Во вторник в Доме кино давали “Эйфорию”. Большими порциями. В рамках IV фестиваля отечественного кино “Московская премьера”, одним из учредителей которого является “МК”, состоялся первый показ дебютной картины театрального режиссера Ивана Вырыпаева, которая 6 сентября будет представлять Россию в конкурсе Венецианского кинофестиваля. Залы полны. Зрители в фойе бурно обсуждают увиденное. Жюри пытается вникнуть в художественный замысел режиссера. Заходят на свет голубого экрана и театральные мэтры. Так, например, исполнительница главной роли в “Эйфории” Полина Агуреева привела в кинозал своего театрального мастера — Петра Наумовича Фоменко.
Знаменитый режиссер редко пропускает премьеры фильмов с участием воспитанников своей мастерской. А в этом фильме снялся не один его питомец. Да и сами дружные “фоменковцы” всегда приходят поддерживать картины своих коллег по театральной сцене. Полина Агуреева не смогла сидеть в зале во время фильма. Ее маленький ребенок, которого не с кем было оставить в этот вечер, наотрез отказывался спокойно сидеть в кино. Поэтому Полина развлекала его в перерыве между сеансами на улице в компании режиссера Ивана Вырыпаева. Иван не стал представлять зрителям съемочную группу картины. Все участники съемочного процесса наблюдали за происходящим со своих мест в зале. Иван рассказывал о том, что скоро его фильм поедет на фестиваль в Венецию, и такое представление картины назвал своим “фирменным стилем”. Почти незамеченными пробрались в зал и члены жюри. Например, для лидера СПС Никиты Белова места обычно готовит его пресс-секретарь. Дмитрий Дибров слегка припоздал и появился в компании очаровательной Татьяны.
— Напишите, что это дочка Березовского или Дерипаски, — отвечал Дмитрий журналистам на просьбу представить свою спутницу.
Певец Вячеслав Малежик пришел с сыном и после сеанса в фойе делился своими впечатлениями со зрителями. Еще не привыкший к популярности режиссер-дебютант Иван Вырыпаев вел себя достаточно скромно. На просьбы зрителей сфотографироваться рядом интересовался, не спутали ли его с кем-нибудь. А после официальной части дал “МК” интервью.
— Иван, поздравляю с дебютом. Фильм получился очень непростой и неоднозначный. Кого вы считаете своими учителями в кино?
— Мне нескромно называть эти фамилии. Получится, что я этим даю своей работе некоторое поручительство от их имени. Могу только сказать, что мастерами своего дела я считаю Андрея Тарковского, Вонга Кар-Вая, театрального режиссера Вячеслава Кокорина, Константина Станиславского, Вахтангова, Брейгеля... Такой вот списочек получился.
— Вы в этой картине выступили не только в роли режиссера, но и как сценарист. Откуда возникла идея сделать такой фильм?
— Искусство возникает из пространства. Я хотел исследовать эту тему. Сначала думал о театре, но понял, что в театре это невозможно, потому что изображение в этой истории является главным. Пришлось делать фильм, что, может быть, у меня хуже получается, чем ставить пьесы.
— Какую тему вы хотели исследовать?
— Так уж устроен тонкий внутренний мир дурацких художников, что стоит только назвать какую-нибудь вещь, дать ей имя, как она тут же перестает существовать. Вот я сейчас расскажу, о чем я снимал фильм, как тут же покажется, что она совершенно о другом. Не хочу себя сравнивать, но этот вопрос примерно из того же разряда, как: “О чем картина Пикассо “Девочка на шаре”?” Это интимный вопрос. Из серии “Верите ли вы в Бога?” или “Сколько у вас денег?”.
— Другие режиссеры на него тем не менее отвечают. А почему вы решили применить свой тонкий внутренний мир в кинематографе?
— Отчасти потому, что хотел рассказать эту историю.
— У вас уже есть планы продолжить работу в кино?
— Сейчас я в театре делаю пьесу “Июль”. Репетирую. Не делю свою работу на театр и кино. В октябре выпущу “Июль”, а сейчас я весь в премьере и думаю только о ней. А получившийся фильм уже изменить нельзя, поэтому я его даже не смотрю.
— Скоро “Эйфория” поедет на фестиваль в Венецию. Что ждете от этой поездки?
— Всегда интересно представлять свою картину на фестивалях, потому что это уникальная возможность оценить свою работу со стороны и поставить ее в ряд с другими. Это скромная попытка получить урок других мастеров.
— В вашем фильме нет медийных лиц. Почему вы выбирали именно этих актеров?
— Они не известны кинозрителям, но это очень популярные театральные актеры. Я не хотел брать медийных специально. Потому что они несут за собой информацию из других картин. Я выбирал по принципу — кто может играть.
— Фильм получился жестоким и натуралистичным. Где в этом фильме эйфория?
— Надеюсь, что она есть во всем фильме. Откройте психиатрический справочник. Там написано, что эйфория — необъяснимое чувство повышенного восторга.
— Есть в фильме несколько сюжетных линий, которые вы не довели до конца. Некоторые зрители выражали свое негодование.
— Значит, эти зрители не любят классическое искусство. Представляю, что с ними случилось бы, если бы они прочитали Шекспира. А что стало с этими героями, для меня совершенно неважно. Они были мне нужны как связующее звено.
