Уникальный в своем роде судебный процесс начнется сегодня в Пресненском суде столицы. В храм правосудия придут вдовы моряков подлодки “К-159”. Эта трагедия, произошедшая 30 августа 2003 года в Баренцевом море, померкла на фоне катаклизмов последних лет. “Вы не “Курск”!” — именно так “пристыдили” осиротевших женщин в Минобороны. И отказали в выплате социальных пособий и льгот.
Собрав за три года целую коллекцию подобных ответов, Валентина Лаппа, Ольга Гурова, Татьяна Смирнова и Юлия Алешкина решили доказать силовикам через суд, что героизм не бывает “второсортным”. Вдовы требуют от военного руководства возместить моральный ущерб в сумме одного миллиона в пользу каждой.
Напомним, что виновником трагедии следствие назвало бывшего командующего Северным флотом Геннадия Сучкова. Адмирал, которому были поручены организация и контроль за транспортировкой атомной подлодки, зная о том, что 30 августа волнение моря достигнет опасных 4—5 баллов, отдал приказ о начале операции. Однако находившееся до этого 15 лет в отстое судно не выдержало штормовых условий: субмарина дала течь.
Команда “К-159” до последнего боролась за живучесть корабля: моряки задраивали затопленные отсеки, пытались создать в одном из них воздушную подушку, чтобы создавшееся таким образом давление не пустило воду дальше, но стихия уже вышла из-под контроля. Тогда командир лодки Сергей Лаппа связался с буксиром и предложил посадить “К-159” на мель у острова Кильдин. В ответ было приказано продолжать удерживать лодку на плаву. Вода к этому времени уже настолько затопила кормовые отсеки, что система крепления понтонов не выдержала огромного напряжения, и ее снесло с поверхности субмарины вместе с самими понтонами. Многометровая махина, встав в море “свечой”, начала стремительно тонуть. Покинуть лодку успели трое, выжил только один. И то чудом: сильным потоком воды со старшего лейтенанта Максима Цибульского смыло спасательный жилет, но капитан третьего ранга Юрий Жадан буквально на своей спине вытащил тонущего моряка. Долгожданная помощь подоспела слишком поздно: спасатели нашли Юрия Жадана и Евгения Смирнова уже мертвыми. Еще семеро их боевых товарищей, включая командира лодки Сергея Лаппу, до сих пор покоятся в ржавом саркофаге на 238-метровой глубине. Все обещания поднять судно (в свое время указывались даже сроки — лето 2005 года) так и остались обещаниями.
К ногам осиротевших семей широким жестом швырнули адмиральские погоны. 18 мая 2004 года приговором Северного флотского суда Геннадий Сучков был признан виновным в халатности, повлекшей по неосторожности гибель людей (ст. 293 ч. 2 УК РФ), и получил 4 года условного срока.
Вдовы моряков и их семьи “дерзнули” предположить, что теперь они, как и члены семей погибших подводников с “Курска”, имеют право на получение социальных пособий и льгот. Ведь по закону РФ “О воинской обязанности и воинской службе” (п. 5 ст. 18) государство должно гарантировать возмещение морального и материального ущерба, причиненного противоправными действиями должностных лиц органов военного правления. Однако в Минобороны гибель подводников с “К-159”, видимо, расценили как недостаточно геройскую, и в материальных выплатах пострадавшим семьям было отказано.
“На АПЛ “Курск” погибли молодые мальчики, а в экипаже “К-159” были подводники, отслужившие на флоте по 20 лет! — возмущается Светлана Белова, официальный представитель и адвокат вдов погибших моряков. — Но в ответах Минобороны было четко разъяснено, что в нашем случае законодательство по “Курску” не действует”.
Сергей и Валентина Лаппа прожили вместе 20 лет, отметив круглую дату в июле 2003-го, аккурат накануне трагедии. Для Сергея этот поход должен был быть последним: отслужив 20 лет во флоте, командир “К-159” собирался уходить на заслуженный отдых. Два десятка лет отдал ВМФ и капитан третьего ранга Михаил Гуров. С женой Ольгой они были вместе с далекого 84-го. Семьи Александра и Ольги Алешкиных, Евгения и Татьяны Смирновых и вовсе сыграли свадьбы за год до трагедии. В каждой из четырех семей есть дети: у Лаппа, Гуровых и Алешкиных их даже по двое. Есть 6-летний сын и у Татьяны Смирновой. Осиротевшие семьи, ранее жившие на вполне приличную зарплату папы-подводника, вмиг стали малоимущими.
Мраморная табличка с именами девяти погибших в часовне Николо-Богоявленского морского собора — вот и вся память о погибших мученической смертью моряках. Двадцать лет отслужив государству в далеком северном гарнизоне Гремиха–Йоканьга, что в народе из-за сильных ветров зовется “городом летающих собак”, и погибнув, выполняя приказ недальновидного руководства, подводники не заслужили даже почтительного отношения к своим семьям, не получили посмертных наград.
Три года чиновничьего равнодушия не прошли бесследно и для их жен. Неврозы, неврастения, астено-депрессивный синдром, вегетососудистая дистония — это далеко не полный список диагнозов, которые врачи ставили вдовам подводников. По словам Светланы Беловой, машины “скорой помощи” порой приходилось вызывать по несколько раз на дню.
Теперь и справки от врачей, и отписки из Минобороны станут доказательствами в суде.
