Срывал с секретарш брюки, резвился с ними на офисном столе, поливал водой, чтобы увидеть их прелести сквозь блузку... Весь мир развлекается обсуждением секс-подвигов израильского президента. Весь мир — включая коллег г-на Кацава из других государств.
С одной стороны, коллеги, как известно, завидуют “мощному мужику”: смог же! С другой — небось в холодном поту вскакивают среди ночи с мыслью, что поднимет голос какая-нибудь фифа-дрифа, которую лет 15 назад в коридоре ущипнул за попу.
Думаю, что еще после дела Моники Левински самые дальновидные президенты поотправляли любовниц в отставку. Теперь, после скандала в Израиле, должны были очухаться и недальновидные.
Отныне целовать-обнимать кроме жен они будут только других президентов. На саммитах.
Если и взглянут на посторонние коленки — значит, это коленки Кондолизы Райс. Которые давно перестали быть эротическим объектом и сделались госсимволом США, вроде белоголового орлана. (Я знаю, например, что наш министр иностранных дел Лавров может зайти в номер к Кондолизе и даже там покурить. Но только в геополитических интересах.)
Однако я представляю, каким усилием воли правители душат в себе здоровые мужские инстинкты. Инстинкты-то никуда не деваются. Как поет группа “Тайм-аут”:
Ночь, луна, фонарные столбы
Навевают эротические сны.
* * *
Соблазнов вокруг — море. И в израильской истории еще вопрос: кто виноват — Кацав или его секретарши? Что президент Израиля — мужчина темпераментный, сомнений нет. Ведь зачал же пятерых законных детей. Но вы можете представить себе, что он рыскал по канцеляриям со стаканом воды, дабы облить чью-нибудь блузку? Или, аки медведь по весне, бросался на первую попавшуюся особь, урча и раздирая на ней брюки?
Мне почему-то кажется, что дамы, которые вдруг решили дать показания, и блузки Кацаву демонстрировали вызывающие, и пупки из брюк у них выглядывали. Те, кто бывал в жарком Израиле и видел тамошних девушек, знают: лишнего они одеждой не скрывают. Наоборот — открывают излишнее.
Мысли женатого мужчины, который вынужден взирать на все это великолепие, живописал один товарищ на русском сайте любителей секса. “Я очень напоминал маленького мальчика в булочной, где на полках лежат вкуснейшие сахарные плюшки, оттопыриваются выпуклостями калорийные булочки, аппетитными боками подмигивают круассаны. А я не могу их достать, ни одной, представляете — ни одной!!! Горе-то какое!!!”
А если пирожок не просто лежит на полке, но еще и просит: “Съешь меня, дружок”? Чтобы представить себе, как все могло происходить в Израиле, надо вспомнить отношения Левински и Клинтона. Они подробно описаны в докладе прокурора Кеннета Старра.
* * *
Билл вовсе не бегал за Моникой. Наоборот, она сама липла к нему как банный лист.
Началось все с того, что во время разговора с президентом о политике девушка на голубом глазу “приподняла край жакета сзади и показала бретельки нижнего белья”.
Как тут поступить мужику? Откажешься — значит, немощный... Президентская честь борется с честью самца. Разум — с гормонами. Для Клинтона эта борьба шла на износ.
Когда разум побеждал, Билл пытался отвязаться от маньячки. Ныл, когда Левински жадно к нему припадала: “У меня спина больная, мне надо опереться о косяк”. Все время выглядывал в окно — нет ли там кого-нибудь (тогда Моника безжалостно тащила его в ванную, на холодный кафель). Пока девушка пыталась овладеть президентом, он демонстративно отвечал на звонки сенаторов. Но толстуху это не останавливало.
Однажды во время секса по телефону (такое у них тоже было) Билл вообще заснул у трубки! С Левински — как с гуся вода.
А знаете, где знаменитое темно-синее платье украсилось знаменитым пятном? На записи радиообращения президента к народу. Даже тут настигла его настырница.
Когда ее наконец уволили, Моника принялась нудеть по другому поводу. Предложенная работа в ООН ей, видите ли, не подошла. И Левински послала президенту пакет со списком желанных вакансий: “Моя мечта — работать в отделе коммуникаций или стратегического планирования в Белом доме. Самое главное, чтобы я не была чьим-либо помощником и чтобы моей зарплаты хватало на комфортное проживание в Нью-Йорке”. Вот так. Романтикой и не пахнет. Сплошной расчет. Плюс предательство.
Бог покарал Монику — она все не может найти жениха и скрашивает вечера продажей сумок через Интернет. А Билл, говорят, помирился с Хиллари. Родная жена и спину больную пожалеет, и ванная у нее как и положено — для мытья, а не для всяких извращений.
Занятно: дамы, обвиняющие Кацава, когда-то (уже после всех домогательств) тоже просили его об устройстве на более престижные посты...
* * *
В общем, грехопасть Кацав вполне мог. И даже в собственном офисе. И даже с приоткрытой дверью (Билл с Моникой дверь в Овальный кабинет тоже не запирали — зато уединялись в задней комнате отдыха). Но я склонна считать Кацава не охотником, а жертвой.
Путин объяснил секс-скандал тем, что “израильское общество не удовлетворено действиями своего руководства в ливанском конфликте”. Правда, наверное.
Но правда и в другом: пока неудовлетворенные моники с пупками наголо маячат в коридорах власти, конфликт президентских мозгов с гормонами обеспечен.
Путь к спокойствию один: экстренно набрать пожилых, тучных, лысеющих по мужскому типу сотрудниц.
Сестер-хозяек заменить на братьев-хозяев.
А журналисток президентских пулов одеть в рогожу.
И никаких бретелек!
