Вот сидит передо мной режиссер Егор Кончаловский. Автор двух “Антикиллеров”, “Побега”, “Затворника”. Сколько грязи вылила на него пресса за эти картины, а он ничего. Держится бодрячком и снимает новое кино.
На днях в широкий прокат выходит новый фильм Егора, который получил название “Консервы”. Аннотация гласит, что мы увидим “два часа закрученного действия”. Итак, в руках столичного журналиста, которого играет Марат Башаров, случайно оказывается уникальная видеозапись: высокопоставленные чиновники договариваются о продаже за границу ядерного устройства. Из-за этой пленки “труженик пера” оказывается в глухой Сибири, в лагере для особо опасных преступников. У героя Башарова — одна задача: вырваться из этого ада и вернуть себе честное имя...
Состав — звездный, что характерно для режиссера Кончаловского. Марат Башаров, Александр Галибин, Алексей Серебряков. Что ж, Егор Кончаловский никогда не умел снимать скучное кино.
“Обидеть меня легко”
— Егор, вы не устали от общения с прессой? Сколько уже дали интервью по поводу последнего фильма?— Страшно сказать. Где-то около сорока, наверное. Но если вы спросите, что интереснее: снимать или общаться с журналистами, отвечу честно: интересно и то и другое.
— Неужели?
— Объясню. Кино снимать, конечно же, интересно. Это очень возбуждающий процесс. Но в процессе общения с вашими коллегами в какой-то момент приходит понимание, о чем ты снимал кино. Постепенно благодаря этим разговорам ты начинаешь формулировать, что именно хотел сказать, что хотел донести до зрителя.
— Критика вас задевает?
— Обидеть меня в принципе легко. Но только не критикой. Как любому нормальному человеку, мне интересно, что пишут про мои картины. Сейчас научился реагировать спокойно. А раньше, было дело, критика задевала. Помните, наверное, как пресса навалилась на “Антикиллер”. Сиквел ругали еще больше, “Побег” вообще порвали на кусочки.
— Хотите сказать, “обласканные” критиками фильмы имели хорошую прокатную судьбу?
— И не только прокатную. Критики писали одно, а люди, чьим мнением я в принципе дорожу, говорили мне совершенно другое. Вот не так давно позвонил Александр Митта. Он посмотрел “Побег” по телевизору и набрал мой номер, сказал очень хорошие слова. Было приятно.
— Вас наверняка уже спрашивали, почему в “Консервах” вновь заняты Алексей Серебряков, Сергей Шакуров, Андрей Смоляков, Сергей Векслер. Они снимаются почти в каждом вашем фильме!
— Забыли упомянуть Любовь Толкалину.
— Да, и ваша супруга, конечно, тоже в ваших любимых актерах.
— Я-то как раз не собирался снимать Любу. Я планировал снимать другую актрису, но в последний момент выяснилось, что та ждет ребенка. Надо было срочно искать замену, и тогда продюсеры мне сказали: “Зачем делать кастинг? Снимай Любу”. Теперь конкретно по вашему вопросу. Не будем забывать, что главную роль в “Консервах” играет Марат Башаров. А главный злодей — Александр Галибин, который крайне редко снимается в кино. В моих фильмах они никогда не играли, поэтому говорить, что я снимаю только Серебрякова или Векслера, в корне неверно.
— Да нет, я не спорю, просто критики наверняка скажут, что в “Консервах” Сергей Шакуров в очередной раз сыграл Креста — то есть своего персонажа из “Антикиллеров”.
— Ну, критики, конечно, могут. Но я глубоко убежден, что Сергей Шакуров в “Консервах” сыграл не Креста, а совсем другого человека. Да, его герой — криминальный авторитет. Но не Крест.
— А остальные актеры?
— Леша Серебряков согласился сниматься, потому что мы с ним друзья. Хотя он уже играл таких героев, ему это, возможно, в актерском плане было не так интересно.
“Консервам” перепал кусок “Пираньи”
— Мои знакомые, которые уже видели фильм, говорят, что вы сделали очень необычный финал. Не в стиле Егора Кончаловского.— Не обижайтесь, но я бы не хотел сейчас об этом говорить. Фильм еще не вышел в прокат, нет смысла раскрывать карты. Пусть зрители сами все увидят в кинотеатрах. Одно могу сказать: тот финал, о котором вы говорите, был придуман еще лет десять назад для совершенно другой картины.
— Как это?
— В свое время мне предложили снимать “Охоту на пиранью” по роману Бушкова. Но в силу разных причин проект был заморожен. Сейчас его снял другой режиссер. Но когда я еще работал над тем сценарием, я сделал именно такой финал, который теперь перенес в “Консервы”.
— “Антикиллер”, “Побег” и “Консервы” очень сильно отличаются по монтажу, по стилю, да вообще по всему от вашей первой картины “Затворник”. С чем это связано?
— Вы правы. Дело в том, что, работая над “Затворником”, я боялся, что мое рекламное прошлое начнет выпирать изо всех щелей. Приходилось себя сдерживать, что ли. А к моменту съемок “Антикиллера” я от своих рекламных комплексов полностью освободился и уже снимал так, как сердце подсказывало.
— О новой картине уже думаете? Что это будет?
— Не просто думаю, а даже успел подписать контракт. Буду снимать фильм о загадочной жизни и загадочной смерти великого советского хоккеиста Валерия Харламова. По жанру это должна быть спортивная драма, но с жесткими “гладиаторскими” сценами. “Центральный блок” посвящен знаменитой “канадской серии”. Это же было настоящее ледовое побоище! С драками, кровью.
— А вы стоите на коньках? В детстве играли в хоккей?
— Увы, нет. И не играл, да и практически не смотрел.
— Тогда почему вы взялись за, мягко скажем, чуждую вам тему?
— Потому что, не будучи знатоком отечественного хоккея, я помню, кто такой был Валерий Харламов. Кроме этого, я помню ТО время. И благодаря кино мне хочется в него вернуться.
— То время, о котором сейчас говорите, с каким чувством вспоминаете?
— Ну, отношение у меня к тому времени довольно плохое. Но я оставляю за собой право помнить только хорошее. Я бы не хотел вернуться назад и жить тогда, но и перечеркивать ничего не стал бы. У меня были счастливое детство, счастливая юность. Скажем так, свой возраст я бы ни на какой другой не променял. Как-то так удачно само собой сложилось, что удалось пожить в совершенно разных эпохах. В моей жизни были и комсомол, и советская армия... И в современном обществе удалось себя найти. Это же здорово! Кстати, я бы еще очень хотел снять комедию про советскую армию. Сценарий я уже написал — это мои наблюдения времен службы.
“Меняю вестерн на Депардье”
— Егор, а откуда у вас такая любовь к жанру боевика?— Сложный вопрос… “Затворника” — свою первую картину — я снимал вообще без всякого жанра. Мне просто было интересно снять фильм от начала до конца по предложенному продюсерами сценарию. Не поверите, но в свое время я отказался снимать “Антикиллера”. Меня в то время интересовал совсем другой проект. Но потом вдруг захотелось снять первый советский, вернее, уже российский фильм действия на уровне, скажем так, южнокорейских стандартов. Сейчас это, кажется, так легко, а в то время — 2002 год. Дело не бюджете, а в наших возможностях. Да на одну только работу с каскадерами сколько времени ушло! Они же никогда не делали то, что мы хотели показать на экране. Не то чтобы не умели, просто в советское время им это не позволяли. Второй “Антикиллер” мы снимали практически на плечах у первой картины, потому что была такая возможность. И по финансовым вопросам, и чтобы закрепить успех первого фильма. А “Побег” я согласился снимать, даже не читая сценарий.
— Как это?
— Мне сказали, что главную роль будет играть Женя Миронов. Мне этого было достаточно. Кстати, сценарий “Консервов” был написан еще до появления “Побега”.
— В детстве какое кино любили? Тоже боевики?
— А тогда выбора, как вы помните, особо не было. Был длинный киносериал с Гойко Митичем. Вот и все, наверное.
— А “Великолепная семерка”?
— Хороший фильм, но не в моем вкусе. Не люблю вестерны. Вообще, если вспоминать детские годы, больше всего хотелось попасть на фильмы с участием Пьера Ришара и Жерара Депардье.
— Тогда были сеансы “Детям до 16”. Признайтесь, проскальзывали?
— А как же! Не просто проскальзывал, у нас с друзьями целая комбинация была продумана! Я жил возле кинотеатра “Баку”. Кто-то из нашей компании покупал билет, после чего проходил в зал и, когда кино уже начиналось, открывал дверь для всей честной компании.
“Обычно деньги находят меня”
— Обычно легко достаете деньги на свои проекты? Вам их приносят продюсеры на блюдечке с голубой каемочкой?— Пока деньги находили меня.
— Да вы везунчик! Вон сколько режиссеров мечтают снимать большое кино, но не могут найти средств!
— Не сказал бы, что все настолько легко и радужно, как вам может показаться. Я ведь постоянно рискую. Если я сниму одну неудачную картину, затем вторую... И все. Мне больше денег никто не даст! Никогда не даст, понимаете? Или дадут, но гораздо меньше, чем обычно. Смотрите сами. Вот мой отец снимает высокохудожественное кино “Дом дураков”. Но фильм не получает широкого проката. Потому что это — “кино не для всех”. И в дальнейшем продюсеры будут думать: зачем давать ему деньги на фильм, который массовому зрителю явно не интересен?
— Что вы называете “успешным прокатом”?
— Первый “Антикиллер” был успешен хотя бы потому, что вернул все вложенные в него деньги.
— Какие условия вы оговариваете при подписании договора? Например, вы получаете процент с проката картины?
— Нет, не получаю. Здесь сложный вопрос. Нужно проследить всю цепочку, чтобы понять, что тебе все честно, до копейки выплатили. Скажем так, получать деньги с проката картины — это очень большая проблема, тяжелая работа. Мне проще ею не заниматься.
Разве деньги того не стоят?
— Всех денег не заработаешь. Это нужно понять, и с этим нужно смириться. Мне неинтересно получать деньги с проката, мне интересно запускаться с новой картиной.
— Вы богатый человек?
— Не знаю. Не бедный — это точно. Смотря с кем сравнивать, наверное. У меня есть квартира, машина и дача. Есть деньги на карманные, так сказать, расходы. Нет, я точно не бедный.
— И все же отказываетесь от прокатных денег.
— Да нет у нас в стране прокатной практики. Нет. Да и в других странах она не так уж развита. Все прецеденты можно пересчитать, что называется, по пальцам. Когда Джек Николсон снимался за смешные деньги в первом “Бэтмене”, он отказался от своего большого гонорара в пользу меньшей суммы и, по-моему, шести процентов с кассовых сборов. И он в одночасье выиграл! Заработал миллионы долларов. Конечно, я думаю, на самом деле все можно обговорить. Вопрос только времени. Рано или поздно эта система будет работать и в России. Нам бы еще нынешние контракты обкатать. Я имею в виду контракт между режиссером и продюсером.
— А что такое? Проблемы с ними?
— Все проблемы решаемы. Просто я со своей командой уже знаком с особенностями подводных течений, мы умеем избегать впадин и камней. Хотя, не скрою, были моменты, когда продюсеры по отношению ко мне не выполняли своих обязательств, на что им было указано.
— Вот мы говорили про восточное кино. Внешне главный герой восточного боевика — очень спокойный человек, но если его рассердить...
— Я понял вопрос. Меня сердить не надо. Не в том смысле, что в гневе я страшен, а лучше просто не сердить.
— Когда вы дрались последний раз?
— Интересный вопрос. Давно. Года три назад. Прямо на шоссе, в пробке. Кто-то что-то сказал нелицеприятное в адрес моей жены, и я моментально взвился.
— Последний вопрос. Вы любите консервы?
— Люблю. Шпроты, сайру, различные компоты. Это же очень вкусно!
ФАКТЫ О ФИЛЬМЕ:
•Съемки “Консервов” проходили в Москве и в Инкерманских каменоломнях под Севастополем в Крыму, где были выстроены масштабные декорации.
• Чтобы найти нужную натуру, режиссеру с художником пришлось полмесяца кружить на “УАЗе” в скалах на отшибе Балаклавы.
• Крым для съемок выбран не случайно. Только здесь можно одновременно найти и сибирскую тайгу, и уральские прииски, и Московский уголовный розыск.
• Съемки фильма продолжались 69 съемочных дней.
• Ради роли в “Консервах” Марат Башаров побрился наголо.
• Любови Толкалиной запомнилось, что фильм снимался в страшные 40-градусные морозы.
• Андрей Смоляков в очередной раз играет положительного героя, сотрудника ФСБ, и смеется, что теперь-то уж точно должен получить награду от этой серьезной организации, потому что показал на экране яркого представителя этой спецслужбы.
• Бюджет фильма — 5,5 млн. долларов.
