро детей, красивые жены, классные друзья. Конечно, все это было очень важно для него, но все-таки только ТВ крутило им как хотело. Мы встретились чуть больше года назад. Умный, легкий на слово, а в глазах хитринка. А мне говорили — циничный, самодовольный. Не знаю... Фигня все это, маска. Я увидел человека сомневающегося, даже рефлексирующего. Вот что важно, вот что дорого. И живого. Вот о чем мы говорили тогда.
— Откуда взялось “Прости”?
— Все началось, когда моему сыну было лет семь, что-то он натворил в школе. Мальчишка, видимо, гуманитарий, дедушка у него очень хороший детский художник, а я от него требовал арифметики. Ну и наорал дико, унизил человека. Долго переживал, что поступил несправедливо, а потом взял да извинился. И вот я подумал: а почему бы не устроить площадку, на которой люди бы каялись перед всем миром за свои гадости.
— То есть из личного интимного чувства вы решили сделать ТВ-продукт?
— Абсолютно так. И не просто продукт, а в некотором смысле шоу. Ведь в русской языческой культуре покаяние было всегда публичным, то есть каялись перед всем миром, а до истинного православия мы еще не доросли. Сейчас все меняется так быстро — ТВ создает среду, которая необыкновенно преобразует не только технологию жизни, но и этику. И поэтому именно сейчас важны моральные критерии подглядывания.
— “Моральные критерии подглядывания” — это вы сильно сказали. Ни одно слово не сочетается с другим.
— Мы же подглядываем бесплатно за чемпионатом мира по футболу или за выдуманной жизнью людей в телефильме.
— И все-таки это не объясняет, зачем вы сделали программу “Прости”.
— Захотел и сделал. Потому что не мог не сделать. После того, как умерла моя мама, а через полтора месяца — моя вторая жена. До того у меня был страх осуществить свое желание — сделать публичным раскаяние. Но после этих двух смертей он у меня пропал. Ведь если бы я лучше относился к маме, она бы прожила больше своих 84. Или если бы я вовремя поехал в “скорую”, куда попала моя жена Таня, возможно, я смог бы что-то сделать...
— Вы, как известно, человек экстремальный...
— Только в отношении своей жизни. У меня сегодня пятеро детей. И я надеюсь, что если проживу еще немножко, то у меня их станет еще больше. И автомобиль у меня по-настоящему спортивный, а не прикидывающийся таковым. Я люблю получать сильные ощущения. И в этом смысле “Прости” для меня — сильное ощущение.
