Бизнесмены, извлекающие доходы из игровых автоматов и рулетки, дали на днях пресс-конференцию, на которой стращали собравшихся тем, что их предприятия от нового закона, который должна принять Госдума, или загнутся, или уйдут в подполье. Но все аргументы защитников игорного бизнеса — это их головная боль, а не государства и не народа. Их проблемы с окупаемостью, с оборотом, с заполняемостью залов, с выручкой и прибылью, в конце концов. Государство дает возможность вести этот бизнес, но не обязано ему помогать. Одним словом, нас, как того ежа, попытались напугать голой попой.
Они нам обещают, что уйдут в подполье. Уходите! Если говорить честно, то для всей страны это было бы лучшим выходом из ситуации. Сам перейдя на нелегальное положение, мелкий игорный бизнес ставит себя вне закона, а значит, и обращаться с ним можно будет по всей строгости Уголовного кодекса.
Уйдете в подполье? А куда, позвольте спросить? В съемные квартиры? В подвалы? В недостроенные здания? Игорщики — не наркоторговцы, которым достаточно одного кармана в штанах, чтобы обеспечить своим зельем несколько сотен человек. Тут и оборудование надо разместить, и электричество подвести, да еще обычные потребительские сети такого энергопотока не выдержат. Ребята, все можно отследить.
Не удивимся, если игорный бизнес привлечет на свою сторону психотерапевтов, которые начнут объяснять, что новый закон, прикрывающий все эти химеры, размещающиеся уже чуть ли не в полуразвалившихся сараях, принесет огромный вред. В первую очередь для подрастающего поколения. Которое-де теперь будет стремиться попасть в нелегальные катраны. Всех их можно понять, потому что все упирается в деньги. Тех же психотерапевтов можно понять. Ликвидация игровой зависимости у массы народа грозит существенно снизить их заработки на этих больных.
Но и эти предсказания достаточно легко опровергнуть. Несовершеннолетние вообще не должны близко подходить к игровым автоматам даже по действующим сейчас правилам. Но, даже если подполье окажется успешным, что вполне вероятно, учитывая коррупционность наших правоохранителей, это будет не 60 тысяч “бандитов”, как сейчас, а в худшем случае в 10 раз меньше. А значит, и бороться с ними будет проще, и меньше народу они смогут охмурить.
Всю ситуацию можно легко проследить на одном простом примере. Пусть какой-нибудь мужичок будет продавать отравленные леденцы на самом оживленном перекрестке. Он все равно сумеет впарить гораздо меньшее количество отравы, чем если бы они продавались на прилавках сети супермаркетов. Для желающих отравиться надо будет еще узнать, где находится продавец, а остальные будут по привычке шарахаться от него, как сейчас переходят на другую сторону улицы, завидев бродячего коммивояжера.
И не надо думать, что этот бизнес уйдет в свободное пространство Интернета (по крайней мере, российского), что, кстати, абсолютно запрещено нынешним законопроектом. Все услуги в Сети, как и пространство, предоставляют ограниченное количество провайдеров, которые вряд ли захотят лишаться лицензий и своего легального бизнеса из-за сомнительной чести срубить немного бабла по-легкому.
Кстати, апелляция к тому, что “сухой закон” в США тоже не справился с подпольными торговцами алкоголем, в данном случае неуместен. Да, бутлегеры делали себе состояния — те, кто не садился в тюрьму, не был расстрелян в конкурентных разборках, не ошибся в выборе коррумпированных полицейских и мэров городов. Но ведь массовой алкоголизации населения не случилось. И, как и в случае с подпольными катранами в СССР, и обороты, и прибыли, и охват населения у подпольных баров оставался несопоставим с теми показателями, которые торговля алкоголем достигла в первый же год легального существования после отмены “сухого закона”.
Истерика, поднятая игорным бизнесом, говорит лишь об одном: на этот раз их действительно задело и проняло, что называется, до печенок. А это внушает надежду на то, что “одноруких” и прочих “бандитов” в России наконец-то обезоружат.
