Когда милиционер выносил 5-летнюю Симочку из квартиры, соседи испуганно охали. Из рваного, грязного одеяла торчали детские ручки и ножки — косточки, обтянутые кожей.
— А там что — ребенок был? — не поверила соседка снизу.
— Был. Девочка, — подтвердила оторопевшая соседка слева. — Я ее сама первый раз за пять лет вижу…
Именно соседи спасли маленькую Серафиму М. от смерти — вызвали наряд милиции на очередной скандал за стенкой. А уже милиционеры, пройдя про квартире, обнаружили в куче грязного, загаженного тряпья ползающее существо — маленькую девочку. На вид ей было года полтора, весила она не больше 7 кг, но в свидетельстве о рождении стояла дата 5-летней давности. Истощенную девочку тут же направили в реабилитационный центр для несовершеннолетних “Отрадное”, куда свозят детей, пострадавших от жестокого обращения.
Бестелесный Серафим
При малейшем усилии у Симы шла кровь из носа. Ее шатало, как былинку, когда она на цыпочках семенила несколько шагов и без сил висла на человеке. В пять лет девочка не знала ни слова, не умела держать ложку, не реагировала на свое имя.
На протяжении двух лет с ней работали cпециалисты центра. Через год она научилась самостоятельно есть, немножко играть, стала показывать на картинках предметы, понимать кое-какие слова. Но в семь лет Серафиму все равно пришлось устроить в специнтернат для детей с особенностями умственного развития. В результате того, что мать не подходила к ребенку на протяжении нескольких лет, не кормила и не разговаривала с ней, у Симы необратимо пострадал мозг.
Серафима уже никогда не станет такой, какой ее задумала природа. Мать изуродовала изначально здорового ребенка, и теперь в интернате девочку научат в лучшем случае лишь простейшим рабочим навыкам, чтобы она могла хоть как-то себя прокормить. Впрочем, у Симы есть отец. Он навещает девочку в интернате и хочет оформить опеку. Но, к сожалению, брак не был оформлен, так что сделать это ему трудно.
— К нам привозят детей, пострадавших от жестокого обращения, — говорит методист центра “Отрадное” Наталья Снурникова. — И речь идет не только о тех случаях, когда взрослый бьет ребенка. В случае с Симой тоже имела место самая настоящая жестокость. Мать очень сильно пила и употребляла наркотики. Просто чудо, что девочка вообще чем-то питалась...
Вместе с другим методистом, Татьяной Михайловной, мы идем по группам центра “Отрадное”. В самой младшей сейчас около 10 ребятишек от 4 до 6 лет. Обычные дети — веселые, дружелюбные, тут же начинают виснуть на Татьяне Михайловне. Может быть, только играют они чуть-чуть потише, чем обычная детсадовская малышня. Щекастый 4-летний Тимур ликующе улыбается нам и, демонстрируя полный рот беленьких молочных зубов, читает стих “про Таню”.
Неужели на такого у кого-то поднялась рука?
— Мать пила, а его за дверь на площадку одного выставляла, — объясняет Татьяна Михайловна. — Чтобы не мешал.
Наверно, поначалу малыш плакал и колотился в дверь, умоляя маму пустить его домой, обещал хорошо себя вести. Потом понял, что это бесполезно. И в следующий раз Тима усаживался на ступеньку и колупал ногтем краску на стене, пока его не подбирал кто-то из соседей.
Сережа работал на сожителя матери
Жестокость по отношению к детям в Москве бывает и самая что ни на есть прямая, очевидная, кровавая. 8-летнего Сережу П. сотрудники милиции задержали за бродяжничество и попрошайничество. Выяснилось, что мальчик просил деньги не для себя — сожитель матери ежедневно отправлял его на улицу “на заработки”. За малые доходы мальчика наказывали. На Сережиных руках остались отметины от сигарет, на голове и спине — зарубцевавшиеся шрамы: мужчина бил его ногами в ботинках.
— Только у нас в центре Сережа пошел в школу, в первый класс, — говорит Наталья Снурникова. — За год ему пришлось пройти два класса. С ним много занимались, в том числе арт-терапией. Помню, первые недели он рисовал все такое черно-красное, заостренное, всяких монстров. Прошло немало времени, пока он сумел оттаять, начал рисовать праздники и воздушные шарики.
Мать Сережи, как водится, пила (львиная доля страшных детских историй замешана на алкоголизме). Но когда сына забрали, мать всполошилась. Ее ограничили в родительских правах на год, и это подействовало: она в рекордные сроки выполнила все, что ей предписали — закодировалась, навела в доме порядок, устроилась на работу. И сожителя выгнала, разумеется.
— Обычная практика в таких случаях, — говорит Снурникова, — отправлять детей в сиротские учреждения. — До 2001-го мы были приютом: нам свозили детей со всей Москвы, а мы их отмывали — и в детдом. Но все чаще возникал вопрос: какой смысл в нашей работе? Детдом — не лучшее место для ребенка. Когда ребенка спрашиваешь: «Где ты хочешь жить?», он всегда ответит: «Дома», как бы плохо там ни было. И тогда мы реорганизовались из приюта в реабилитационный центр и совместно с ЮНИСЕФ (Детским фондом ООН) стали работать над сохранением семей. Какова бы не была причина, приведшая ребенка в наш Центр, важно дать шанс родителям исправить свои ошибки: научиться по-новому решать свои проблемы, общаться с ребенком, как с личностью, быть внимательными к любым его проявлениям. Ведь часто родители жестоки поневоле: как с ними (на работе, на улице, в транспорте, в магазине), так и они со своими детьми. Часто они просто не знают, как снять накопившееся за день напряжение так, чтобы не оставлять напоминания о “счастливом детстве” на теле, а главное в душе ребенка.
В центре есть комната с зеркально-стеклянной стеной — через нее психологи невидимо наблюдают за общением детей с “проблемными” родителями. Мобильные бригады специалистов выезжают в семьи в критической ситуации, работают с ними. По шведской методике здесь проводят “сетевые встречи”, когда к решению судьбы ребенка привлекаются и дальние родственники, и учителя. Есть в “Отрадном” и отделение дневного пребывания — для детей, которым некуда пойти после школы. И социальная гостиница для подростков, которым возвращаться домой просто опасно. И теперь благодаря усилиям сотрудников центра только 19% ребят попадают отсюда в детдома, а 81% возвращается в кровные, “перевоспитавшиеся” семьи, семьи родственников или находят себе новых родителей.
Сережа — один из этих 80 процентов. Правда, пока он все еще находится в центре на дневном отделении — учится прощать мать за прошлые ошибки.
Сексуальное насилие — обычное дело
Часто в “Отрадное” привозят не ребенка, а “разбитую куклу” с мертвым взглядом. И специалисты начинают воссоздавать его заново, из осколков. Именно так — уже из параллельного мира — был вытянут 7-летний Паша.
Он попал сюда потому, что его родители пили. Но только в центре выяснилось, что Паша подвергался сексуальному насилию.
— Сначала подозрение вызвали его рисунки — на них то и дело проскальзывали фаллические образы, — рассказывает Наталья Снурникова. — Потом мальчик начал вспоминать какие-то эпизоды в разговорах с психологами. Однажды, когда ему довелось оказаться в одной комнате с посторонним мужчиной, его начало неудержимо рвать. В школе Паша не реагировал на учителей, на других детей: он залезал под стол и там весь урок играл. На медико-психологической комиссии ему хотели поставить умственную отсталость. Но мы попросили дать нам и ему время. Год работы — и он начал учиться!
Но не всегда жестокость связана с пьянством и деградацией. Есть истории, которые начинаются, как сказка.
…Мася. Ее называла так мама. А все, что делала или говорила мама, — свято. И в центре ее тоже называли Масей. Ее маму звали Лилия Сергеевна. Они жили счастливо: 14-летняя Мася, ее 8-летняя сестренка Варя, мама, папа и дедушка. Дети занимались спортом, иностранными языками, музыкой. Интеллигенция. Воспитание. Домашние праздники и традиции.
А потом Масю привезли в центр с сожженными волосами. Мать прижимала голову дочери к горящей конфорке, а часть волос просто выдрала. Варюшку она не кормила, и девочка рассказывала, что мать совала ее головой в унитаз, грозила запихнуть в стиральную машину. А когда она ругалась с Масей, то держала Варю за ноги, свесив ее с балкона седьмого этажа.
— Несмотря ни на что, оба ребенка все равно до дрожи обожали мать, — вспоминает Наталья Снурникова. — Варя беспокоилась: “А вы маме ничего плохого не сделаете?” А что мы сделаем? Больной человек. Шизофрения…
Болезнь обрушилась на нее после череды несчастий: сначала у Лилии Сергеевны умер отец, потом без вести пропал муж. Женщина не выдержала ударов судьбы, но детей успели забрать до того, как она окончательно обезумела. Их не отправили в детдом, а оставили в “Отрадном”. Мася училась в колледже и всю свою стипендию отправляла матери. А когда Лилия Сергеевна покончила с собой, дочь заказала панихиду, хоть и знала, что самоубийц не отпевают...
Иногда дети приходят в приют сами
Ребенок не всегда бессилен перед жестокостью. Иногда он сам говорит: “Хватит!” Аня Р. пришла в центр самостоятельно, когда ей было 13 лет. Сказала, что ее бьет мама. Мама этого не отрицала. Говорила, что других способов повлиять на дочь, которая не слушается и где-то шляется до 2 часов ночи, она не видит. Аня в ответ огрызалась: “Она все мне запрещает, запирает в комнате! И никогда не говорит, что любит...”
Сначала Аня хотела уйти к дедушке. Но мать, пытаясь удержать ее на коротком поводке, сказала: “Если уйдешь к нему, я заявлю в милицию, что он старый развратник и педофил”.
Она думала, что Ане будет некуда деться. Но девочка ушла в неучтенную щель — в “Отрадное”, центр для детей, подвергшихся жесткому обращению.
P.S. Сейчас в центре постоянно проживают 80 детей и подростков, 48 приходят на дневное отделение. Свыше 70 семей находятся под наблюдением сотрудников центра.
ДАННЫЕ ООН УЖАСАЮТ
Над детьми издеваются во всем “цивилизованном” мире
Недавно в штаб-квартире ООН был зачитан первый глобальный доклад по вопросу о насилии в отношении детей во всем мире. Это исследование готовилось три года. Его результаты — шок от первого до последнего слова. Как выяснилось, детей убивают, пытают, мучают и насилуют всюду, в самых развитых странах, невзирая на уровень жизни. При этом главную опасность представляют не неведомые маньяки в темных подворотнях, а самые близкие люди — родственники, учителя, друзья родителей, одноклассники.
До 150 миллионов девочек и свыше 70 миллионов мальчиков в год подвергаются в мире сексуальному насилию. При этом четверо из пяти подвергшихся насилию были знакомы с насильником. В 21 стране, причем в основном в развитых государствах (!), до трети и женщин, и мужчин сообщили, что в детстве они подвергались сексуальному насилию в семье. На территории России в год регистрируется свыше 50 тысяч сексуальных преступлений в отношении детей и подростков.
Свыше 1,5 миллиона детей в мире вовлекаются в занятия проституцией и порнографией. Россия по этой позиции занимает второе место — наша страна производит 23% детской порнографии (США — 55%).
Кроме того, 82 миллиона девочек вступают в брак в возрасте до 18 лет, часто по принуждению. От 100 до 140 миллионов девочек и женщин в мире подвергались в той или иной форме калечащим операциям на половых органах.
Не только в России пьяная мамаша может забить грудного малыша. По оценке ВОЗ, наивысший уровень убийств у детей в возрасте до 5 лет отмечается в Африке, к югу от Сахары, и в благополучной Северной Америке, где ведущей причиной детской смертности является “синдром сотрясения младенца”. В РФ по недосмотру родителей погибают около 1000 детей первого года жизни.
В большинстве развивающихся стран от 20 до 65% детей школьного возраста сообщили, что за последние 30 дней они подвергались устному или физическому насилию. Более одной трети становятся жертвами физических наказаний “с применением тех или иных предметов”. По данным доклада, лишь в 16 странах законодательно запрещены телесные наказания в семье.
По оценкам Международной организации труда, 126 миллионов детей находятся на опасной работе, 5,7 миллиона занимаются принудительным или вынужденным трудом, а 1,2 миллиона стали жертвами торговли людьми.
В докладе указано, что “дети претерпевают насилие молча и с чувством безысходности…” Дети стыдятся, что с ними так жестоки. Взрослые — нет.
