Сейчас, когда реклама и художественная фотография все чаще используют эстетику 20-х годов ХХ века, самое время вспомнить того, кто эту эстетику создал. Вчера в Манеже открылась ретроспективная выставка Александра Родченко — знаковой фигуры в истории фотографии.
ИЗ ДОСЬЕ "МК"
Александр Родченко — фотограф, живописец, график, театральный художник. Разработал новый язык фотографии и открыл ее как самостоятельный вид искусства, внедрив в нее идеи конструктивизма. Именно его творчество дало мощный толчок искусству фотографии. К сожалению, в нашей стране это ощущалось гораздо меньше, чем, например, в Финляндии.
— Финны очень любят конструктивизм, — говорит на открытии выставки Ольга Свиблова, директор Московского Дома фотографии. — Для финнов его имя как пароль. Глядя на современный мир, на вещи, которые нас окружают, понимаешь, что все это пришло от Родченко. Его романтический и одновременно конструктивный пафос сегодня нужен не меньше, чем он был нужен в начале ХХ века. Мы сейчас не помним тех, кто его травил в 30-е годы, кто голосовал за исключение его из Союза художников в 51-м, зато мы все помним и знаем Родченко. А он — энергогенератор. Я думаю, что Чубайс должен подключить генератор Родченко к своим электростанциям, и тогда зимой мы точно не замерзнем!
В самом деле, культуру 20-х и 30-х годов мы воспринимаем в эстетике Родченко. Лилю Брик с открытым ртом, из которого вылетает слово “книги”, знают все. Энергетика фотомонтажа (который изобрел именно Родченко) удивляет и по сей день.
— Если сначала излюбленной темой деда был городской пейзаж, ракурсный взгляд, конструкции и мачты, — рассказывает внук художника Александр Лаврентьев, — то в 30-е это Москва, спорт и цирк.
Фотографии с видами Москвы публике представлены впервые. Городские пейзажи сняты в необычном ракурсе, да еще и под углом, так что даже Пушкинскую площадь, старый вид которой только отдаленно напоминает современный, под углом 45о почти не узнать.
Фотографии Родченко — это динамичность, утрированное перспективное сокращение (“Пожарная лестница”), но главное — все-таки ракурс. Знаменитые “Пионеры” при такой ракурсной съемке — уже не девочки и мальчики, а тоталитарные монстры, лишенные чувств. Впрочем, воспринимать их можно по-разному: как забавных круглоголовых чурбанчиков с ушками, например.
В поисках интересного ракурса для съемки фотограф однажды рискнул жизнью. Александр Лаврентьев рассказывает мне случай, связанный с фотографией “Скачки”: мчащиеся лошади сняты с опасной близости, как будто камера находится на крупе передней лошади. “Трудно себе представить, где мог находиться фотограф во время съемки. Позже выяснилось, что он просто лег на крайнюю скаковую дорожку и снимал оттуда. Когда его спросили, как он решился на такое, сказал: “Я просто знаю, что лошадь не должна наступить на человека”. Но второй раз он этот опыт не повторял”.
Темы, представленные на выставке, вошли в книгу “Фотография — искусство”: монография Александра Лаврентьева и полное собрание фотографий Александра Родченко, чьи снимки вдохновляли век.
Спонсор выставки — MasterCard.
