Гагарина зовут Генкой. Он — приютский. Есть у Геннадия, конечно, беспробудно пьющая мать, прижившая сына от какого-то заезжего африканца. Точнее — была. В Генкиных фантазиях история его появления на свет звучит почти романтично: “Гагарин по миру шатался, баб … . Приехал в Камерун, а там бабка моя. Ну он ее и …”. Для тех, кто еще не понял: Гена Гагарин — негритенок.
Несмотря на свои юные годы, вовсю курит, не дурак выпить, да и клей нюхает. Знает многое о взаимоотношении полов. По части непечатных выражений мастер. При этом пацаненок, разрывая на своей черной груди белую рубаху, с африканским темпераментом читает с приютской сцены “Мцыри” Лермонтова.
И вот такое счастье достается художнику-бессребренику Федору. Генка оказывается его сводным братом. О чем Федор узнает только после смерти матери. И решает забрать братишку из детского дома. С этого дня спокойная жизнь Федора заканчивается…
Эта история могла бы стать ситкомом. Или мелодрамой. Однако популярный актер театра и кино Андрей Панин снял свой полнометражный режиссерский дебют в жанре притчи. Получился жесткий и пронзительный фильм. О том, что человек заслуживает счастья и имеет право на любовь. О том, что “самого главного глазами не увидишь, зорко одно лишь сердце”. И о том, что “ты в ответе за тех, кого приручил”.
Фильм “Внук Гагарина” — как многослойный пирог. Сверху понятные всем проблемы современного общества: скинхеды, великодержавные амбиции, удачливые богачи и “честные лохи”. Генка для брата — своего рода катализатор. Именно с его появлением в доме Федора начинает выясняться, кто для художника настоящие друзья, а кто — так себе. А в качестве “начинки” для искушенных угадываются в этом кинопироге цитаты из Достоевского о “твари дрожащей, право имеющей” и “слезе ребенка”.
В феврале 2007 года “Внук Гагарина” будет представлять Россию на Берлинском кинофестивале — либо в детской программе-блоке, либо в “Панораме”. После этого фильм ждет встреча с российскими зрителями. “МК” стал первым, кому Андрей Панин согласился рассказать о своем “Внуке”.
— Судьба подростка на фоне не всегда справедливого мира взрослых — продолжение ваших актерских работ в “Спартаке и Калашникове” и “Сволочах”?
— Этот сценарий из всех предложенных показался мне наиболее теплым. Для меня “Внук Гагарина” в первую очередь — история об одиночестве. О том, насколько мы чужие в этом мире, и о том, насколько тяжело ощущать себя чужим с самого рождения. Когда встал вопрос о том, что очень трудно оказалось найти вменяемого негритенка на главную роль, мы рассматривали и другие варианты: китайчонок, эскимосик, индеец. Но негритенок на белом снегу… Есть в этом что-то марсианское, почти фантастическое. И нашли.
— Еще одна немаловажная идея вашего фильма о том, что иногда “честным лохом” быть лучше, чем благополучным человеком. Странноватая позиция для успешного актера, которого лохом уж никак не назовешь…
— Постараюсь объяснить: иным своим коллегам, более благополучным на режиссерской стезе, я проигрываю очень сильно. И коммерчески успешным режиссером меня вряд ли можно назвать. Если совсем грубо, то в месяц как режиссер я получал примерно столько же, сколько в день как актер. Я режиссурой скорее для интереса занимаюсь, чтобы не заскучать. Ибо, “земную жизнь пройдя до половины”, я слегка объелся собой как актером. Честный ли я лох в этом смысле? Когда подвернувшаяся работа мне интересна, я ведусь, мало думая в тот момент о прибыли. Я такой наркоман в творчестве, как и главный герой фильма Федор…
— Как вы нашли вашего замечательного юного исполнителя главной роли?
— Когда сценаристка Наталья Назарова (супруга актера Геннадия Назарова, сыгравшего Федора. — Я.Щ.) наконец твердо решила, что главным героем будет 12-летний негритенок, наши ассистенты начали долгие и кропотливые поиски по актерским агентствам, школам и детским домам. Донэ Лема нашелся только через несколько месяцев в подмосковном Королеве. Он родился и вырос в России. Хотя его родители из Анголы, но живут в Подмосковье. Он — наш счастливый случай и удачная находка.
— То есть подходящий типаж оказался еще и прирожденным актером?
— Если бы. На каком-то этапе случилась чудовищная вещь. Уже утвержденный на роль Донэ, живой, обаятельный и харизматичный на пробах, зажался на съемках катастрофически. От отчаяния мы в авральном порядке продолжили поиски. Цеплялись за кубинцев, латиносов, мулатов… Но вот ведь судьба — не давало нам покоя обаяние первого кадра. А тут в съемочном процессе возник перерыв по причине национального бедствия — новогодних каникул. И Гена Назаров, для которого история, рассказанная в нашем фильме, во многом биографична, взялся позаниматься с Донэ актерским мастерством. Два месяца они с Наташей втюхивали, вбивали в нашего пацана четырехлетний курс высшего актерского образования. Он поработал с каскадерами, пообвыкся, раскачался. И так разошелся, что приходилось даже его сдерживать.
Мы с сорежиссером фильма Тамарой Владимирцевой разделили наши функции по принципу — добрый следователь и злой следователь. Злым чаще всего был я. Общался с ним жестко, иногда с использованием ненормативной лексики. Чтобы утихомирить его, достаточно было сказать: “Вон Панин идет…” (Смеется.)
— Вы сразу решили, что роль перевоспитывающегося расиста Толяна будете играть сами?
— Решение далось мне тяжело. Вообще непросто быть играющим тренером. А тут еще необычная роль немолодого скинхеда, меняющего свои убеждения на диаметрально противоположные. Очень помогла Тамара. Подсознательно, а иногда и сознательно, в процессе работы над ролью Толяна у нас рождались какие-то вещи, перекликающиеся с библейскими заповедями...
— Ваш фильм еще и о том, что счастье человека не зависит от цвета этого самого счастья. Ваше какого цвета?
— Скорее всего рыжего. У меня и жена и сын рыжие.
— Андрей, а что с ролью Порфирия Петровича в сериале “Преступление и наказание” по Достоевскому?
— У меня есть время до конца ноября. Сейчас идут еще съемки “Боя с тенью-2”. А в свободное время буду разбираться в перипетиях преступления Раскольникова. Для меня ясно, и режиссер Дмитрий Светозаров со мной согласен, что Порфирий Петрович — в некотором роде постаревший, но избегнувший наполеоновских идей Раскольников. А возможно, и не избегнувший… Фантазируем в этом направлении.
— А на режиссуру подсели уже? Продолжение будет?
— Думаю. Я же по первому образованию режиссер драматического театра. Режиссура кино мне интересна постольку, поскольку я в ней все еще мало понимаю и плохо разбираюсь. А учиться мне всегда было интересно. Я же в трех вузах учился. И перестал только потому, что уже не волновался на экзаменах, поймал алгоритм сдачи. А это хамство — не бояться экзаменов.
