В мире возрос спрос на вшей! В Британии за десяток насекомых всем желающим предлагают по 20 центов. А на Украине ввели в штат дезинфекционной станции кормилицу. 68–летняя женщина кормит на своем теле... 1000 паразитов. И получает за это 430 гривен в месяц (около 2,5 тыс. рублей). Репортер “МК” на собственной шкуре проверил, каково это — быть кормильцем у вшей.
“Или мы победим вошь, или она победит социализм”, — говаривал в свое время Ленин. На борьбу с паразитами, переносящими сыпной тиф и лихорадку, и ныне выделяют немалые средства.
Но далеко не все так люто ненавидят вшей, как их ненавидел вождь мирового пролетариата. Одна очаровательная и, отметим, весьма чистоплотная особа лелеет и обогревает зловредных насекомых, как собственных детей. Каждый день, в дождь и снег, невзирая на праздники и выходные, харьковчанка Светлана Никифорова приходит в лабораторию, чтобы на собственном теле покормить одновременно… тысячу паразитов, которых справедливо называет “кровинушками”.
Репортер “МК” отправился на Харьковскую областную санитарно–эпидемиологическую станцию, дабы на собственной шкуре опробовать редчайшую из профессий — донора вшей.
Кушать подано!
В энтомологической лаборатории бал правят шестиногие. В многочисленных стеклянных банках, с шумом передвигая гофрированный картон, копошатся рыжие и черные тараканы. Даже эти неприглядные существа здесь вызывают симпатию: хоть они-то не пьют кровушку.
Вши-кровопийцы отбывают срок в особых условиях. Для паразитов поставлены термостаты, где поддерживается повышенная влажность и температура 36—37 градусов. “Как на теле человека”, — замечает энтомолог Елена Пеннер.
Я проникаю в лабораторию в самый ответственный момент — близится время обеда. С тараканами все банально — им бросаем крошки от кекса. А вот особой породе вшей нужна свежая кровь. С донором — Светланой Никифоровой — протираем руки стерильной салфеткой. Почти как перед операцией! Вши, которых кормилица уважительно именует “культурой”, не должны подцепить никакой инфекции.
Из шкафа донор достает металлические кольца с высокими бортами. Эластичной лентой мы привязываем кормушки к рукам.
— Изголодались, кровинушки! — говорит с нежностью Светлана Павловна, вытягивая из термостата лотки со вшами.
Стеклянные плошки заполнены квадратиками войлока. Я не сразу понимаю, что серая копошащаяся масса — и есть “культура”, которую нам предстоит кормить.
Рука машинально скользит со стола. Сознание отмечает: “Боже, какая гадость!” В памяти всплывает картинка из детства: на помойке мне однажды довелось увидеть старую “живую” шубу. Вылезший мех тужурки шевелился от скопища насекомых.
А напарнице — хоть бы хны! Подхватив пинцетом ткань, облепленную кровопийцами, Светлана Павловна ловко опускает ее внутрь своей кормушки. Не успеваю ахнуть, как следующая порция тварей плюхается мне на руку. “Кушать подано!” — цежу сквозь зубы. Вши, как дрессированные, перебегают с войлока на кожу…
Слышу голос энтомолога: “Рот у вшей — острая игла, прокалывает кожу даже у слонов”. И тут же ощущаю, как сотни хоботков пронзают конечность. Мое оцепенение донор понимает своеобразно:
— Не бойся потревожить насекомых. (Потревожить? Да выкинуть бы этих дряней к чертовой бабушке. — Прим. авт.) У вшей ноги с коготками. Они сидят на волосе человека так же прочно, как электромонтер на столбе.
Кожу жжет, как от крапивы. Чтобы не стошнило, стараюсь не смотреть на паразитов. А напарница продолжает наставлять, тыча пальцем в кормушку:
— В слюне насекомых содержится вещество, препятствующее свертыванию крови. Видишь, пищевод, расширяясь, откачивает кровь, как насос.
На мне одна кормушка, на постоянном доноре — пять, в которых восседают не меньше тысячи паразитов. Сегодня — нестандартный обед, обычно Светлана Павловна кормит “деток” на ногах, привязывая к каждой по три металлических гнезда. В отличие от диких сородичей, которые присасываются к “хозяину” по нескольку раз на дню, лабораторная “культура” питается раз в сутки.
— Вот эти малютки только недавно были яйцами — гнидами, — объясняет напарница, склонившись над кормушкой. — У них брюшко еще светло–красное. А попьют недели две кровушки — станут темно–бурыми.
Да уж, о шестиногих подопечных Светлана Павловна знает все!
В природе вшей около 300 видов. На человеке живет головная вошь, платяная и лобковая. Природа обделила вшей крыльями. Они плохо видят, зато обладают отличным обонянием. Паразитам все равно, кто перед ними — генерал или бомж. Понравится запах человека — тут же переползают “на новую квартиру”. Вкусив кровушки, вши сохраняют трогательную привязанность к своему “хозяину”.
— Снятая с человека вошь при наличии выбора всегда возвращается к нему назад, — говорит “кормилица”.
Вспоминается Экзюпери. Вряд ли, конечно, он имел в виду вшей, когда писал: “Мы в ответе за тех, кого приручили”. И все-таки…
Энтомолог Пеннер рассказывает, как около ста лет тому назад при помощи вшей у шведов в Граденбурге проходили выборы бургомистра. Претенденты на эту должность садились вокруг стола и клали на него бороды. Посередине стола помещалась вошь. Бургомистром избирался тот, на чью бороду она заползала. Вот такая “вшивая” демократия.
“Принялась за дело, как вошь за тело”
Это для нас вши — омерзительные создания. Тот, кто “познакомился” с паразитами, вряд ли сохранил об этом приятные воспоминания. А Светлана Павловна “общается” с подопечными вшами уже 14 лет, за долгие годы прикипела к божьим тварям душой и телом. “Своя кровинушка, как не любить?!” — восклицает “кормилица”.
Однажды судьба чуть не увлекла ее в медицину. Закончив радиотехникум, Светлана устроилась работать на завод. Но на медосмотре врач сбила молодых радиомонтажниц с толку: “Поступайте в медучилище, прекрасная специальность для женщин!” Света и согласилась. А когда с дипломом пришла в заводскую медсанчасть, ей объявили: “Ставка — 36 рублей”.
— Как на такие деньги было жить? — спрашивает напарница. — Ушла в ОТК. Там и проработала 35 лет. А в 91-м из–за отсутствия заказов завод закрылся, меня — на пенсию. Без работы не могла, пусто в жизни стало. Как–то встретила дворничиху Лиду, она и предложила податься на санитарно–эпидемиологическую станцию.
Там-то пенсионерка и подружилась с донором Татьяной Васильевной, которая десять лет поддерживала своей кровью лабораторных вшей. На Новый год донор собралась в гости к сестре и слезно попросила подружку Светлану подменить ее в нелегком деле. “Шестиногая культура” хотела есть, невзирая на праздники.
— Ни брезгливости, ни отвращения не испытывали?
— Нет. Сказалось, видимо, медицинское образование. Я спокойный по натуре человек. К тому же у меня низкий болевой порог. Во время кормления я чувствовала лишь легкий зуд.
Насекомые благосклонно отнеслись к новой “кормилице”: у нее, как и у предыдущей “мамы”, оказалась третья группа крови. Вскоре Татьяна Васильевна ушла на покой, передав подопечных “в добрые руки” (точнее, в добрые ноги) Светланы Никифоровой.
Когда на Украине начались веерные отключения электричества, донор героически спасала “культуру”: заворачивала в телогрейку, обкладывала на ночь термостат грелками с горячей водой, перевела на усиленное питание — четыре раза на дню кормила “кровинушек”. В сильные морозы даже забирала ящики с вшами к себе домой.
— А как же иначе? Я привыкла отвечать за жизнь насекомых, — говорит донор.
И “детки” держат “кормилицу” в тонусе. Как бы ни болела Светлана Павловна, лекарства старается не принимать: вши могут погибнуть. Да и в спиртном, даже на праздники, приходится себя ограничивать.
— Выпью стопку водки — насекомые на меня набрасываются, будто сами хлебанули сорокаградусной. В такие дни у меня резко повышается чувствительность, процедура кормления становится болезненной.
Как убедилась донор, кормить вшей не каждому дано. Как–то приболела пенсионерка и попросила соседку “войти в долю”. Та, с трудом преодолев природную брезгливость, позволила вшам напиться кровушки. А на следующее утро половина участников трапезы отдала концы. Тут же выяснилось, что соседка пила таблетки бутадиона, которые часть вшей не переварила.
— И сменщице та кормежка не пошла на пользу, — говорит Светлана Павловна. — Кожа в местах, где приложились насекомые, покрылась у нее волдырями. Пришлось соседке идти к дерматологу. Потом еще месяц она ворчала: “Вот так подработала! Твои вши меня в убыток вогнали: за мазь в аптеке четверть пенсии отдала”.
Теперь в крайних случаях донора подменяет ее дочь Наталья. Вши воспринимают ее благосклонно: родная кровь.
Барометр о шести ногах
Пока подопечные Светланы Никифоровой тянут из меня кровь, я как загипнотизированная смотрю на часы. Двадцать минут, отпущенных на кормление, мне кажутся часом. Резонно назревает вопрос:
— Зачем держать в штате донора, если можно купить консервированную кровь?
— Вши из ванночки, как кошки, пить кровь не могут, они в резервуаре попросту утонут, — говорит энтомолог Елена Пеннер. — Ротовой аппарат у насекомых устроен так, чтобы сначала прокусить кожу, а потом напиться. Поэтому вшей и называют кровососущими.
По признанию специалиста, лабораторий с людьми-донорами — единицы. В Америке вшей выращивают, используя кровь кроликов. Потчуют насекомых через специальную кожаную мембрану, натянутую на сосуд, как на барабан.
Кормят насекомых в лабораториях с одной целью: чтобы лучше понять, как… убить. На тараканах и вшах испытывают новые средства борьбы с паразитами. Если уж и лабораторные твари, привыкшие ко всяким ядам, не погибают от новоиспеченного препарата, грош ему цена!
Энтомолог убеждает: “Вши — кровопийцы, но это еще полбеды. Они могут переносить сыпной тиф, возвратный тиф, волынскую лихорадку. Только в Русско-турецкую войну 1768—1774 годов от сыпного тифа погибло больше людей, чем от ран, полученных в сражениях”.
Роковую роль вши сыграли и в разгроме армии Наполеона в 1812 году. Специалисты Средиземноморского университета в Марселе, проанализировав зубную ткань в братских могилах наполеоновской армии, обнаружили останки вшей и ДНК бактерий, вызывающих траншейную лихорадку и тиф. Вот одна из причин фиаско Наполеона! Вшивой была его армия!
Но харьковчане уверены, что “бескрылые и кровососущие” могут и поправить здоровье. По утверждению народных целителей, вши содержат фермент, способствующий лечению заболеваний печени.
— В последние годы к нам потоком идут жители города с просьбой продать десяток вшей, — говорит, хмурясь, энтомолог. — Знахари им прописывают проглатывать по три насекомых три дня подряд.
Антинаучным методам следует иной раз и сама донор.
— Грешна — люблю домашнее сало “со слезой”. Бывает, съем большой кусок, печенку схватит, я бегом в лабораторию, положу в чашку три вошки, запью родимых водой, через полчаса боли как не бывало.
А еще вши помогают “хозяйке” снижать давление. Коллеги не раз делали “контрольные замеры”. До кормления у донора давление зашкаливало за 170 на 80, а как прикладывала “культуру”, оно падало до нормы.
Век вшей недолог — от силы полтора месяца. Но размножаются паразиты быстро. Самка откладывает несколько сотен яиц — гнид, из которых уже через десять дней выводится потомство. За 14 лет стажа донор выкормила без малого 150 тысяч вшей. За столь нелегкую работу 68-летняя пенсионерка получает 430 гривен в месяц (около 2,5 тысячи российских рублей). О незавидной участи своих “деток” Светлана Никифорова старается не думать. Глядя на выставленные в шкафу флаконы с ядом, донор философски замечает: “Мы боремся с природой, природа борется с нами”.
20 минут “обеда” истекают. Насосавшиеся крови паразиты, втянув иголки–хоботки, вальяжно перебирают лапами на руке. Подхватив пинцетом кусок войлока, напарница привычным вращательным движением собирает с кожи вшей. И мелкие твари, и крупные особи тут же налипают на ворсистую поверхность, как металлические опилки на магнит. Третий раз я протираю кожу спиртом. Светлана Павловна, помыв руки, садится с коллегами пить чай. Но это, извините, без меня. Кусок в горло не лезет — вплоть до следующего утра.
P.S.Даже спустя две недели при воспоминаниях о вшах я принималась неистово чесать руку. Быть “кормилицей” вшей не каждому дано.
АНЕКДОТ ДНЯ
— Смотри, сынок, вон девушка идет. Подбегаешь, впиваешься и сосешь кровь.
Сын все так и сделал.
— Все, сынок, хватит.
— Папа, но ведь у нее еще столько крови...
— Бросай, сынок! Мы же вши, а не адвокаты.
