Автора долго представлять не надо. Знаменитый судебный очеркист, известный своими многочисленными публикациями в “Литературной газете” и “Огоньке”, повестями “Ночной побег”, “Камни преткновения” и многими другими. И сегодня на суд читателя автор выносит новый бестселлер, основанный на документальных очерках конца 80-х — начала 2000-х гг.
На затравку. “В Бутырской тюрьме больше двух месяцев ждал суда человек, чья вина состояла лишь в том, что он, оставленный государством без зарплаты, был вынужден ездить на работу “зайцем”.” Или: “…Вооружены они не только Макаровыми, а еще и “Ремингтонами” — один выстрел из такого ружья разносит вдребезги носовую часть автомобиля”. “Такого еще не было — распахнув дверь в инспекцию по делам несовершеннолетних, высокий седой человек произнес:
— Прошу отправить мою дочь в колонию. Она меня избила… И к тому же вышла на панель”.
Гамаюнов каждое событие, каждый шаг живописует так, будто не просто сам это видел, но, что важнее, прочувствовал. Он не смакует преступление, заливая страницы кровью, но и не прибегает к красивому приему умалчивания: факт, но увиденный глазами сопереживающего. И лишь изредка, среди грустного строя умопомрачительных хроник, вырвутся его авторские: “Я бы рад внушить себе, что нет у нас судейского взяточничества (прочно защищенного статусом судейской неприкосновенности), да мешают кое-какие эпизоды из жизни…”
И вьется крутой дороженькой страшное подчас повествование: “Нашли Наталью только весной. В лесу. Когда сошел снег”. Да, следователь прокуратуры раскрыла это преступление. Ритуальное убийство (казнь) девушки организовала ее же бывшая подруга. “Ты должна умереть при свечах, так я решила”. …Наталье перетянули жгутом руку, ввели реланиум. Она обмякла. Проскудина достала из сумки нож. Отдав его Фролову, сказала: “Бей!” И Фролов ударил, целясь в сердце. Но промахнулся, только ранив Наталью…”
Мафии, разборки, “стрелки”… Да, это были 90-е, но так ли далеко мы ушли от них?
