Актер Александр Збруев был назван лучшим театральным актером прошлого года и удостоен Международной премии имени Станиславского. Увы, общительнее он от этого не стал — на интервью соглашается редко и когда ему, по его же выражению, есть что сказать. Но даже в этом случае пробиться через профессиональную защиту (не зря учился боксу) — занятие сложное. Наверное, такими были смоленские партизаны.
— Александр Викторович, вам письмо, — сообщает вахтер “Ленкома”.
Беглый взгляд знакомых зрителю прищуренных глаз:
— А, это... Выбросьте!
“Сурово”, — подумала я. Конверт с посланием печально хрустнул в привычно равнодушных вахтерских руках и полетел в мусорку.
“Обязательно расскажи потом про знаменитую збруевскую харизму! Он всегда смотрит с насмешкой? А правда ли, что он развелся?” — напутствовали девочки-приятельницы. Тогда, кстати, я впервые задумалась о том, сколько же ему лет? И почему молодая формация экранных красавчиков безбожно проигрывает им, прежним королям?
— Насчет интервью — это вы? А вы знаете, девушка, что очень обаятельны? Ямочки на щечках. Это редко встречается.
Похоже, харизма на месте.
Судьба человека
— К Пугачевой один узбек жениться приезжал, а ваши поклонницы как-то экстравагантно себя проявляли?
— Узбечка ко мне не приезжала! Но был случай, когда одна девушка подошла, чтобы поставить меня в известность о том, что у нас с ней растет общий ребенок. А я ее впервые в жизни видел. “Да, — воскликнул я. — И сколько же уже малышу?” — “Полтора года”. — “Да?! — говорю я. — Как же так получилось, что я вас совсем не знаю и даже никогда не видел?”
— Я видела, как вы велели выбросить чье-то письмо.
— Ой, там этот почерк... Она забрасывает письмами не только меня. Заваливает и заваливает. Я, конечно, не знаю, что это за человек. Может быть, ей необходимо писать много и об одном и том же. Один раз я прочитал ее письмо — и все, больше не надо.
— А вдруг вы разорвете письмо, не читая, а это судьба?
— Значит, я прошел мимо. Мы часто проходим мимо своей судьбы.
— Как часто вы оказывались в ситуации выбора?
— Выбор — это самое сложное в человеческой жизни. Надо выбрать дорогу, людей, на которых можно опереться, дело, которым ты будешь заниматься. И самое главное — выбрать правильно. Сплошная философия.
— В Интернете описывается случай, когда вы выстроили своих поклонниц в ряд и попросили вахтера запомнить их, чтобы никогда не пускать.
— Вот этот вопрос мне задавали уже раз двадцать, но я все-таки отвечу. Это неправда! Я вообще стараюсь с поклонницами не ссориться. Ссора обижает человека, а люди все разные. Что-то кардинальное я могу предпринять, только когда человек чересчур навязчив и не понимает, что он мешает жить. Тогда можно поставить на место, но не так чтоб уж очень резко.
— Почему у теперешних молодых актеров нет той бешеной популярности, которая началась в “Ленкоме” с фамилий Збруев, Абдулов, Янковский, Караченцов?
— Ну почему же? Многие актеры нашего театра популярны за счет телевидения. А вообще очень много стало расхожего. Посмотрите: актер снялся в двух фильмах, и он уже звезда. Ни я, ни мои товарищи, которых вы упомянули, не ощущают себя такими... “ох, какими”.
Сейчас вообще что-то странное происходит. Даже те хорошие актеры, которых я знаю по театру, появляясь на экране, что-то соскребывают с себя. И это что-то на самом деле хорошее.
Огни большого города
— Было ли что-то в детстве, юности, что повлияло на всю последующую жизнь?
— Мое детство бурное арбатское, в чем-то неожиданное. Были драки и в то же время какие-то любови; походы с одной улицы на другую на “междворовые разборки” и на шестигранник в парке Горького на танцы. Шестигранник — место легендарное, там собирались и стиляги, и бандиты, и вообще все, потому что это было единственным местом, где можно было потанцевать. В этой атмосфере я начинал понимать, что такое хорошо, а что — не очень.
Отдельно помню “разборки в кровь” между дворами из-за голубей. Тогда они считались очень большой ценностью, вся Москва гоняла голубей, и центр, и окраины. Голубятни регулярно вскрывались, и птиц выкрадывали.
— Насколько серьезные последствия имели драки из-за голубятни?
— Могли просто физиономию набить, по башке огреть или по-серьезному порезать. Я был шпаной, а тогда шпанили многие. Но по крайней мере раньше не убивали так часто, как сейчас. Это было исключительным случаем. Сегодня человеческая жизнь очень обесценилась по сравнению с тем, что когда-то было.
— Вы сказали, что из-за первой любви забросили учебу...
— Совсем не забросил. Я остался на второй год, потом перешел в другую школу, где все меня приняли как второгодника с соответствующим отношением. Да и вообще мне все стало неинтересно. Улица привлекала меня гораздо больше, чем школа. На улице были мои друзья, голуби, гитара. Мы встречали Новый год сначала дома, а потом все спускались во двор, где устраивали танцы. Собирались все! Несмотря на свой небольшой возраст, мы пили вино и получали массу удовольствий.
— А почему вас потянуло в спорт?
— Я начал заниматься боксом как раз для того, чтобы как-то себя оградить от уличных неприятностей. Потом я понял, что надо как-то себя организовать, и пошел в секцию бокса. Правда, надолго меня не хватило. Приобрел необходимое для улицы количество навыков и ушел. Все-таки бокс — это не мое. Зато потом я начал заниматься гимнастикой и даже заработал несколько грамот и спортивный разряд.
Сентиментальная история
— Один из моих любимых фильмов “Ты у меня одна”, вы там тоже в юности боксер.
— Да, но дело не в том, что он боксер. Это фильм о жизни, любви, взаимоотношениях в семье. Но какие-то приемы я, конечно, использовал. Режиссер Дмитрий Астрахан очень хотел, чтобы Марина Неелова, игравшая мою жену, хорошенько въехала мне по лицу. Но я этого не допустил! Марина размахнулась, хотела хлестануть, но я присел, и она пролетела. Астрахану сначала это не понравилось. А мне казалось, что именно такой должна быть реакция профессионала. И в фильм вошел этот эпизод.
— Все продаются. И особенно часто представители зависимых профессий. В картине “Ты у меня одна” ваш герой пытается доказать обратное. Вы в это верите?
— Да, все продаются. Кто-то за большее, другие — за меньшее. Вообще у людей существуют свои представления о купле-продаже. И если человек уже сформировался, очень глупо ему говорить, что он не прав и все не так. У каждого своя правда. И своя цена. Вы заметили, что люди все время врут? Бывает грустно и печально по этому поводу. И иногда добиться истины невозможно. А от женщины вообще никогда невозможно! Женщина, она такая изощренная, не скажу что во лжи, а в хитрости и умении ловко обойти, недосказать. Это удивительно!
Какой у вас взгляд хороший — с иронией. В этом тоже есть женская закрытость!
— Ну тогда и вопрос с иронией: вы были очень удивлены, когда за “Ты у меня одна” вам не дали “Нику”?
— Господи, нашли что вспомнить — историю столетней давности! Я уже об этом забыл. Хотя всегда обидно, когда у тебя отбирают твое.
— Абдулов тогда это дело жестко откомментировал: чтоб получать “Ники”, надо менять сексуальную ориентацию.
— Верьте ему, он все знает! С Сашей мы дружим. Когда мы встретились уже после церемонии, он так и сказал: “Я тебя поздравляю с тем, что ты не выбыл из наших рядов!” Хотя для меня это вообще не тема. Есть люди, которым, наверное, так хорошо, и пусть они так живут, получая свои дивиденды. Главное, чтоб они не мешали другим, которые “не как они”.
Игры непатриотов
— В одном интервью вы сказали, что любите нашу страну, но чувство это безответно. Почему? Вы состоявшийся в этой жизни человек, у вас есть успех и признание.
— У меня есть мнение, что, когда человек достигает некоего уровня, ему это удается чаще не благодаря, а вопреки. А что Родина?.. Я даже не знаю, как ответить на такой вопрос. Наверное, я не патриот. Что меня с этой Родиной может связывать? Разве что мама, отец, брат, родные, близкие любимые мне люди, а все остальное… Она не очень о нас заботится. То есть совсем не заботится. Может, она, конечно, и не обязана, но это другой вопрос. Она бывает нечестна по отношению к нам.
— У вас есть знакомые из властных структур?
— Постольку-поскольку. Театр же на виду, и, когда тебя награждают государственной премией или орденом, тогда общаешься. А так, чтобы дружить и за ручку здороваться, — такого не было.
— Не обязательно ведь за ручку, есть такое явление, как “полезное знакомство”. Можно что-то попросить.
— Правильно вы сказали — все просят. Сегодня потрясающую фразу услышал: “Мы наблюдаем удивительную историю: человек, у которого нет денег, хочет дать взятку тому, у кого много денег”. У них много денег, и поэтому у них все просят. А чтобы попросить, надо прогнуться, надо что-то в себе поломать. Понимаете? Это процесс какого-то подползания. Тут все сложно. Потому что человек пришел, прогнулся, а его вежливо послали. Как дальше с этой мыслью жить?
— Как бы по жанру вы определили свою жизнь?
— Фантасмагория! И ваша, кстати, тоже. Слишком много всего пришлось на наше время. Это и политические перемены, и войны, и революции, и те люди, от которых мы ждали улыбки, а получили оскал. Это только кажется, что в жизни все понятно: здесь черное, а там — белое. Жизнь — это сплошные неожиданности. И не потому, что ты не готов к ним или не понимаешь. Обстоятельства могут так изменить человека, что ты и не узнаешь того, кого знал пять-шесть лет назад. И, может быть, свое настоящее он запрятал так глубоко в себя, что, соберись он стать самим собой, потребуются огромные усилия. И тут выяснится, что времени на это нет!
— Как часто вы можете себе позволить быть самим собой?
— Тогда, когда я люблю. Люблю женщину, дело, которым я занимаюсь, место какое-то. И когда ты веришь, что с той стороны это чувство ответно, случается нечто очень настоящее, отчего ты тоже становишься самим собой.
Формула любви
— Во время своей первой работы на площадке вы чувствовали пиетет перед уже знаменитыми актерами?
— Нет, страха не было. Самым известным из принимавших в ту пору был талантливейший человек Олег Николаевич Ефремов, еще из очень известных на тот момент была красавица Люся Марченко. А Олег Даль, Андрюша Миронов и я учились на четвертом курсе и только начинали пробивать себе жизнь.
— Про эти съемки мне Валентина Малявина рассказывала. Она говорила, что вы все вились вокруг красавицы Марченко, и Валя страшно вас ревновала.
— Надо же, Валя рассказывала... На самом деле это все ее догадки и не более того. Мы с Марченко просто играли главные роли в том фильме. А Валя ко мне очень хорошо тогда относилась и, наверное, не все правильно воспринимала.
— Вы же на тот момент были женаты.
— Ну да.
— Когда мы с ней встречались, она жила в доме с огромным количеством собак. Она была очень одинока, теряла зрение и призналась, что помогаете ей только вы. Чем была продиктована ваша забота?
— Это никакая не помощь была, а нормальные отношения. С человеком столько бед произошло.
— Вы сказали, что из каждой любви делается вывод, а из первой женитьбы какой вывод был сделан?
— Что-то, конечно, навсегда остается с тобой. Мне не хочется вдаваться в подробности жизни с Валей Малявиной. Слишком много всего, и оно из другой жизни, другой судьбы.
Конечно, я задала “тот самый вопрос”, потому что не могла его не задать. В свое время именно Валентина Малявина и взбудоражила повышенный интерес к личной жизни своего бывшего мужа, заявив, что Збруев мечется между двух жен и, видно, неудачно, потому как обе жалуются ей.
— Они с Валей даже не знакомы. Делайте выводы.
— Кто ваша семья сейчас?
— У меня очень все непросто в жизни. Сложно и перепутано. Не хочу говорить.
— У вас много друзей?
— Очень мало. Товарищей, знакомых, приятелей много, а вот друзей… Как я понимаю значение этого слова. Да я и не особенно компанейский, или, как сейчас говорят, тусовочный человек. Чаще я люблю быть один.
— И что вы делаете один?
— Мысли ведь тоже действие. Мне есть что почитать, увидеть за окном, есть где побродить. Я могу сесть в автомобиль и уехать куда-нибудь просто так. В одиночестве хорошо учить роль.
— В детстве вы наблюдали за арбатской толпой, а сейчас, видимо, наблюдаете за толпой на Бронной?
— С удовольствием! Люблю я это дело. Не то чтобы подсматривать. В этом плане мне нравится весной во Франции. Когда, знаете, в Париже открывают огромные окна-гармошки в кафе и ты сидишь как будто на улице. В двух метрах от тебя идут люди, а ты сидишь за столиком, на котором дымится кофе, и часами смотришь на людей. Мне интересно, кто они, какие у них характеры и отношения.
