Свой 82-й сезон открыл Театр сатиры. И хотя сбор труппы назначен на полдень, худрук Александр Ширвиндт появился в театре в 8 утра. В столь ранний час “МК” с ним и побеседовал.
Перед стартом Ширвиндт обходит владения свои.
— Дико довольны, что сделали новый планшет сцены, — говорит, посасывая трубку. — Теперь на нем балет Большого театра танцевать может. А то я слышал, они боятся, что упадут, что, как в театре Станиславского и Немировича, говорят, все замечательно, но склизко. У нас не склизко — пусть к нам приходят. Еще отремонтировали гримерные — теперь туда можно Мадонну сажать.
Но в Сатиру в новом сезоне придут не за балетом, а наконец за комедией — коронным жанром этого театра. Первую выпускает молодой режиссер Константин Богомолов: он выпустит на сцену патрициев, гетер и еще кого-то в лавровых венках. Но, несмотря на античный антураж, вещица эта под названием “Несусветная комедия”, как уверяет Ширвиндт, весьма актуальна для наших дней. Еще один молодой режиссер, которого Сатира пригрела в новом сезоне, — Ольга Субботина с оригинальной трактовкой “Хозяйки гостиницы” Гольдони, которому таким образом в театре на Садовой-Триумфальной площади отметит 300 лет.
С учетом того, что самый мощный аншлаг вот уже два сезона держит “Хомоэректус” Юрия Полякова в постановке Андрея Житинкина, драматург готовит для труппы новую пьесу “Он, она, они”.
— Александр Анатольевич, вы — это он будете?
— Я там оно могу только играть. На сцене, можно сказать, если не пацаны, то люди 30—40 лет, так что я среди них — никак. Надо как-то координироваться с возрастом.
— А что тогда сыграете? Или завязали с актерским делом?
— Права, я не репетировал 10 лет. Нет, 9 лет назад я выпустил “Орнифля”. Сейчас кокетничаю с режиссером Юрием Ереминым, который принес любопытную французскую пьеску. Надеюсь сыграть.
— Скажите честно, собираетесь ли предпринимать радикальные шаги? Как собираетесь бороться со съемкой артистов в сериалах, наносящих вред репертуару?
— А как? Предположим, молодой артист любит театр, но при этом за одну ночь в рекламной съемке он получает в три раза больше месячной зарплаты. А у них при этом нет ни квартиры, ни колготок для детей… Это жуткая проблема, но строить из себя идиотов и кричать: “Ни за что, никаких сериалов!” — не собираюсь. Надо договориться о балансе взаимоотношений.
— А сокращать труппу, которая самая большая в Москве, не намерены?
— Нет, когда я заступил на свой пост, мы договорились, что никого в Сатире трогать не будем. Ни к чему это. У нас такая установка: из театра не уходят, только выносят.
Черный юмор Ширвиндта, как ни странно, знак того, что еще есть порох в пороховницах и в памятник самому себе мэтр не превратился. Кстати, о памятнике — этим летом в Ялте таки установили памятник Ширвиндту. Упаси боже, не ему, а его знаменитой трубке. Она стала третьим монументом вещей звезд после портфеля Жванецкого и жилетки Арканова.
