Новый поворот событий обозначился в театре “Школа драматического искусства” Анатолия Васильева. Мастер отказался от художественного руководства собственным театром. Об этом он уведомил столичное начальство — Комитет по культуре.
Эта канитель, которая тянется с весны, всех достала. У театра Васильева, имеющего больше всех площадей в Москве, отнимают помещение на Поварской, но сохраняют за ним новое роскошное здание на Сретенке. Для лаборатории, коей и является васильевский коллектив, — это шикарный подарок. Он доказывает, что новые формы и эксперимент важнее всех прочих искусств. При этом должность Васильева теряет одну из своих частей — директора. Нового директора присылают в октябре. И тут следует демарш — отказ от должности худрука. Тем самым Васильев уходит в свободный полет.
Помощник Васильева (зав. литчастью) Марина Бадретдинова дала нам разъяснения:
— Его позиция — отказ от должности художественного руководителя. Должна вам заметить, что позиция его сильнее, чем у Лужкова, который владеет имуществом, имеет власть над всей Москвой. Васильев не из тех, кто предает идею. Посмотрите на других худруков московских театров — они все молчат. Боятся. И понятно почему. Но Васильев молчать не будет, не будет связывать себя с властью, имуществом и прочим дерьмом!
Впрочем, “дерьмо” не расшифровывается. А театральная Москва меж тем полнится слухами о том, что помимо отказа от художественного руководства Анатолий Александрович намерен отказаться и от гражданства. Поступок совсем в духе времен советского застоя: правда, тогда от гражданства добровольно не отказывались — его лишали. Лишили Мстислава Ростроповича с Вишневской, Юрия Любимова… Однако Бадретдинова слухи эти не подтверждает. Значит, Васильев остается в России, но оставляет свой театр. Без работы не сидит — руководит театральной школой в Лионе.
Что думает по этому поводу глава столичного Комитета по культуре Сергей Худяков?
— Менять директора в театре — наше право. Хочет работать в качестве худрука — пускай работает.
— А если не хочет?
— Все люди свободны в своих желаниях.
— Вы не думаете, что в результате вас обвинят в том, что чиновники травят художника?
— Васильев месяцами в театре не появляется, а потом говорят — права ущемляют. Если Васильев готов работать, здание на Сретенке остается за ним. Более того, мы готовы рассмотреть вопрос о дополнительном финансировании его новых проектов. Но никаких предложений творческого характера нет. Все только на уровне препирательств — “отдайте все, что отняли”.
— Когда вы последний раз встречались с Анатолием Васильевым?
— Мы предлагали ему сесть за стол переговоров. Он не хочет. Где-то год назад договорился о встрече с Людмилой Швецовой, однако на встречу сам не пришел, а прислал посредника, что, естественно, не могло не обидеть первого зама мэра Москвы.
Как же будет, когда театр останется без худрука? Можно предположить, что сотрудники объявят голодовку. Не будут играть спектакли, которые, если честно, и так не часто играют. Если пойти еще дальше, то можно раскинуть пасьянс — кому отойдет потрясающее здание на Сретенке, похожее на музей и храм одновременно? В этом, пожалуй, главная интрига. Есть несколько кандидатов — явных и тайных. Скорее всего последним оно и достанется. Что окончательно прольет свет на природу этой не художественной, а материальной истории.
