Фест молодых драматургов “Любимовка” самым эпатажным образом стартовал в Театре.Doc. Спектакль “Водка, е…ля, телевизор” по пьесе Максима Курочкина замутил режиссер Юрий Урнов. Многие в толпе продвинутых тинейджеров, прорывающихся на премьеру, матом не ругались, а разговаривали. Впрочем, на удивление корр. “МК”, сценическое хулиганство вышло с весьма забавным философским подтекстом.
Действо задерживают на час. Выискиваю в толпе знаменитого автора. Первое, что бросается в глаза, — отсутствие у Максима Курочкина внешних признаков припанкованности а-ля секс-драгс-рокн-н-ролл. Интеллигентный человек скромного вида: вязаный свитер, очки, умные глаза.
— Максим, накануне цитировала вслух нетривиальное название вашей повести коллегам и друзьям, отмечается: большинство мужчин проявило интерес, а вот слабая половина смущенно прикрывает руками уши. Согласитесь, звучит грубо?
— Безусловно. Но, к сожалению, как ни крути, точнее назвать явление, которое я описываю, не получалось. Лишние смыслы сразу отсекаются. Пьеса ровно о том, о чем заявлено. В данном ключе точное название не может быть обидным. Я же не привлекаю зрителей, которые не являются моими “клиентами”. Те, кто не готов столкнуться с Новой Драмой, в рамках моих ожиданий сразу отсеиваются на дальних подступах к пьесе.
— Понятно, определенная публика на определенный спектакль. Случайных зрителей не ожидаете. А как же те, которые сразу заинтересовались “горяченьким”? Попахивает некоторой спекуляцией.
— Профессия драматурга — это профессия спекулянта. Создавая пьесу, я решал свои личные внутренние задачи. Ведь это не антрепризный проект, и для меня, как драматурга, большая честь, что пьесу отобрали на фестиваль. Поймите, я не устраиваю судьбу своих произведений.
Итак, на сцене театра, где принято работать с документальной реальностью, действительно все — как заявлено автором. Е…ля, водка, телевизор. Главный герой (его роль исполняет Юрий Урнов) — 33-летний писатель, “не строящий из себя Офелию” эстет, которому все равно: молчит он или “п...т, как Путин”. Смело! А его вышеперечисленные удовольствия проводят “объективную селекцию”, выясняя, кто лишний для творчества и интеллекта, с помощью народной речевой экспрессии. Оригинальное режиссерское решение превратило сей спор в фарсовый балаганчик в подвале театра. Роль водки построена на пластических и статичных партиях, ее замечательно исполняет актер и танцор Андрей Андрианов (вообще половину действа тусуется на окне). Е…ля — отвязная девица и жена с кастрюлькой супа — актриса Елена Морозова, а телевизор — телевизор.
За СМИ отдувается сам Максим Курочкин в видеозаписи. Телеобраз и телереплики удачно вписываются в канву, разъясняют, как бранятся воспитанные и невоспитанные мальчики, а заодно и выдают авторскую позицию с поучительным моралите.
— Телевизор — это монстр, порабощающий человека в детстве, потому что радостей не было.
— Потерял невесту, талант, совесть. Не чувствуй себя бедным, экономь. Алкоголик должен жить долго.
Трагическая нота: герой громогласно заявляет: “за убитых на ВОВ шестидесятники отработали”, его поколение — дивизия СС “Маленький принц”. Хотя Юрий Урнов — человек брутального сложения. Яркий выход артиста: с огромной доской, заменяющей посох старца, он заворачивается в белый саван и декларирует:
— Мы рыцари без цели и мечты, наши сёгуны обломались. Мы летим на подержанных “Тойотах” в никуда.
Финальная, вполне предсказуемая реплика писателя:
— Посмотрел в зеркало, спившийся, влюбленный в свою жену зверек.
И тут же — голубому экрану:
— Ты первый на вылет.
На поклонах единственная дама, она же Е…ля, вызывающе пританцовывает, вытаскивая из лифа бумажную купюру. Секс и деньги правят миром. Банальная истина на момент шокирует своей наглядностью. Если полностью забыть о морали, в наличии таланта и остроумия создателям спектакля не откажешь. Да и народ подтянется. Только стоит ли забывать, вот в чем вопрос?
— Не боитесь репрессий цензурного свойства со стороны властей? — обращаюсь к автору.
— Да ну, чего думать об идиотах. О норме языка нужно говорить обстоятельно. А канцелярский язык, который звучит по центральным каналам телевидения, — язык лжи и вранья. Это то, что более или менее приличного человека должно ужасать.
— В пьесе “Лунопат” вы рефлексируете на тему ангажированности в писательской профессии. Ваша публика — молодежь, думаете, Антон Павлович Чехов одобрил бы лексику пьесы в глобальном смысле?
— Сознаюсь, я так много чего боюсь, я такой трус, но эта фобия находится в списке последних. Сто пятьдесят людей дали бы положительный ответ на этот вопрос, сто пятьдесят высказались бы против, причем с одинаковым пафосом. Этим мир лжи и отличается от мира правды. А потом, бог его знает. Чехов ведь умер давно...
СПРАВКА "МК"
Максим Курочкин — драматург, лауреат “Антибукера”, давно поразил театральную общественность. Его пьесы ставят Владимир Мирзоев (“Глаз”, Центр современной драматургии и режиссуры), Юрий Урнов (“В зрачке”, Театр им. А.С. Пушкина), Михаил Угаров (“Трансфер”, Центр современной драматургии и режиссуры). Постановка “Кухни” (Театральное товарищество 814, режиссер и исполнитель главной роли Олег Меньшиков) принесла автору известность. Чтобы сыграть главную роль в спектакле “Имаго” (Face Fashion, режиссер Нина Чусова), Анастасия Вертинская вернулась в театр.
