В воскресенье изумительная актриса Театра Табакова Евдокия Германова едва осталась жива, попав в страшную аварию на Малой Тульской улице. В сухом остатке: “всего лишь” ушибы, раскуроченный “Лансер”, неприятный осадок и предстоящий суд…
— Я за рулем с 1992 года — стаж приличный, — рассказывает нам поутру Евдокия Алексеевна, — вожу каждый день, в любую погоду, в любые пробки. Сама ни с кем не “целовалась”.
Около 11 часов вечера Германова ехала на своем новеньком “Мицубиси” по хорошо знакомой Малой Тульской улице. По опыту знала: эту дистанцию проезжаешь “на раз”, дорога — главная, никаких помех быть не должно. Скорость — в рамках правил. Но неожиданно из переулочка аккурат под знак “Уступи дорогу” вылетает “девятка”, пересекает сплошные, таранит Германову в передок, после чего Евдокию неуправляемым снарядом несет в кирпичную стену стоящей неподалеку мойки. Стенку разносит в щепы. Удары — с двух сторон, весь передок — под замену, колеса — враскоряку, шины полопались. Евдокия:
— Из машины вылезают трое азербайджанцев. У водителя был полон рот золотых зубов. Ну и давай на меня набрасываться: “Куда ты смотрела, козлиха? Я тут еду чуть-чуть…” Здорово, что за мной ехал юноша, который всю эту картину увидал и… остановился!
…Позже Германова узнала, что зовут его Евгений и родились они с ним в один день. Евгений встал между женщиной и тремя скандалистами, сдерживая их нездоровый темперамент, бивший через край.
— Он сказал мне: “Не обращайте на них внимания, им надо выговориться”.
— Водитель “девятки” не был пьян?
— Вроде нет. Но как только приехали из ГАИ, он тут же представил ситуацию так, что это я неслась под 150 км/час, а он себе мирно перестраивался… Но инспектор его сразу приструнил, потому что вина его — налицо, тем более и свидетель все видел.
…Евдокия чудом осталась жива. Сегодня — все тело в ушибах, болит, на лбу останется шрамчик.
— Мою машину погрузил эвакуатор и доставил прямо к МХАТу. Как подарочек. Теперь, конечно, будет суд. Водитель “девятки” вины за собой не признает, да и ко всему прочему “мойщики” свои счета выставляют за стену.
— Евдокия Алексеевна, держитесь! Ведь правда — ваша.
— Да я держусь. Я маленькая, но крепкая. Плохо одно: как же я без машины теперь?
