Этот процесс станет самым громким судебным разбирательством нового церковно-политического года. Религиозный обозреватель “Московского комсомольца” Сергей Бычков подал в Преображенский суд Москвы иск о защите чести и достоинства к одному из самых узнаваемых представителей РПЦ — протоиерею Всеволоду Чаплину, заместителю председателя Отдела внешних церковных связей Московского патриархата (ОВЦС МП). Его часто называют церковным “пиар-менеджером”. В начале июля, подводя итоги московского Всемирного саммита религиозных лидеров в эфире “Эха Москвы”, отец Всеволод обрушился с неожиданно резкими обличениями на журналиста “МК” Сергея Бычкова.
Выпад отца Всеволода имел чисто эмоциональный характер: Бычков, сказал он, “это сумасшедший доносчик, который в 80-е годы писал в КГБ на духовных чад отца Александра Меня доносы... Это человек душевно больной”.
Формальным поводом для демарша стала якобы “недостоверная информация” Бычкова о том, что митрополит Кирилл потерпел очередную церковно-дипломатическую неудачу. На организованный им саммит не приехали не только Папа Римский и далай-лама, но и многие главы православных и протестантских церквей. Неформальная причина выпада — копившееся много лет раздражение на “распоясавшегося журналиста”. Его еще можно было как-то терпеть в условиях ельцинского “медиа-беспредела”, но он совсем выпадает из современных правил российской журналистской этики — “о церкви либо хорошо, либо ничего”. Впрочем, из кругов, близких к Администрации Президента РФ, стало известно, что “мочить” Бычкова” митрополиту Кириллу посоветовал один “компетентный товарищ”, мнение которого всегда ценил владыка. На самом деле совет оказался не совсем дружеским. Год назад казавшемуся всесильным главе ОВЦС уже указали на “чрезмерное рвение”, не включив его в состав церковной депутации в Общественной палате. Вполне возможно, что и нынешний совет нацелен на компрометацию митрополита Кирилла, который и дал указание отцу Всеволоду спровоцировать судебный процесс, имеющий мало шансов на успех.
Лет десять назад редкая российская газета не критиковала РПЦ — за сотрудничество с КГБ, за участие в сомнительных коммерческих аферах, за моральные прегрешения иерархов, связанные в основном с их нетрадиционной сексуальной ориентацией. Постепенно обличители либо перешли работать в церковные структуры, либо сменили тему, либо ушли из профессии. Верность своему “обличительному служению” сохранили лишь несколько человек, но даже среди них Сергей Бычков выделяется особым образом. Во-первых, он доктор исторических наук, ученый, специализирующийся на новейшей истории Русской церкви. Во-вторых, воцерковившись еще в 70-е годы в общине отца Александра Меня, Бычков имеет обширные связи среди иерархии РПЦ, что открывает ему доступ к уникальной информации. Что греха таить, в среде церковной иерархии тоже случаются “войны компроматов”, и Бычков неизменно выступает на стороне противников митрополита Кирилла — яркого, но во многом спорного “первого министра” Русской церкви.
Репутацию “церковного диссидента” Бычков получил задолго до разоблачений некоего Бориса Развеева, ныне окормляющего приход РПЦ в итальянской Болонье и, соответственно, служащего по ведомству митрополита Кирилла. 9 апреля 1986 года отбывавший срок за “распространение антисоветской литературы” Развеев выступил на первом канале после программы “Время” с “покаянием”, заявив, что на “скользкую дорожку” его толкнули отец Александр Мень и Сергей Бычков. На следующий день в одной из центральных газет появился развернутый очерк в жанре “политического памфлета” с продолжением, в котором, со слов того же Бориса Развеева, подробно рассказывалось об “антисоветском церковном гнезде”. В него-то бедную овечку пытались затащить священники Александр Мень, Глеб Якунин, Димитрий Дудко, Бычков и некоторые их единомышленники. В частности, подробно описывалась встреча российских священников на московской квартире Сергея Бычкова со знаменитым православным богословом из США отцом Иоанном Мейендорфом. Цель встречи, разумеется, была “сугубо подрывной” — ее участники обсуждали возможности подпольного духовного образования в условиях тоталитарного режима.
Один из участников той встречи, Глеб Якунин — пожалуй, самый знаменитый из ныне здравствующих церковных диссидентов, — вспоминает, что Бычков играл важную роль в общине отца Александра Меня: занимался православным обучением детей, активно распространял нелегальную религиозную литературу. Именно эта деятельность Бычкова стала основанием для слухов, которые теперь легли в основу “обвинений”, выдвинутых отцом Всеволодом Чаплиным. Мол, некоторые прихожане, получавшие от Бычкова “подпольную” литературу, впоследствии подвергались обыскам и даже арестам. Хотя и сам Бычков в сентябре 1982 года пережил обыск и подвергался в течение нескольких лет внесудебным преследованиям.
Предстоящий судебный процесс взбудоражил журналистское сообщество, стремящееся обслуживать РПЦ. На стороне отца Всеволода выступили Михаил Леонтьев и Александр Щипков. Экс-диссидент Александр Огородников, принадлежавший к движению, которое олицетворял отец Димитрий Дудко, “покаявшийся” в своей “антисоветской работе” еще в 1980 году, также поддержал “обвинения” против журналиста “МК”. А председатель православно-патриотического общества “Радонеж” Евгений Никифоров даже пообещал прийти на суд и принять самое активное участие в процессе. Православная журналистская рать собирается сражаться не только с Бычковым, но и с газетой, поскольку репутацию “МК” отец Всеволод тоже ущемил, сообщив, что газета не брезгует публикацией заказных, проплаченных материалов.
“Очень странной” назвал позицию отца Всеволода Чаплина брат отца Александра Меня Павел, много лет близко знающий Сергея Бычкова. “Не стоит забывать, где работает отец Всеволод, — добавил Павел Мень, — и вполне возможно, что он просто, как теперь говорят, озвучил чье-то решение”. Брат убитого в 1990 году отца Александра Меня считает, что развернута кампания не только против Бычкова, напомнив о призывах составлять “списки врагов Церкви”. С этим предложением выступил глава “военного отдела РПЦ” протоиерей Димитрий Смирнов. “Налицо прежде всего определенный виток внутрицерковной политической борьбы, — заключил Павел Мень. — Состоится суд, принесут туда какую-то бумажку, состряпанную в недрах ФСБ, где, кстати, и по сей день считают отца Александра врагом и где, кстати, уничтожены все документы, связанные с ним. Верить этому нельзя. Отец Александр до последних дней жизни работал вместе с Сергеем Бычковым в основанном им Православном университете”.
Предстоящий судебный процесс уже привлек огромное внимание в РПЦ и вокруг нее. “Наконец мы заткнем пасть всему антицерковному лобби, которое еще сильно в России”, — выразил свою уверенность активист одной из православно-патриотических организаций.
Р.S. В “МК” от 4 августа Сергей Бычков предложил встретиться в открытом теле- или радиоэфире заместителю председателя ОВЦС епископу Егорьевскому Марку или священнику Николаю Балашову, чтобы выяснить роль ОВЦС в жизни Русской церкви. Вместо ответа на журналиста обрушился шквал новой клеветы. Причем митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев) по-прежнему продолжает прятаться за спины подчиненных. Клевещет финансируемый им сайт и те, кто напрямую зависит от его денег. Быть может, владыка Гундяев попробует все же выйти из тени и вступит в открытую полемику с журналистом?
