Он восемь лет тренировал Машу Шарапову, но знаменит не только этим. Загадочный тренер, который принципиально ни с кем из игроков не выезжает на турниры. И вообще редко выбирается из собственной академии. Почти как суперсыщик Ниро Вульф, распутывавший сложнейшие дела, не вылезая из любимого кресла...
Даже не верится, что легендарный Роберт Лансдорп в Москве. Он прилетел по приглашению телеканала “НТВ+Теннис” и лично Анны Дмитриевой, чтобы провести мастер-класс с начинающими российскими теннисистами. “МК” удалось взять у тренера эксклюзивное интервью.
“Ездить по турнирам тяжело и скучно”
Именно Лансдорп сделал первыми ракетками мира по крайней мере четырех игроков — Трэйси Остин, Пита Сампраса, Линдси Дэвенпорт и Марию Шарапову...
— Я вообще никогда ни к кому не прихожу. Работаю только с теми, кто приходит ко мне сам, — обрисовал свои принципы Роберт.
— А почему вы не ездите на турниры?
— Просто это тяжело и скучно.
— Но что тогда заставило вас прилететь в Москву?
— О, это совсем другое дело. Это я с игроками не люблю никуда ездить. Корт — гостиница, корт — гостиница... А потом еще нервничать на трибунах во время матчей — так все достает! Но сам по себе путешествовать я обожаю, тем более когда приглашает такой человек, как Анна. К тому же ради такого дела, как детский мастер-класс. Оказывается, в России совершенно замечательные дети — они так хорошо восприняли мои уроки!
На первый взгляд Лансдорп суров. Не зря Настя Мыскина в одном интервью сказала: “Роберт очень сложный человек. И может встретить новую теннисистку словами: “А ты вообще чего сюда приперлась?!” Он не переносит, когда его перебивают. Но долго злиться не способен — во всяком случае, на хорошеньких женщин. Ему 68 лет, но он похож на голливудскую кинозвезду — отличная фигура и ясные голубые глаза на фоне снежной шевелюры. В кожаной куртке и джинсах выглядит максимум на 55.
Мы встретились в колоритном русском ресторане. Роберт был в восторге и от интерьера, и от кухни. Правда, когда мы попросили в качестве презента плетеную деревянную хлебницу со стола, официант расстроил: “Бесполезно! Вчера за нее 300 долларов предлагали, хозяин все равно не отдал…”
— Не очень-то и хотелось, — улыбнулся мистер Лансдорп. — У меня и так от Москвы столько впечатлений! Я думал, просто увижу город из автобуса, а мне подробно рассказали историю. Я теперь знаю, к примеру, что Садовое кольцо появилось с легкой руки Сталина, когда он на карту бокал, испачканный красным вином, поставил. А архитекторы потом решили — это он специально круг нарисовал.
“Знаю, как решить проблему Дементьевой!”
— Если бы я был гением, я вырастил бы не 4, а 34 первые ракетки мира, — признался Роберт.
— И все-таки у вас есть секрет — как делать из талантливых игроков настоящих звезд?
— Просто учу их преодолевать синдром Мэрилин Монро.
— Интересно, что это такое?
— Понимаете, Мэрилин была очень чувствительна. Она могла не слышать миллионов комплиментов, но запомнить какой-нибудь жалкий упрек. И потом этот единственный недовольный отклик отравлял ей жизнь. Так вот: я учил и Линдси Дэвенпорт, и Марию Шарапову не пускать негатив в свою голову. Потому что в решающий момент одна неприятная навязчивая мысль может сбить концентрацию и сломать всю игру!
— А кто еще из российских теннисисток вам интересен?
— Я очень симпатизирую Елене Дементьевой и Марии Кириленко. Думаю, у них большие перспективы.
— Лене Дементьевой никак не удается несчастная подача. А вы как думаете: проблему все-таки можно решить?
— Думаю, да. И даже знаю, как это сделать!
“Настя всегда защищала Машу”
— Знаете, был момент, когда у меня в одно время занимались Мыскина и Шарапова. Анастасии тогда было лет 18, а Марии 13. Помню, Мыскину я все время называл Принцесса Анастасия. У нас есть такой знаменитый мультфильм — про русскую принцессу Анастасию, которую не нашли среди убитой царской семьи, якобы потом она начала жизнь сначала как крестьянка и жива до сих пор. Впрочем, это я так, к слову. Просто бывали ситуации, когда я ругал Марию и даже повышал на нее голос, а Принцесса Анастасия всегда заступалась за нее и говорила: “Роберт, ну не надо с ней так жестко, она ведь совсем маленькая!” Но потом, когда девочки стали соперничать, теплых отношений уже не осталось. Жаль...
— А как Маша попала к вам?
— Мне позвонили, попросили посмотреть девочку. Ей тогда было 11 лет. И, честно говоря, тогда я не думал, что она станет такой великой. Да, она была очень хороша, но ей не хватало концентрации, и я сразу честно сказал об этом Юрию (папе Шараповой. — Е.Ш.). Думал, он немедленно развернется и уйдет. Но они остались.
— Юрию Шарапову не откажешь в остром чутье?
— Просто он знал, что я подвел Дэвенпорт к победе на US Open, и посчитал, что Маше нужны те же навыки. Мощные, очень мощные удары.
— Сначала Маша была для вас просто симпатичной талантливой девочкой?
— Ну да.
— Но что все-таки помогло ей взлететь настолько высоко?
— Думаю, я. Не потому, что я такой великий. Просто я мог дать именно то, что ей было нужно. Видел ее упорство и решил, что буду ее тренировать. И поехал с ней на первый профессиональный турнир.
— О как! С Машей, значит, все же поехали?
— Так это особый случай: с начинающими ездить интересно — когда они еще только поднимаются! И я увидел, как она играла на своем первом профессиональном турнире во Флориде — с призовым фондом 75 тысяч долларов. Мария первый сет проиграла, зато второй с легкостью выиграла. И хотя в итоге уступила, я тогда все понял и сразу сказал ей: “Ты будешь первой!” Знаете, что отличает настоящих звезд? Они не боятся. Конечно, нервничают, переживают, но они готовы рисковать. И я увидел, что Мария не боится...
— В дальнейшем тоже ездили с ней на турниры?
— Нет. И сразу сказал, что этого не будет. Но я порекомендовал Юрию моего ученика, мне показалось, что он идеально подойдет Марии. С тех пор он стал ездить вместе с ними и ездит до сих пор.
— А правда, что Маша жила у вас дома какое-то время?
— Правда, хоть это было недолго. Мария всегда была такой счастливой, открытой. Однажды я снял, как она танцевала у меня в бассейне, засмеялся и сказал: “Когда ты станешь звездой, представляешь, сколько я смогу заработать на этой пленке?” Маша никогда не доставляла проблем. Только раз, когда она была не в настроении, отказалась выйти на корт. Тогда я снова собрал свою сумку и сказал: если она не выйдет, я уйду навсегда. И она стала тренироваться. С тех пор ни разу такого не повторялось...
“Шарапова характером похожа на Сампраса...”
— Вы так долго работали вместе, но тренером Шараповой всегда считался ее отец. С ним у вас тоже не было проблем?
— Только когда они вдвоем пришли на первый урок. Помню, Юрий вышел на корт и стал что-то объяснять Марии. На что я заметил: “Хочешь сам тренировать дочь — пожалуйста. А я тогда пойду...” После этого за восемь лет Юрий ни разу не вмешался в тренировку. А на турнирах он, конечно, вел себя иначе.
— А почему с недавних пор вы больше не работаете с Машей — что случилось?
— Просто разошлись. В какой-то момент не нашли общего языка с Юрием. Наверное, я слишком часто делал ему замечания.
— Но ведь Юрий мог где-то и ревновать. Наверное, почувствовал, что вы прониклись к его дочке как к собственному ребенку.
— Честно говоря, не задумывался над этим. Но — возможно.
— Вы теперь совсем не общаетесь?
— Почему, недавно Юрий угостил меня ланчем, мы славно побеседовали. Раньше он часто звонил, даже когда катался на горных лыжах где-нибудь в Колорадо. Сейчас, конечно, реже. Но отношения у нас нормальные.
— Маша звонила вам после победы на US Оpen?
— Нет. А может быть, звонила, но я в тот момент был в Англии, мне нужно было успеть туда, прежде чем прилететь в Москву. Кстати, я видел, что после матча она говорила с кем-то по телефону — не знаете, с кем?
— С мамой.
— О, Машина мама Елена — настоящая леди. Такая милая, спокойная. Не такая высокая, как Маша, и не яркая блондинка. Но сходство, безусловно, есть.
— Маша больше не спрашивает у вас советов?
— Наверное, они ей больше не нужны. Впрочем, я считаю, тренер — как скульптор. Вот и я — как Микеланджело. Создал одну скульптуру — и должен думать о следующей.
— Хотите сказать: создал — забыл, создал — забыл? Но так же невозможно!
— Знаете, мне еще никто из звезд ничего не отдавал, после того как добился успеха. Но я не хочу расстраиваться. И не хочу никому ни о чем напоминать. Потому что это должно идти у человека изнутри. А если не идет, то и не важно...
— Но неужели у вас никогда не возникает человеческих чувств к ученику — только рабочее отношение, не более того?
— О каких чувствах может говорить человек, который 31 год был женат, а на днях развелся… — загадочно вздохнул мистер Лансдорп. — Но, знаете, Мария для меня все-таки особый человек. Я тренировал ее с самого детства, столько душевных сил в нее вложил — эта девочка очень много для меня значит.
— А другие ваши ученики — та же Дэвенпорт?
— Просто Линдси была гораздо взрослее, когда попала ко мне. И я рад, что смог дать именно то, чего ей не хватало. Ведь на корте она почти неподвижна. Она очень крупная, высокая. И если бы я не поставил ей такой мощный удар, она была бы в тридцатке максимум. А так стала первой. Ну а Маша характером очень похожа на Сампраса. Такая же яркая, соревновательная натура. И дай бог ей такой остаться...
“Я подарил Маше гитару”
— А правда, что вы недавно записали несколько собственных песен и скоро выйдет диск?
— Правда. Причем и слова и музыка — мои. Проблема только с записью. У той группы, которая обещала мне помочь, сейчас гастроли.
— В каком стиле эти песни?
— Ближе всего к кантри. Кстати, знаете, перед Уимблдоном я ведь подарил Марии Шараповой гитару и даже хотел оплатить ей уроки, чтобы она научилась на ней играть. Сказал: “Представь, какой фурор ты произведешь в туре!”
— И что же, Маша умеет играть на гитаре?! Хотя поет-то она здорово, слышала, как она подпевала группе “Уматурман”…
— Откровенно говоря, не думаю, что она стала заниматься, — с сожалением признался Роберт.
Наши дети смотрели на Лансдорпа как на божество. Они просили, чтобы он не заканчивал урок, который продолжался уже 5 часов! Говорили: “Дядя Лансдорп такой хороши-и-ий!” А девочка лет пяти вообще не отходила ни на шаг...
“Ну и как тебя зовут, бэби?” — улыбнулся Роберт. И малышка прямо расцвела от счастья: “Маша!”
