Это распоряжение Владимира Путина имеет короткую преамбулу: “В целях обеспечения социальной защиты детей”. В документе перечислены четыре адреса образовательных учреждений, которым президент выделил в третьем квартале нынешнего года деньги из своего фонда: три школы (две в Алтайском крае, одна в Рязанской области) и центр развития ребенка — детский сад в Серпуховском районе Московской области.
В поселке Пролетарский у народа культурный шок случился от этого известия. Как? Про их проблемы с садом знает сам президент? Рассуждают так: раз он приезжал в район полтора года назад к мемориалу у деревни Станки, значит, и к ним придет, чтоб лично убедиться, как 4 миллиона 110 тысяч расходуются.
Собственно, каких-то особых проблем со здешним дошкольным учреждением нет. Ситуация знакомая и растиражированная по всей России. Поселок не бедствовал, пока работала фабрика “Пролетарий”, дававшая сукно для армейских шинелей. Это был постоянный госзаказ и гарантированные деньги. На них были отстроены и три детсада. Причем “Радуга” — по весьма продвинутому проекту, какие встречаются большей частью в городах.
Но армию начали резко сокращать. Заказы таяли, пока вовсе не исчезли. Два садика срочно закрылись из-за отсутствия финансирования. Осталась “Радуга”, которую взял на свой баланс район. Туда и собрались лучшие воспитатели поселка. Точнее, под свое крылышко собрала их Нина Константиновна Ульянова, возглавляющая детский сад. Эстафету она приняла из рук матери Валентины Михайловны, которая заведовала детсадом до пенсии. Им казалось, что они работают, как все, придумывая собственные методики, занимаясь с детьми по самым продвинутым программам. А им в начале девяностых сказали: вы лучшие среди поселковых садов всего Подмосковья. И присвоили детсаду статус центра развития ребенка.
Изменение в названии добавило ответственности, но не денег.
— Мы лет двадцать уже ничего не приобретали, — рассказывает Наталья Герасимова, сменившая заболевшую Ульянову.
Герасимова ведет по детсаду, где, несмотря на начавшийся ремонт, все чистенько, по-сельски добротно и аккуратно. Нет особого шика, почти домашний уют. Новая мебель, конечно же, выглядит эффектно. Герасимова мечтает:
— Теперь-то мы с путинскими деньгами и полный ремонт сделаем, и новых столов, шкафчиков накупим…
А еще Наталья Владимировна рассказывает, что в центре воспитания несколько лет назад приоритетным направлением избрали художественно-эстетическое воспитание детей. Для сельской местности оно нехарактерно. Чаще всего из-за установки на реалии. Чего, мол, Репиных растить — с карандашом в руках по жизни не пойдешь.
В “Радуге” рисуют и поют поголовно все. Ребятишек зовут на любой поселковый праздник. И они становятся “гвоздем программы”. Здесь сохраняют традиции отмечать с чаепитием, с концертом дни рождения детей, праздновать Масленицу и проводить осенний бал…
Но это и в других садах есть. Вот что нынче редко где встретишь — отсутствие поборов. Ни тебе вступительных взносов, ни сборов на краску, установку дверей или замену газовой плиты… И это не из-за того, что нет жаждущих попасть в этот детский сад. Напротив, рождаемость в Пролетарском потихоньку растет, и в “Радугу” уже выстраивается очередь. Просто в поселке в силу врожденных понятий о приличии брать с кого-то неположенное стыдно. Все всех знают. Живут открыто, так же и в глаза глядят друг другу.
Родители, прослышав про президентский дар саду, лишь об одном заволновались: все ли деньги дойдут до адресата. Их успокоили: все до копейки истрачены будут только на “Радугу”. За этим ведется федеральный контроль.
Кто-то в поселке пошутил: теперь сад будут звать президентским. Вон и ели голубые вокруг него очень кремлевские напоминают.
