В редакцию пришло письмо. На самом деле писем в адрес нашей газеты приходит очень много. И не только по электронной почте. Но это выделялось из всех не только объемом, чуть ли не 20 страниц текста, но и тем, что его автор сейчас — чуть ли не самая часто упоминающаяся персона: Алексей Френкель, которому предъявлено обвинение в “заказе” убийства первого зампреда ЦБ Андрея Козлова.
— 6 ноября на мою электронную почту пришло письмо от Алексея Френкеля, с которым он планировал выступить в каком-либо СМИ, — сообщил “МК” Алексей Мамонтов, председатель совета Московской международной валютной ассоциации и друг обвиняемого. — Он просил помочь его отредактировать. Но последующие события перечеркнули эти планы. Позавчера отец Алексея встречался с ним в изоляторе, и тот передал через него разрешение отдать письмо в СМИ в первоначальном виде.
Для начала Френкель анализирует наш нынешний закон №115-ФЗ “О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма”, которым так часто оперирует Центробанк, отзывая лицензии. И приходит к совершенно логичному выводу: если в мировой практике отмывание денег сводится к их превращению из “черной” наличности в “белые” банковские счета, то у нас борются как раз с обратным явлением: “Если банк выдал деньги наличными или отправил их за границу, то он потенциально мог выступить соучастником превращения “белых” денег в “черные”, но никак не наоборот”, — отмечает арестованный банкир. К тому же террористам гораздо проще финансировать диверсии “черными” деньгами “по-черному”, не светя их на банковских счетах.
Кучу вопросов у него вызывает практика отбора сотрудниками ЦБ банков в систему страхования вкладов, в результате которой ряд вполне респектабельных и серьезных организаций туда так и не приняли, зато долгожданный пропуск обрели те, что находятся “на квартирах, в полуподвальных помещениях, численностью работников в 15 человек”. Приводя конкретные факты, бывший банкир приходит к выводу, что отбор банков в ССВ на самом деле происходил не по объективным критериям, а исходя из симпатий ЦБ. Кстати, об этом он неоднократно жаловался своему бывшему преподавателю в МГУ, а ныне зампреду банковского комитета Госдумы Павлу Медведеву.
Еще большие обвинения Френкель выдвигает против сотрудников ЦБ в третьей части письма, сообщая, что инкриминируемые закрытым банкам обвинения в многомиллиардной обналичке проводились, по сути, с ведома и в интересах работников Центробанка, которые склоняли банкиров к этому решению. Но главной сенсацией письма является утверждение банкира, что именно через ЦБ идет гигантский вывод капиталов на Запад, по сравнению с которым обналичка через коммерческие банки выглядит как детские шалости.
Впрочем, на взгляд опрошенных “МК” аналитиков, основная ценность письма в данной ситуации заключается даже не в сенсационных обвинениях, а в том, что, работая над этим трудом в течение достаточно долгого периода (косвенным доказательством чего являются большое количество примеров и временная хронология приведенных событий) уже после убийства Козлова, Френкель никак не вписывается в образ человека, привыкшего решать вопросы “ножом и пистолетом”.
