Кремль победил “Русский марш”. Победил идейно, организационно, технологически. Полагаю, главной победой был не сам запрет шествия и не умелые действия милиции, а то, что власти удалось объединить общество и внятно сказать ему: этот запрет — необходим.
Против угрозы “погромной войны” выступил, по существу, весь русский мир. Граждане страны впервые осознали себя именно в этом качестве — как участники ценностно определенного, но огромного и открытого внешним влияниям сообщества. И — победили. Именно поэтому 4 ноября стало подлинным днем народного единства — единства исторического, политического, культурного, национального. А крах “Русского марша” может стать началом национального подъема.
А как все начиналось! “Русский марш”-2006 открывает в истории русского национализма новую, чистую страницу” (Павел Святенков) — идеализм националистических идеологов, благодатно разлившийся в Интернете накануне 4 ноября, буквально повис в воздухе. Эдуард Лимонов, констатировавший: “Русский марш” обернулся позором”, — дал случившемуся жесткую, но реальную характеристику. И хваленая сетевая организация ДПНИ, и система мобилизации ее сторонников оказались негодными — достаточно было заблокировать мобильную связь в московском метро, и лидеры марша не смогли сделать буквально ничего. А лидеру ДПНИ г-ну Поткину не осталось ничего другого, как истерически кричать на митинге (чужом!) о миллионе будущих сторонников и маскироваться от милиции в чужой же спортивной шапочке. Он выскочил из метро буквально на несколько часов — и бесславно бежал туда же. Если вокруг личности лидера ДПНИ и был некий иррациональный туман (ореол, дым, прочее) — теперь он рассеялся даже для его сторонников. Таинственного защитника униженных и оскорбленных Белова больше нет. А есть Поткин, бывший пресс-секретарь организации, о которой сегодня мало кто вспомнит; вспомнит не то чтобы добрым словом, а хоть каким. Так, именно так проходит слава мира. Явно проходит она и для радикальных националистов, которые к акции, так сказать, присоединились: Дмитрия Рогозина, Николая Курьяновича, Андрея Савельева, Виктора Алксниса.
Крах “Русского марша” — это еще и очевидный провал стратегии объединения национал-радикалов и маргинальных либералов a la Белковский. Незадолго до событий 4 ноября глава Института национальной стратегии обнародовал духоподъемную триаду “национальное возрождение + справедливость + свобода”, назвав ее “национал-оранжизмом”. Решающую роль в победе “национал-оранжизма” в избирательном цикле 2007—2008 годов, по логике Белковского, должно сыграть как раз Движение против незаконной иммиграции, которое он решительно отказывается признавать маргинальной организацией. Поэтому вокруг ДПНИ должно произойти объединение “всей без исключения реальной (небутафорской) оппозиции”.
Никто из значимых демократических политиков не только не поддержал ДПНИ, но даже не вступил с ним в контакт. Эпизод с участием заместителя руководителя московской организации “Яблока” Алексея Навального в заседании оргкомитета “Русского марша” в этом отношении совсем не показателен. Да, Навальный присутствовал там “в качестве наблюдателя”, а затем даже призвал “организовать свой “Русский марш”. Да, его начальник Сергей Митрохин, долго распространяясь о борьбе с фашизмом, произнес-таки ключевую для обозначения лояльности ДПНИ фразу: “Мы выступаем не за запрет марша”. Да, Евгения Альбац требовала предоставить улицы Москвы сторонникам г-на Поткина, называя возможный запрет акции “глупостью №1”. Но лицо российской демократии — не только эти вышеупомянутые лица.
4 ноября показало: есть и другая Россия. Другая — без кавычек, настоящая. Та, которая не приемлет фашизм ни в каких его проявлениях. Та, которая не путает национальное возрождение и экстремистский кураж. Та, для которой ценности суверенной демократии — не пустой звук. Двадцать тысяч человек, вышедших на улицы Омска по призыву “Единой России”, несколько тысяч московских и питерских антифашистов самых разных политических взглядов, миллионы отнюдь не митинговых, но вполне последовательных сторонников развития национальных демократических институтов — вот та сила, которая остановила “Русский марш”. Только опираясь на их поддержку, могли так эффективно и слаженно работать правоохранительные органы.
День народного единства действительно сплотил нацию. Иначе и быть не могло.
