Россия опять оконфузилась перед всем честным миром: ее уличили в несоблюдении прав детей. Европейский суд по правам человека, куда обратились несколько родителей-россиян, отчаявшись устроить ребенка без прописки в среднюю школу, пригрозил нам пальцем: негоже деток “футболить”, дайте им учиться. Сами же пишете в Конституции: “Каждый имеет право на образование”. Да и Закон “Об образовании” гарантирует получение этого самого права “независимо от места жительства”.
Чтобы не марать честь государства такими вот “детскими неожиданностями”, Федеральная служба по надзору в сфере образования решила по-быстрому прикрыть срам, разослав школам обязательное к исполнению письмо-напоминалку о действующих статьях закона.
“МК” проверил, насколько хорошо спущенный сверху циркуляр исполняется в московских школах, а именно: попытался устроить ребенка с провинциальной регистрацией в столичную альма-матер.
Дитя мы, конечно, выдумали. Несуществующего отрока нарекли Васей, дали возраст — 9 лет, определили настоящее место жительства — город Красноярск, наделили талантами (Вася у нас силен в математике и английском языке) и придумали легенду вынужденного переезда в столицу нашей родины. Записывать Василия в 3-й класс под видом мамаши отправился репортер “МК”.
Поскольку проживаю я в районе Измайлово, то и школы, где мог бы грызть гранит науки мой придуманный сын, были выбраны исключительно по территориальному признаку. Всего школ в моем районе двенадцать. Я обошла три. Оказалось, что записать Васю на учебу оказалось не так-то просто, как обещает родная Конституция. Одно дело — закон на бумаге, а другое — в действии.
ШКОЛА ПЕРВАЯ
Несмотря на каникулы, в школе кипела жизнь. По коридору туда-сюда сновали рабочие с проводами и досками и уборщицы с ведрами. Вот мимо проплыла солидная дама с пакетом жареных куриных окорочков. Тетя, явно не похожая на разнорабочую, скрылась за дверью в конце коридора, на которой висела табличка “Заместитель директора”. Я проследовала вслед за дамой и вошла в кабинет.
— Подождите, не видите, я занята, — отрезала “женщина-окорочок”, как только я сунула нос в дверной проем.
Стоя за дверью, я минут десять слушала крайне увлекательную беседу моей будущей визави с двумя другими сотрудницами школы о том, где какие окорочка дешевле и стоит ли купить их “оптом” на дачу. Наконец, пробил мой час.
— Что у вас? — деловым тоном спросила “замдир”.
— Простите, как вас зовут?
— Алла Петровна. Так что у вас?
— У меня мальчик, Вася, идет в третий класс, умненький, начитанный ребенок... — начала было я.
— Регистрация есть?
— Московской нет, есть красноярская, но мы с мужем надеемся через полгодика выправить ее официально, — попыталась оправдаться я.
— Полгода — это долго, — сморщилась Алла Петровна, — а как мы будем отчитываться за вас перед участковым?
— Я слышала, что по Конституции ребенку не имеют права отказать...
— ...Мало ли что там в Конституции написано! — перебила меня “замдир”. — С детьми без регистрации у нас проблемы! Делайте регистрацию!
Тут в наш диалог вмешалась еще одна сотрудница школы:
— Что вы мучаетесь-то? Купите вы эту регистрацию! Вон телефон! — дама указала рукой куда-то на стол, заваленный бумагами. — 300 рублей — и все удовольствие!
От удивления я даже потеряла дар речи. Какая интересная штука получается: Основной закон страны дает любому ребенку независимо от прописки право на получение образования, но сами же школы вынуждают неместного ученика получить местную регистрацию, причем нелегальную!
Гамма эмоций от услышанного, видимо, настолько хорошо отразилась у меня на лице, что Алла Петровна поспешила уйти “в отказ”:
— Ты, Зин, насоветуешь сейчас. Ну, купят они эту регистрацию, а потом возьмут да и переедут, а ребенок, значит, будет за нами числиться. Где нам его потом искать?
— Но ни у меня, ни у мужа пока регистрации нет, куда же нам ребенка прописывать? Что же, сыну теперь не учиться? — от жалости к собственному “виртуальному” ребенку у меня даже выступили слезы на глазах.
— Ой, не знаю я... И вообще — у нас все классы переполнены. Вот смотрите сами: 3-й “А” — 29 человек, 3-й “Б” — 31. А норма — 25, — Алла Петровна захлопнула ведомость и выжидательно посмотрела на меня. Я молчала, не зная что возразить. Тут “замдир” совершенно неожиданно сменила тактику:
— А где вы и ваш муж работаете? — голос Анны Петровны вдруг стал мягким и вкрадчивым.
— Я — в рекламе, а муж… м-м-м... бизнесом занимается.
— Ой, как мне нужен ваш папа! — всплеснув руками, запела Алла Петровна.
— Зачем?
— Ну как зачем? У меня в двух классах надо линолеум постелить и еще кое-где ремонтик сделать...
— А больше ничего не надо? Вы только скажите — я мужу все передам! — фразу я произнесла с некоторой издевкой, но Алла Петровна этого не поняла.
— Вот пусть придет ко мне на следующей неделе, все и обсудим.
ШКОЛА ВТОРАЯ
Во второй школе меня встретили усатый охранник и дежурный учитель — приятная пожилая женщина с седым пучком на голове. Из тех, к кому дети любят прижиматься и поверять свои душевные тайны.
Изложив Маргарите Ивановне трогательную легенду, я получила ответ, который, честно говоря, ожидала услышать меньше всего:
— Ну что же, ребенок страдать не должен (эту фразу в дальнейшем Маргарита Ивановна повторила раз десять. — Авт.). Мальчик, безусловно, должен жить с родителями. Приносите документы: личное дело, медкарту, свидетельство о рождении... Тем не менее постарайтесь по возможности все-таки утрясти в будущем вопрос с регистрацией. И нам меньше проблем будет, и вам.
Раскланявшись в благодарности перед Маргаритой Ивановной, я попрощалась и вышла из школы. Провожать меня до калитки выбежал охранник.
— Да не переживайте вы так из-за регистрации! Вот вам телефончик, позвоните и расскажите, что к чему, — с этими словами секьюрити вручил мне куцую бумажку, на которой были написаны номер и имя — Георгий.
— Так это же, поди, нелегально?!
— А шут его знает! Я сам себе так регистрацию делаю — я ж из Рязанской области. Вот, смотрите, — охранник достал листок временной регистрации, в который был вклеена его фотография.
— А проблем с милицией не будет?
— Да вроде пока еще никто не жаловался...
Я позвонила по указанному телефону.
— Георгий? Добрый день, мне ваш телефончик дали в школе. Хотим ребенка устроить в нее, но у нас регистрации нет, — можете помочь?
— 600 рублей это будет стоит на полгода. С вас — ксерокопия паспорта, 2 фотографии и ксерокопия свидетельства о рождении ребенка... А! И еще точный адрес, — отчеканил молодой мужской голос с хорошо уловимым южнорусским акцентом.
— Какой адрес?
— Ну, куда наш человек приедет документы ваши забирать.
— А в регистрации-то какой адрес будет? Надеюсь, он в том же районе, где школа расположена?
— Нет, у нас есть свои адреса, куда мы вас пропишем временно, чтобы потом ни у кого проблем не было.
— Спасибо, я перезвоню.
ШКОЛА ТРЕТЬЯ
Сюда я направлялась, уже заранее догадываясь, что нам с Василием предложат сделать прежде всего. Так оно и вышло. Едва услышав про отсутствие московской регистрации, дежурный учитель скривилась:
— Ну-у-у... Это большая проблема... Знаете что, купите вы эту регистрацию. Как с местами? Классы переполнены, но местечко найдем.
— У вас телефон есть, куда позвонить по поводу регистрации? — я решила действовать наверняка, чего уж тут...
— У меня нет. Да вы откройте газету бесплатных объявлений, там таких телефонов пруд пруди.
— А вдруг милиция привяжется? Регистрация-то липовая...
— У ребеночка фамилия русская? — спросила женщина и, получив утвердительный ответ, обнадежила нас с сынулей: — Тогда никто не привяжется, они обычно начинают “копать” под детей с кавказскими фамилиями, вашего не тронут, я уверена.
После небольшой паузы учительница вдруг сделала неожиданный вывод:
— Хотя, знаете, справедливости ради хочу отметить, что эти дети — мигрантов с Кавказа — очень быстро набирают в знаниях. Очень они такие упертые, трудолюбивые... Они хотят учиться и учатся, пока наши сидят и в носу ковыряют. Я сама классный руководитель у седьмого класса. Так вот, у меня в классе три отличника: Искандеров, Исхакова и Балаян...
* * *
Как говорится, делайте выводы. Я уверена, что Васю определили бы таки в одну из этих школ, но для этого его мама и папа сначала должны были пойти на правонарушение — купить себе липовую регистрацию в столице России и вписать туда ребенка. И таким образом собственноручно поставить его на одну ступеньку с бесправными нелегалами из стран ближнего зарубежья, сотнями скупающими такие же вот “филькины грамоты”, чтобы не быть выдворенными обратно на родину предков. Более того, одной регистрацией, как мне думается, проблема не разрешилась бы — особенно если папа у Васи силен в укладке линолеума. Вася нуждается в школе, школа — в папе, а папа — и в том, и в другом. Замкнутый круг, и разорвать его невозможно. Поэтому папе еще придется идти в школу. Но это будет уже совсем другая история.
ГОВОРЯТ ИНОГОРОДНИЕ РОДИТЕЛИ
Галина, приехала в столицу из Омской области: “Я попыталась устроить своего ребенка с провинциальной пропиской в столичную школу. Документов о регистрации у меня не потребовали. Но сказали, что сына не возьмут, потому что его некуда сажать — все парты заняты. Тогда я предложила директору купить парту. И вопрос был решен”.
Салман, приезжий из Дагестана: “Я дал $800, чтобы дочь только взяли, до этого пять школ обошел — нигде ребенка брать не хотели. Пришлось решать вопрос деньгами. Каждый месяц еще по $200—300 даю директору, чтобы проблем не было. С нас как с лиц кавказской национальности дополнительную плату снимают”.
ЧТО ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ ВАШЕГО РЕБЕНКА ОТКАЗЫВАЮТСЯ ПРИНЯТЬ В ШКОЛУ?
Комментирует главный специалист Управления дошкольного и общего образования Департамента образования Москвы Надежда КРУГЛЯКОВА:
— Как правило, причиной отказа является отсутствие свободных мест в классах (их наполняемость — 25 человек). В этом случае следует обратиться с письменным заявлением в окружное управление образования, и ребенка обязательно устроят в одну из близлежащих районных школ, пусть и не вблизи самого дома. В заявлении о приеме ученика достаточно указать адрес фактического проживания родителей.
СПРАВКА "МК"
В Москве проживают представители 150 национальностей. Работают азербайджанская, армянская, греческая, грузинская, итальянская, корейская, китайская, литовская, норвежская, украинская, турецкая и др. этношколы. На базе 67 учреждений открыты группы по изучению русского языка как иностранного для ребят, плохо владеющих “великим и могучим”.
