С шести часов в Дом кино на Васильевскую начнут съезжаться все, кто любит хорошее кино. Потому что здесь откроется IV фестиваль отечественного кино “Московская премьера”. Фильм-открытие, он же — участник главной конкурсной программы “Великолепная семерка “МК” — “Живой” Александра Велединского.
Сегодня вечером, 25 августа, в 19.00, в Доме кино они выйдут на сцену и начнется наш фестиваль.
IV фестиваль отечественного кино “Московская премьера” открывается фильмом Александра Велединского “Живой” с братьями Чадовыми в главных ролях. Старший сыграл солдата, вернувшегося с чеченской войны без ноги и потерявшего веру во все. Младший — священника, который сам из солдат, но веру обретших. На самом деле Андрей как раз более философски смотрит на жизнь, а Алексей считает, что в священники идут те, кто не справляется с жизнью.
Судьба же выдвинула сначала младшего, Лешу, забросив его сразу к Балабанову — в “Войну”, в партнеры к Сергею Бодрову-младшему и Ингеборге Дапкунайте. Старшему, Андрею, фортуна улыбнулась через два года после Лешкиного успеха — с появлением в его жизни режиссера Велединского — в 2004-м вышел фильм “Русское” с Андреем в главной роли. В том же году братья Чадовы впервые сошлись в конкурсе “Московской премьеры”: Алексей — с “Играми мотыльков” Андрея Прошкина, Андрей — с “Русским”. Победила дружба — жюри программы “Великолепная семерка “МК”, в которой соревновались эти фильмы, присудило приз за лучшую мужскую роль оставить в семье — разделить между братьями.
Теперь они снова вместе. И снова в главной программе “Московской премьеры” — “Великолепной семерке “МК”. Но уже в одной картине. И это впервые.
Накануне фестиваля мы решили поговорить с братьями про все про это.
ПРО ВСТРЕЧУ И РЕЛИГИЮ
— Вы с трудом нашли время на встречу — вы на самом деле настолько заняты?
Алексей: — Общаться — это мы с удовольствием. Для этой картины я вообще что угодно готов делать. То, что происходило на ней, мне очень дорого на самом деле, если без громких слов. Мы просто на самом деле плотно сейчас снимаемся. Я — у Резо Гигиенишвили в фильме с рабочим названием “Жара”. (“МК” писал об этих съемках ровно месяц назад — 25 июля.)
Андрей: — А я только из Лондона. Меня пригласили в английский проект, но по русской книжке, которая там больше популярна, чем у нас. Про двух наших парней — абсолютно реальная история, которые в 99-м году выехали отсюда ради романтики, ради прикола. Ну там такое — улично-пацанская история, связанная с наркотиками. Вокруг все англичане, все английское. Я там русский один, с переводчицей.
— А как же язык? Будут переозвучивать?
— Нет, ничего не будут. Основа же есть еще со школы. “How much...” и “I love you...”.
— Но они же не терпят акцента.
— Они меня там такими комплиментами забросали, что я сам офигел: “Ты вообще без акцента говоришь”. Очень приятно было это слышать. Приглашали остаться.
— Ну и как?
— Нет, я там не смогу жить. Они спрашивали, как мне Лондон. Я говорю: красивый, работать с вами, конечно, очень приятно, комфортно, удобно, но жить там… нет — я пас. Я не могу представить себя там. Все-таки в большинстве своем они там зациклены на материальных проблемах.
— Это правда, что Саша собирался вас наоборот снимать?
— Не наоборот, а предложил мне священника сначала сыграть.
Алексей: — Да я помню такие разговоры — сначала была идея попробовать Андрея на священника. Потом Александр предложил как эксперимент — двух братьев в этих ролях снимать, такой вариант мистики. Мы даже не договаривались, кто кого будет играть, а как-то само все разрулилось, и все остались довольны.
— Андрей, а вы бы как священника сыграли?
— Не знаю... Конечно, по-другому. Там же такой живой процесс, поэтому... Я не отказался от священника, просто я прочитал сценарий, и мне очень понравился Кир. (Тот самый солдатик, которого он в итоге и сыграл. — Авт.) И я очень захотел его сыграть, но Саше не стал говорить об этом. Я считаю, режиссер сам должен выбирать и решать, хотя у нас Сашей еще после “Русского” сложились дружеские отношения. Но, если честно, где-то там внутри я был уверен, что я все равно сыграю Кира.
— Леша, вы считаете, что роль священника не выигрышная?
— Нет, наоборот, я счастлив, что именно так все сложилось. Я очень хотел сниматься. Я очень увлекся этой историей.
— Как вы готовились к роли — вы ходили в церковь, говорили с батюшкой, который только принял сан, как ваш герой?
— Конечно, я искал их для ответа на вопрос: почему молодые, состоятельные, не убогие, не с переломанными судьбами парни приходят к служению Богу. И ответа я не нашел. Трех человек я опрашивал. Двое из Липецка, один московский — 35-летний парень, отец Филарет, мой знакомый, сказал мне: “Я в какой-то момент понял, что я миссионер, и какое счастье я в этот момент ощутил, я даже тебе передать не могу”.
— А с Иваном Охлобыстиным, который из кино в церковь ушел, не было желания поговорить?
— Да я с ним не знаком, а так лезть не хотелось. Но если он придет к нам на премьеру на ваш фестиваль, то с удовольствием бы на эту тему пообщался. Думаю, он парень-то открытый.
— Вы бы могли так?
— Нет. Я люблю бороться. Вот тот же отец Филарет не создан для агрессии. Он не может бороться, он слабый человек.
— Уход в религию — разве проявление слабости?
— Конечно, я считаю. Если я не хочу здесь бороться, что-то доказывать, что-то делать — не пытаться понять жизнь, а просто уйти, уступить, — это, конечно, хорошо. Но это проявление слабости.
— Андрей, вы с братом согласны?
— Нет, это просто люди, помеченные Богом. Я вообще не рассматриваю такой вопрос — кому проще. Это как призвание.
— Священник пытался отмолить солдата от ада. Как вы думаете, ваш герой куда все-таки попал?
— В рай. Мне кажется, они все туда попали, потому что они чисты. (Ребята, которые воевали с Киром, но раньше погибли и призраками его сопровождали, — их играют Владимир Епифанцев и Максим Лагашкин. — Авт.)
Алексей: — Быть может, для того, чтобы правда была жива, и нужна была чья-то смерть, чья-то заслуженная смерть. Не знаю, я не утверждаю ничего, это как мысли вслух. (Кир, вернувшись с войны, зарубил шашкой военкома, на деньги с солдатских ранений устроившего себе сытую жизнь. — Авт.)
ПРО МАНХЭТТЕН И КРЕСТНОГО ОТЦА
— У Велединского недавно день рождения был. Бурно отмечали?
Андрей: — Я в Лондоне был, не успел. Но обязательно и поздравлю, и подарю что-нибудь. Саша — он же крестный отец мой, да еще и друг.
Алексей: — И мой друг и крестный отец, хотя и не он меня привел в кино. Я его люблю очень.
Андрей: — Он редкий человек, исключительный, которого не часто встретишь. Как птицы, такие редкие птицы, которые очень высоко летают. Мне очень дорого то, что я встретил его. В нем есть какая-то мистика. Иначе быть не может.
— Вы часто общаетесь, когда не снимаетесь в его фильмах?
— Конечно, мы дружим, ходим к нему в гости, смотрим вместе кино, выпиваем.
Алексей: — У нас замечательный был с Сашей эпизод в жизни, когда мы после неплохой прогулочки в Нью-Йорке поднялись на 21-й этаж. Он меня разбудил и сказал: если ты сейчас не встанешь и не поднимешься, ты потом меня не простишь. Там такой был рассвет! Красный-красный. И Манхэттен на его фоне. Я такой красоты ни разу в жизни просто не видел. Где-то час мы там стояли, разговаривали о каких-то правильных вещах.
— И что вы там делали?
— Там Неделя русского кино шла, в которой “Русское” участвовала, а я ездил с “Играми мотыльков”.
— Понятно. Андрей, а вы где в это время были?
— У меня паспорта не было.
— Ну про армию вы мне рассказывали, что во время сериала “Курсанты” вы послужили по полной программе. И что дублер у вас без ноги был, вы тоже рассказывали. Но кроме этого, как вы еще к роли в “Живом” готовились, встречались с ребятами, которые Чечню прошли?
— Саша сам разговорами тебя направляет так, что невольно начинаешь правильно мыслить. Я приехал в Липецк за три дня до съемок, и мы просто три дня обо всем разговаривали, я начал понимать, что и о чем надо играть.
— Об всем?
— О ерунде не говорили. Зачем на съемках о ерунде говорить? Саша вообще о ерунде не говорит. О роли, о том, зачем он вообще взялся снимать это кино, о жизненных ситуациях похожих.
Алексей: — Я вообще не считаю, что обязательно нужно на три месяца человека в армию загнать, чтобы он сыграл солдата. Когда так делают, я считаю, это утрировано — на публику. Это же внутренняя работа. Я стрелять научился на “Войне”, с СОБРовцами, уходя в горы пару раз с настоящим оружием. Мне все рассказали — я все понял. На три месяца отлучиться, чтобы боевым искусствам научиться, как Киану Ривз, — вот это да, здорово.
Вот на лошади надо ездить учиться. Я месяц учился специально для “Серко”. (Французский фильм, в котором Алексей сыграл казака, всю Россию на коне проскакавшего.)
ПРО ВЕЗЕНИЕ И БОДРОВА
— Вы считаете себя везунчиками — приз за призом, фильм за фильмом, у одного — Франция, у другого — Англия?
Андрей: — Вы знаете, за все в этой жизни надо платить. Может, это отчасти поощрение за все то, что прожито, пережито. Может, и аванс. Надо просто работать и ни о чем не думать — ни о призах, ни о деньгах, ни о Каннах. Все это будет. Надо просто работать. А может, и не будет. Откуда я знаю... Аплодисменты, конечно, приятны, но... Но если ставить целью получить приз — я считаю, очень плохой это путь. Цель не интересна. Процесс, работа — да.
— А что вы делаете, когда нет съемок?
Алексей: - Стою. (Смеется.) Нет, не лежу с депрессией. Это неправильно, если ты актер. Бывает два месяца — работа, два месяца — без работы. Тогда смотришь кино каждый день или уезжаешь куда-то. А когда собирается новая группа, начинаются новые съемки, в первые дни дико волнуешься, зато потом такой кайф наступает.
— Это правда, что вам роль в “Войне” засчитали за диплом в Щепкинском училище?
— Да, на “троечку”. Ну, я ослушался, пошел сниматься во время учебы.
— Говорят, речь зашла даже об отчислении?
— Ну да, хотя я в декабре вернулся, и у меня было достаточно времени, чтобы подготовить роль в спектакле на курсе. Но это уже было делом принципа.
— Но без театра, наверное, все же плохо. Театр — великая школа для актера, которая заставляет всегда быть в форме.
Андрей: — Если жизнь не колбасит, надо идти в театр. Но в кино такие бушуют страсти! Бывает, выходишь на площадку, а и не надо ничего выдумывать, ты уже и так весь натянутый как струна. Я когда первый раз на площадку вышел, такой адреналин получил. Этого не забудешь. Это, наверное, круче любого наркотика.
— А вы сами сравнивали?
— Нет. Хотя, наркотики для Голливуда вообще как водка. Люди под кокаином просто работают. Наркотики — не моя стихия, но я про это знаю. Мне кажется, что ощущения после хорошей сцены такие же — уснуть не можешь, так колбасит. У Лехи то же самое.
— Вы все, что происходит на площадке, ассоциируете с ситуациями в личной жизни?
— Конечно, а я по-другому не могу. Я по-другому не умею, по-моему.
— Ваши друзья и близкие видели уже “Живого”?
— Нет еще. Первый раз на большом экране пускай увидят, пригласим всех родных, друзей, любимых женщин — если появятся — на премьеру на вашем фестивале.
— Леша, после “Войны”, когда вы сыграли в одном фильме с Бодровым-младшим, о вас заговорили как о герое нового поколения.
— Да, тогда про “Войну” говорили, что это чуть ли не “Брат-3”, и, конечно, я этого сторонился. А Сережа... он был крепкая стабильная личность, был мужчиной. Он даже в мелочах проявлялся так, что ищешь сейчас в парнях, в друзьях что-то похожее... Он был хорошим примером на самом деле. Всегда был открыт к общению, но занят был слишком, чтобы по пустякам болтать. Правда, помню, как мы с ним заснули пьяными у Балабанова — отметили премьеру “Войны”, приехали к Леше и нажрались из граненых стаканов водки. А я водку-то до сих пор не люблю, не мой напиток. Тогда же вообще мне было двадцать лет. Пьют и пьют мужики, ну и я тоже — и напился ТАК!..
— Хотелось бы у Балабанова еще раз сняться?
— Конечно. Нет такого актера, кто бы не хотел у него сниматься. Потому что всегда интересно работать с личностью. Он, конечно, очень талантлив. А война… Война делает из мальчиков мужиков, из мужиков — еще более мужиков.
КУПОН “МК” В ОБМЕН НА БИЛЕТ
Все лучшие фильмы — на нашем фестивале
Итак, IV фестиваль отечественного кино “Московская премьера”, одним из учредителей которого является наша газета, стартует на этой неделе. Те, кто не смог обменять по тем или иным причинам свои купоны, опубликованные в “МК”, на билеты фестиваля в парке искусств “Музеон”, смогут сделать это непосредственно у Дома кино (Васильевская ул., 13).
С 23 августа по 1 сентября включительно у Дома кино будет стоять автомобильный подписной пункт “МК” (часы работы с 10.00 до 20.00), в котором вы можете получить бесплатный билет в волшебный мир кинематографа в обмен на купон нашей газеты, который мы публиковали накануне.
Оформив там же подписку на “МК” на 1-е полугодие 2007 года по специальной, льготной цене, вместе с подписным абонементом вы получите уже не один билет, а комплект билетов (!) на одну из программ фестиваля: “Наше новое детское кино”, “Арт-линия”, “Великолепная семерка “МК” и “Премьера после премьеры”.
Организаторы фестиваля: Комитет по культуре города Москвы, редакция газеты “Московский комсомолец” и продюсерский центр “Кинопроцесс” при поддержке правительства Москвы, Федерального агентства по культуре и кинематографии и Федерации киноклубов России и участии Национального коллекционного центра художественных изделий.
Президент “Московской премьеры” — народный артист СССР Алексей Баталов.
Информационная поддержка — радиостанция “Эхо Москвы”.
Все о “Московской премьере”: www.mk.ru/cinema
