Детективная история раскручивается сейчас в самом известном музее России — Государственном Эрмитаже. В понедельник вечером руководство музея признало, что из хранилищ пропали памятники русского ювелирного искусства — 221 экспонат общей стоимостью более 5 млн. долларов. Дирекция Эрмитажа недвусмысленно заявила: “Явление “оборотней” существует и в нашей среде”.
В августе прошлого года в Эрмитаже началась плановая внутренняя проверка музейных фондов. В том числе и хранилища, где собраны произведения русских ювелиров. И уже в ноябре в музее прямо на рабочем месте скоропостижно умерла 46-летняя хранительница фондов русского ювелирного искусства.
Проверка выявила недостачу экспонатов. Однако заявление об их пропаже поступило в ГУВД Санкт-Петербурга только 31 июля, поскольку по ходу дела обнаруживались все новые пропажи ценных вещей, которые находились в других отделах. И только по завершении ревизии, когда наконец был составлен полный список утерянных вещей, администрация музея обратилась в соответствующие органы. Уголовное дело было возбуждено по статье 158 часть 4 УК РФ (кража, совершенная в крупном размере). В дальнейшем это дело может быть переквалифицировано на 164-ю статью (хищение предметов, имеющих особую ценность).
Что пропало
В числе исчезнувших вещей — эмали, а также изделия из драгоценных металлов и камней, датируемые концом XVIII — началом XIX вв. Некоторые экспонаты, пропавшие из хранилища (кстати, стоящего на сигнализации), достаточно весомы и велики. Например, икона размером метр на метр. Более конкретно в Эрмитаже пока ничего не говорят.
Что говорят в Эрмитаже
Руководство Эрмитажа фактически публично покаялось. “Нет сомнения в том, что не обошлось без участия сотрудников музея. Это свидетельствует о серьезных моральных проблемах, о пренебрежении обязанностями и ответственностью, о глубоком несовершенстве системы хранения, построенной на презумпции невиновности музейщиков”, — заявили в пресс-службе музея.
Вообще в хранилище три смотрительницы. Но якобы когда началась проверка, было установлено, что именно в части, подотчетной именно этой женщине, не хватает больше всего экспонатов. Правда, претензий по поводу исчезновения ей никто не предъявлял: ведь тогда считалось, что экспонаты могут находиться в экспозиции или на выездных выставках. Все это требовало длительного выяснения, а тогда проверка только началась. По имеющейся информации, сотрудница музея скончалась от острой сердечной недостаточности. До сих пор неизвестно, что стало причиной приступа — хронические проблемы со здоровьем или выявленная пропажа.
— Что там можно было искать почти в течение года — помещение хранилища всего 60 квадратных метров!
Во вторник директор музея Михаил Пиотровский провел пресс-конференцию, на которой заявил, что похищенные экспонаты не были застрахованы.
Что говорят в ГУВД Петербурга
Хищения в Эрмитаже экспонатов, пропажа которых была установлена в ходе недавней проверки, могли идти в течение 30 лет, считают в ГУВД Петербурга и Ленинградской области. При этом правоохранительные органы отмечают, что только 19 из 221 пропавшего экспоната числятся на конкретном живом хранителе, остальные 202 формально числятся за хранителями, которые уже умерли.
К расследованию хищения экспонатов помимо собственной службы безопасности Эрмитажа подключены оперативники т.н. антикварного отдела Управления уголовного розыска ГУВД и их коллеги из УФСБ. У правоохранительных органов уже есть “перспективная версия”, позволяющая надеяться как на поимку преступников, так и на возврат экспонатов (хотя бы их части).
Как осуществляется внутренний контроль за сотрудниками музеев?
Александр Тарченко, начальник службы безопасности ГМИИ имени Пушкина:
— Конечно, мы проверяем сотрудников и во время приема на работу, и во время их службы в нашем музее. Все детали, сами понимаете, раскрывать не имею права — информация для внутреннего пользования. Могу высказать только мнение по поводу питерского происшествия. Во-первых, сотрудник, который идет в хранилище, должен получить разрешение от нескольких начальников. Во-вторых, когда этот сотрудник идет в хранилище, проходит несколько систем досмотра. На обратном пути его ждет то же самое. Поэтому мне кажется, что в этом деле замешан даже не один служащий, а несколько. На моей памяти краж с участием сотрудников в нашем музее не было. Мне рассказывали, лет десять назад случай был: прошла информация — один из сотрудников музея собирается вынести старинную икону. Служба безопасности моментально перекрыла все входы и выходы, и злоумышленника все же схватили. Когда он понял, что ему не уйти, швырнул икону под лестницу.
Михаил ПИОТРОВСКИЙ:
“Вещи, которые находятся в фондохранилищах, не страхуются. Страховка оформляется, только когда экспонаты выставляются в музеях или участвуют в экспозициях в разных городах и странах... Никаких дополнительных мер контроля для сотрудников Эрмитажа в связи с пропажей экспонатов вводиться не будет.”
КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТОВ
КАТАСТРОФА ИЛИ ОБЫЧНОЕ ДЕЛО?
Анатолий Вилков, замруководителя Росохранкультуры:
— Михаил Пиотровский назвал случившееся катастрофой. Музейщики — шоком. А для меня это никакие не шок и не катастрофа — этого следовало ожидать. С 92-го года мы забили тревогу, когда начали выявлять на антикварном рынке предметы музейного происхождения. Тогда на наши сигналы никто особо не обратил внимания. А мы продолжали ставить вопрос о том, что творится в российских музеях…
— А что творится, можно поконкретнее?
— Несмотря на то что в два раза выросла раскрываемость хищений в музеях, примерно в два же раза выросла латентная преступность, то есть кражи, которые совершают сами сотрудники музеев. Такие факты были выявлены в Историческом музее, в Петропавловской крепости, в Астраханской картинной галерее — да во многих местах...
— И какова реакция музейного сообщества, которое так любит говорить о своей бедности и святости?
— В таких случаях музейщики тихо увольняют пойманных за руку сотрудников. Главное для них — никакого сора из избы. Вот сейчас я узнал, что в один из московских музеев на должность замдиректора принят человек, на которого было заведено уголовное дело по статье “хищение”. И что же? Спокойно работает, очевидно, будет воровать и дальше. А в музейном сообществе этому человеку руки не подают.
— Зная о таких фактах, какие шаги предпринимает ваше ведомство?
— В последней записке, которую я направил в Минкульт, я написал о необходимости повышения ответственности музейных работников за сохранность коллекций. За блеском выставок, которые с размахом проводят российские музеи, вопросы учета и контроля в музеях отошли на второй план. Второе — я подписал распоряжение о начале работы комиссии в Эрмитаже.
— Существует ли подробное описание предметов, которые похищены из Эрмитажа?
— Потрясающий факт: только половина из 221 имеет описание и никаким образом не фотозадокументирована. В Эрмитаже свыше 2 млн. единиц хранения, порядка миллиона — драгоценные металлы, и не все они фотозафиксированы.
— После такой информации мы в растерянности: все-таки Эрмитаж — не маленький музей, а серьезнейшее учреждение с мировым авторитетом.
— А я не в растерянности. Воруют везде — от мелких краеведческих музеев, где нет даже внешней охраны, до крупного Эрмитажа с серьезной системой охраны. Но как бы она ни была мощна, к каждому сотруднику охранника не приставишь. Вот совсем недавно произошла очень серьезная пропажа в Русском музее. И каким образом? После саммита один из сотрудников Министерства финансов вывозил свою специализированную экспозицию, развернутую в Инженерном замке. И случайно, не по злому умыслу, прихватил ящик с фарфором, посчитав, что это подарок министру финансов. Мало того что прихватил, привез его в Москву и, когда обнаружил уникальные музейные экспонаты, сам нам позвонил и, естественно, вернул. Но что это за контроль в музее, когда можно просто так прихватить ящик с фарфором? Я намерен потребовать, чтобы музейное сообщество в экстренном порядке собралось и обсудило ситуацию.
— Вы допускаете возможность того, что что-то найдется?
— Так действительно бывает, но вчера я говорил с Михаилом Пиотровским. Он считает, что украденные экспонаты утеряны безвозвратно. А ситуация на антикварном рынке сейчас такова, что все легко и беспрепятственно можно сбыть. Теневой оборот антикварного рынка на сегодняшний день составляет 300 млн. долларов. И легкому сбыту во многом способствует отмена лицензирования предметов антиквариата, введенная Германом Грефом в прошлом году. Поэтому на рынке сейчас полный беспредел.
КАК СКОРО МОГУТ “ВСПЛЫТЬ” ВЕЩИ ИЗ ЭРМИТАЖА?
Олег Стецюра, президент аукционного дома “Гелос”:
— Пока не появилось оперативное описание с фотографиями украденных экспонатов, они могут спокойно распространяться на рынке. Причем как на внутреннем, так и на внешнем. Если учесть, что размеры их не такие уж большие, то перемещаются они легко, и я уверен, что уже вращаются на рынке. Потенциальными покупателями могут стать люди, которые не понимают, что покупают. Ведь как обычно происходит сделка? Покупателю предъявляется справка, описание всех параметров предмета. А криминальный элемент не пойдет по этому пути. Так же, как не будет засвечивать ворованное на аукционах, специализирующихся на русском искусстве. Только следующий покупатель, который не догадывается о том, что стал обладателем музейной ценности, через какое-то время может выставить ее на аукцион.
Александр Хочинский, частный коллекционер:
— То, что эта кража совершена на заказ, сомнений не вызывает. Но вряд ли это студенты или известный частный коллекционер. Студент большой предмет не вынесет. А настоящему коллекционеру нужно, чтобы его коллекцию видели.
Нет сомнений и в том, что это сделано при участии сотрудников музея. Скорее всего заказ идет от нашего соотечественника.
Есть категория “черных” коллекционеров. Их даже так назвать язык не поворачивается. Их немало. В основном это “авторитетные бизнесмены”, у которых есть деньги и возможности. Они понимают, что берут, знают, как скрыть и избежать наказания. Им все равно, когда вещи проявятся. Может, лет через 30 внук найдет на чердаке. Торопиться некуда.
Лет 10—15 назад в Эрмитаже была хранительница, которая мне рассказывала такую историю. Каждый год по инструкции хранители должны делать инвентаризацию. Но представьте себе какую-нибудь императорскую попону в бриллиантах, рубинах и изумрудах. Хранитель с карандашом в руках пересчитывает все камни. Главное, чтобы сошлось количество. Однако и с количеством бывают проблемы.
Один год получается меньше положенного числа, один — больше. Когда меньше — это значит расследование. А как быть, если больше? Поэтому моя знакомая из года в год писала в учетной книге одну и ту же цифру. Кстати, эта женщина как раз работала в хранилище, где совершена кража. А сколько в музеях оригиналов или копий на их месте, вам не скажет никто. Такие копии делаются прямо в музее. С учетом всех пометок на внешней и оборотной стороне. И не без участия сотрудников музея.
РУССКАЯ ЭМАЛЬ
Искусство эмали было известно еще в Древней Руси. Основу составляет стекловидный сплав плавень — пережженные олово и свинец, смешанные с толченым стеклом, добавками поташа, натрия, серы, — который наносится на золотую, серебряную или медную поверхность. В зависимости от способа нанесения есть несколько видов эмалей. В Эрмитаже были похищены изделия XV—XVIII веков, украшенные так называемой перегородчатой эмалью, когда цветная стекловидная масса наносилась на орнамент из металла. Русские мастера использовали технику эмали повсеместно. Эмаль широко применяли для украшения ларцов, кубков, окладов икон и книг, парадной посуды, а также торжественных регалий. Использовалась эмаль и в ювелирном деле. Именно перегородчатая русская эмаль очень высоко ценится в мире, поскольку она появилась на Руси уже в XV веке, в то время как на Западе ею увлеклись лишь спустя три века.
КРАЖИ, СОВЕРШЕННЫЕ МУЗЕЙНЫМИ СОТРУДНИКАМИ
Январь 1995 г. — в Москве сотрудник охраны Дарвиновского музея во время переезда экспозиции в новое здание украл более 50 экспонатов, включая скульптуры, чучела и картины.
Август 1998 г. — в Москве из краеведческого музея “Кунцево” сотрудники охраны похитили более 50 монет XVIII—XX вв.
Март 2001 г. — два сотрудника Эрмитажа задержаны милицией по подозрению в попытке кражи трех экспонатов из коллекции музея. Во время личного осмотра служащих и посетителей, который производился после того, как была обнаружена кража картины Жерома “Бассейн в гареме”, у них нашли пасхальное яйцо, пепельницу и коробочку с бусами.
Июнь 2005 г. — в Москве из Центрального музея вооруженных сил при монтаже экспозиции с витрин было похищено 68 германских наград периода Второй мировой войны. Оказалось, что награды украли специалисты, устанавливавшие сигнализацию.
КРУПНЕЙШИЕ КРАЖИ ИЗ ЭРМИТАЖА
Июль 1994 г. — похищена египетская чаша III—II вв. до н.э. стоимостью более 500 тыс. долларов. Чаша была обнаружена год спустя во время обыска в квартире бывшего электрика музея.
Март 2001 г. — похищено полотно Жана Леона Жерома “Бассейн в гареме” (1876 г.) стоимостью 1 млн долларов. Картина и похитители не найдены.
