Повоевав с названиями иностранной валюты в речах чиновников, наши парламентарии организовали новую атаку на нерусские слова, царящие в официальном и деловом лексиконе. По мнению инициаторов “чистки” великого могучего, такие заимствованные перлы, как “IPO” и “секьюритизация”, для обывателя все равно что китайская грамота. “Деривативы” — вообще какое-то ругательство. Народ, по словам депутата Анатолия Аксакова, такая терминология отпугивает, и активность граждан на фондовом рынке снижается. Добиться перевода подобного лингвистического безобразия на человеческий язык намерен думский Комитет по кредитным организациям и финансовым рынкам.
Особенный трепет у борцов с новоязом вызывает вышеозначенная “секьюритизация”. На русский этот англицизм переводится совершенно неподъемно — “замена нерыночных займов и (или) потоков наличности на ценные бумаги, свободно обращающиеся на рынках капиталов”. Заставить финансистов использовать в своих речах эту длинную формулировку, понятное дело, невозможно. Поэтому языкотворцы предлагают вместо заморского монстра ласкающее отечественный слух “обумаживание” (запасной вариант — “оценнобумаживание”).
Переводить придется немало. Русский язык, как подсчитали в комитете, испытывает дефицит примерно в тысячу непереведенных терминов, касающихся только финансового рынка. Причем аж триста относятся к той самой секьюритизации, от которой у “чистильщиков” особенно закипают мозги.
Свою славянофильскую идею зампред комитета Анатолий Аксаков мотивирует тем, что “около двух третей населения России хотели бы принимать участие в фондовом рынке”. Вот только все эти “зации” сбивают людскую массу с толку. Замена их на российские аналоги, по его словам, “важна для развития нашей экономики и инвестиционного климата в стране”. Услышав знакомые слова, население сразу же потечет на фондовый рынок.
Обилие иностранщины, как выяснилось, заставляет наших законодателей самих нарушать законы. Вся нормотворческая деятельность в нашей стране должна вестись на русском языке, но отечественная терминология вопиюще скудна. Путаются и контролирующие органы, следящие за финансовой сферой.
Решать проблему депутат предлагает радикально — внести в закон о русском языке поправки, обязывающие министерства и ведомства составить список основной терминологии. Причем с толкованием новоиспеченных слов. Это будет своеобразный разговорник, по которому каждый нормальный человек сможет понять, о чем, собственно, говорят финансисты. В “терминологический комитет”, который засядет за перевод, войдут языковеды, журналисты и сами финансисты. Языкотворцы сильно надеются, что грядущие продажи компаниями акций российским гражданам будут называться народными размещениями. А вовсе не IPO. Место “кредиторов” же займут “заимодавцы”, а “брокеров” — “сдельщики”.
Карманный словарик пригодится не только простым гражданам, но и кое-кому из самих чиновников. Это чтобы глаза на лоб не лезли, когда на заседаниях дают слово, например, Грефу.
P.S. Аксаковская инициатива нашла поддержку у заместителя директора по науке Института русского языка имени Виноградова РАН Леонида Крысина. Заимствованных терминов, как он полагает, слишком много — нужно разрабатывать “приемлемую терминологию”. Но главное — не переборщить. Например, предложения ввести в обиход термины “заимодавцы”, “притязатели” и иже с ними, по мнению Крысина, не имеют перспективы. “Это пройденный этап”, — констатировал Крысин.
Но ничто не ново под Луной. С 1824 по 1828 год российским образованием руководил известный ревнитель русского языка адмирал Александр Семенович Шишков. Главное предложение Шишкова заключалось в том, чтобы иностранные слова, точного значения которых в русском языке не имелось, заменить на выдуманные, но зато русские... Например, хотя бы такими: тротуар — топталище, пианино — тихогромы, аллея — просад, кий — шаропих, калоши — мокроступы, министр — делец государственный.
Видимо, именно Шишков вдохновил нынешних парламентариев на очередную борьбу за чистоту родного языка.
