Ко второй годовщине Беслана подоспели две версии трагедии: в один день опубликованы черновик доклада парламентской комиссии по расследованию причин и обстоятельств совершения теракта и особое мнение члена этой комиссии депутата Савельева. Выводы профессора Савельева противоречат официальным. Но обе версии, по мнению нашего обозревателя Вадима Речкалова, — лишь малая часть правды.
К “Норд-Осту” от Буденновска
Что проку от парламентских комиссий. Расследовать преступления должны детективы, а не сенаторы и депутаты. И глава парламентской комиссии Александр Торшин, и депутат Юрий Савельев — не сыщики, а политики. В итоге мы имеем не два расследования, а пару политических брошюр. Одну тоненькую — за нынешнюю власть. Другую потолще — которая против.
Беслан принципиально отличается от захвата заложников в Буденновске или “Норд-Осте”. Здесь встал вопрос, которого не было ни в районной больнице на Ставрополье, ни в зрительном зале ДК подшипникового завода на Дубровке. Число террористов, их маршрут, возможность беспрепятственного передвижения по России крупных вооруженных бандитских групп — все эти вопросы возникали и раньше. Беслан поставил новый: причина штурма. И этот вопрос — главный. И сугубо политический. Ведь если штурм спонтанный и вызван оплошностью вражеского взрывотехника — во всех смертях виноваты боевики. А если штурм был предрешен — значит, этот теракт обнажил суть нашей нынешней власти. Она легко пожертвует конкретными детьми ради умозрительных принципов — например ради теоретической максимы, которая гласит, что переговоры с террористами невозможны в принципе. Правило, удобное политикам и смертельно опасное для обывателя. Правило хорошее для всех, кроме тех, кто сейчас в заложниках.
Комиссия Торшина и депутат Савельев на вопрос о причине штурма отвечают по-разному.
Техническая правда
Цитата из черновика доклада комиссии Торшина: “В 13 часов 05 минут 3 сентября 2004 года во время эвакуации сотрудниками МЧС тел убитых заложников в спортивном зале неожиданно произошел взрыв двух самодельных взрывных устройств, что привело к массовой гибели заложников. В этих условиях руководителем оперативного штаба было принято решение о проведении силовой операции…”
Каноническое объяснение, утвержденное властью в первые минуты боя. То же самое нам говорили в Беслане 3 сентября 2004 года на первом брифинге во время штурма. Версия, за два года не опровергнутая, но и не подтвержденная. Принятая комиссией Торшина как божественное откровение, и потому создается ощущение, что комиссия искала не истину, а способы оправдания руководителей операции.
Теперь обратимся к тексту депутата Савельева. Сначала он по характеру одного из разрушений в стене спортзала убедительно доказывает, что такая дыра не могла образоваться от взрыва кустарной бомбы, а затем делает осторожное предположение: “Остается рассмотреть единственную возможность доставки взрывчатого вещества: выстрел из гранатометной системы…” Из текста Савельева следует, что гранатометчики ФСБ обстреляли спортзал с заложниками сначала из огнемета, потом из гранатомета, что и послужило сигналом к штурму.
Юрий Петрович Савельев, наверное, хороший ученый. Профессор, доктор технических наук, занимавшийся, в частности, проблемами физики горения и взрыва. Но следователь из него никудышный. Он явно не знает, что при расследовании нужно установить не только место, время и способ совершения преступления, но и его мотив. Эти четыре обстоятельства подлежат обязательному доказыванию. Так написано в Уголовно-процессуальном кодексе. Итак, место. По Савельеву, выстрелы по спортзалу произведены с крыш пятиэтажных домов №37 и №41 по Школьному переулку. Время — 13 часов 3 минуты 1 секунда и 13 часов 3 минуты 23 секунды соответственно. Способ — “выстрел из гранатометной системы”. Мотив? А вот мотива-то профессор Савельев и не объясняет. Зачем гранатометчику из ФСБ стрелять по спортзалу, в котором сидят заложники? Чтоб спровоцировать бой? Для этого достаточно выстрелить в воздух чуть выше здания, а не палить на поражение. Можно, конечно, предположить, что “палачи-начальники” из ФСБ приказали гранатометчику выстрелить по спортзалу, чтобы там сдетонировали все бандитские бомбы, а уж потом в этой человеческой каше никто не разберется, что, у кого и когда взорвалось. Но спустя два часа эти же “палачи” посылают в школу свой спецназ. И десять его бойцов, тоже, кстати, работников ФСБ, гибнут в бою с террористами. Это не пушечное мясо — два подполковника, пять майоров, лейтенант, два прапорщика. На подготовку каждого такого бойца уходит лет десять. И если уж в ФСБ все такие палачи и циники, логичнее было бы раздолбить всю школу в пыль из танков, гранатометов и с вертолетов, а не посылать туда на верную гибель самых ценных своих сотрудников.
Доктор технических наук Савельев нагрузил свой доклад тактико-техническими данными и схемами, но его расследование выглядит неубедительным именно потому, что в нем отсутствует психологическая достоверность. Эта материя за пределами компетенции “технаря”, но разве она менее важная?
Дыра под крайним окном
И все-таки частная версия профессора нравится мне больше, чем проект официального заключения комиссии. Юрий Савельев обратил внимание на ту же дыру в стене, которая и меня в Беслане заинтриговала. Дыра под подоконником крайнего окна спортзала. Свою версию, основанную на этой дыре, я опубликовал год назад (см. “МК” от 14.09.2005). По моей информации, полученной от сотрудника ФСБ на следующий день после боя, эта дыра была проделана направленным взрывом снаружи перед началом штурма. Предполагаю, что таким образом федералы открыли спортзал. И чтоб самим войти, и чтоб заложники могли убегать. После этого взрыва стекла в спортзале вылетели. А профессор Савельев считает, что эта дыра пробита реактивной штурмовой гранатой, выпущенной с крыши дома №41, то есть с другой стороны спортзала. Фотография, которую мы здесь публикуем, сделана со стороны выстрела. Из текста и схем Савельева следует, что гранатометчик выстрелил очень точно в один из пустых (иначе граната взорвалась бы при столкновении со стеклом) проемов правого окна (левое с позиции стрелка закрыто школьным флигелем). И это объяснение мне кажется ошибочным. Во-первых, повторюсь, непонятна цель выстрела. Если хотели разрушить стену, то зачем стрелять с такой неудобной позиции, сквозь помещение с заложниками, проще влупить прямой наводкой с противоположной стороны. Во-вторых, при такой траектории граната ударила в стену под очень острым углом, а значит, сквозное разрушение тридцатисантиметровой кирпичной стены маловероятно.
По данным официальной экспертизы, дыра возникла от взрывов самодельных бомб, стоящих то ли на подоконнике, то ли рядом — на стуле. Но, как справедливо замечает Савельев, тогда непонятно, почему сохранился низ оконной рамы. Уцелевшая перегородка — признак направленного взрыва.
Год назад, опубликовав версию, основанную на этой дыре, я был несколько обескуражен тем, что на мои изыскания никто не обратил внимания. А когда с той же самой дырой выступил Савельев, это было воспринято как сенсация. Сначала я решил, что дело в его депутатском статусе и ученой степени, но, поразмыслив, пришел к другому выводу.
Ненужная версия
У моей версии есть слабое место, которое делает ее совершенно невостребованной. Сначала я по мере сил доказываю, что силовики спровоцировали штурм, по ходу подставив под гибель не только заложников, но и работавших в то время во дворе школы сотрудников МЧС, а потом с сочувствием объясняю, почему у федералов не было иного выхода. Если комиссия Торшина объясняет, что никто не хотел штурмовать, а профессор Савельев предполагает, что гранатометчики били по заложникам на поражение, то, по моей версии, штурм начали именно федералы (как у Савельева), но при этом те же федералы сделали все возможное, чтобы спасти как можно больше заложников (как у Торшина). Подробности, кому интересно, можете прочесть по вышеуказанной ссылке в статье “Только там мы победим врага…” Ну и кому нужна такая бесхребетная трактовка, такая доморощенная объективность, такое демонстративное самолюбование и упоение собственной неангажированностью? Да никому. Первый вариант статьи я написал еще в сентябре 2004-го, сразу после возвращения из Беслана. В газете, где я тогда работал, ее публиковать побоялись. Я безуспешно предлагал заметку в другие издания. Соглашались печатать только частями. “Патриотическая” пресса — только ту часть, где я сочувствую федералам. А “либеральная” — где я доказываю, что штурм был не спонтанный, а умышленный. Я отказался. А вот теперь, ко второй годовщине Беслана, у каждого лагеря есть свой доклад. У власти — торшинский. У ее оппозиции — савельевский. Но разве ж это расследование? Это политика. Расследование будет потом. При новом режиме.
Завтрашняя колонка посвящена юбилею Хасавюртовских соглашений — десять лет назад кончилась первая чеченская кампания. Такой войны с горцами у нас еще долго не будет.
