“МК” решил подвести промежуточный итог по этому делу и составить схему преступления — так, как ее видит следствие.
Напомним, нападение на Андрея Козлова произошло 13 сентября возле спортивного комплекса “Спартак” в Сокольниках. По окончании футбольного матча, в котором Козлов принимал участие вместе с коллегами, он с водителем вышел на улицу и направился к машине, где их и поджидали киллеры. Водитель от выстрелов скончался на месте, за жизнь Андрея Козлова, раненного в шею и голову, боролись еще 5 часов. Он умер на операционном столе, не приходя в сознание.
Выйти на преступников предполагалось с помощью биллинга — были установлены все номера мобильных телефонов, разговоры с которых зарегистрировались в момент убийства в районе преступления. Но в начале октября один из исполнителей убийства явился в милицию с повинной. Он был напуган, узнав, кого ему заказали и что за этим может последовать устранение исполнителей. Он же и сдал еще двоих киллеров, вместе с которыми убивал Козлова. Так в руках следствия оказались жители Луганска — 35-летние Алексей Половинкин, Максим Прогляда и Александр Белокопытов.
Однако никто из задержанных убийц не знал заказчика. Но предоплату и фото чиновника они получили от своего земляка, 33-летнего Богдана Погоржевского. Погоржевский рассказал, что деньги за убийство банкира он получил от коммерсанта с Украины, 55-летнего Бориса Шафрая. 5 тысяч он решил оставить себе, а на остальные деньги приобрел пистолеты и нанял киллеров, уплатив им аванс. До конца он с ними так и не рассчитался.
На Шафрае у следствия вышла заминка: он наотрез отказался в чем-либо сознаваться. Необходимо было тщательно отработать все его контакты. Но неожиданно Шафраю стала помогать его знакомая, 38-летняя Лиана Аскерова, — она наняла для него адвоката. Аскерову тут же взяли в разработку, поставили на прослушку ее телефоны. Это и дало возможность узнать о предполагаемом заказчике убийства — 35-летнем банкире Алексее Френкеле.
10 января Аскерова и Френкель оказались на Петровке. Аскерова сразу же дала признательные показания, Френкель до сих пор все отрицает, заявляя, что Аскерова его оговаривает. Однако прокуратура уверена: на этом цепочка замкнулась.
Теперь, после предъявления обвинения, у следствия по закону будет год на то, чтобы закончить расследование и передать дело в суд.
* * *
За несколько минут до начала процедуры предъявления обвинения Алексею Френкелю адвокат обвиняемого Игорь Трунов дал интервью корреспонденту “МК”.— Скажите, Френкель жаловался на то, что по отношению к нему применяются какие-то особые меры воздействия?
— Такие жалобы были. Моего доверителя сильно избили при задержании. При этом никакой необходимости в этом не было. Мой клиент готов был беспрекословно подчиниться распоряжению сотрудников правоохранительных органов. Сейчас он жалуется на боли в позвоночнике. Его повезли на медосмотр, но процедура эта была скорее фарсом. Френкелю, несмотря на его требование, не сделали рентгеновских снимков пораженных участков тела. Мы, естественно, опротестовали результаты медосмотра — мы требуем повторного осмотра с использованием рентгена.
— Ваш клиент не говорил, били ли его в камере?
— О том, что били, не говорил, рассказал про наручники, в которых его продержали несколько часов. На его руках остались шрамы. Была угроза для кистей рук, но в этом случае, конечно, ничего не докажешь. Ответ предсказуем: забыли, мол, снять наручники, бывает и такое.
— Как бы вы охарактеризовали морально-психологическое состояние Френкеля?
— Хм… Мягко говоря, как не очень высокое… вы же понимаете, что самое страшное в его состоянии — неизвестность и неопределенность. Тем более что смена бытовых условий на него произвела весьма сильный шок. На встрече мой доверитель рассказал мне о своих соседях по камере и о том, что они ему насоветовали из уважения и сострадания. Например, один “доброхот” посоветовал сознаться во всем, отправиться на зону, а уж там при наличии денег откупиться и, соответственно, выйти на волю. Еще один товарищ по камере, этакий “бывалый”, тоже не советовал идти в глухой “отказ”. Мол, чего-то скажи, а главное про себя держи. На моего доверителя эти встречи и разговоры произвели определенное впечатление. Мне пришлось объяснять ему, что не стоит быть особенно доверчивым. Мне доподлинно известно, что сейчас Френкель находится в активной оперативной разработке. Я объяснил ему, что сейчас вокруг него нет случайных людей, а уж тем более — случайных уголовников. Стоит ожидать, что соседями по камере окажутся специально подготовленные агенты.
— Не жаловался ли ваш клиент на условия содержания, на питание, например?
— Во вторник нам наконец разрешили принести ему передачу с нормальной пищей. Конечно, в рамках дозволенного списка. До этого, как я уже и говорил, Френкель находился в состоянии психологического шока, и о пище, тем более баланде, просто физически думать не мог. Можно, конечно, упомянуть, какие страдания моему доверителю доставило отсутствие зубной щетки и самого обычного мыла, но мы же понимаем, что все это — детали психологического воздействия.
— Кстати, отец вашего клиента сделал заявление для прессы, что его сын состоял в приятельских отношениях с Козловым. Насколько это соответствует действительности?
— Я думаю, в этом есть некоторое преувеличение. Дружба простого банкира с чиновником такого ранга невозможна. Скорее всего они здоровались, встречались на презентациях, других мероприятиях, возможно, разговаривали на дружеской ноте.
— А как бы вы оценили степень “близости” вашего клиента и Лианы Аскеровой?
— Мне представляется, что это было шапочным знакомством. Нужно понимать разницу между случайным знакомым, клиентом банка и близким другом.
— Где Френкель находился в момент убийства Козлова?
— Дома, в кругу семьи, знакомых. Если вы насчет алиби, то алиби у моего клиента железное.
