Выступление Мирей Матье в Питере было почти “подпольным”. Никто до последнего не знал, что французская звезда выступит перед ветеранами-блокадниками в “Октябрьском”. До нее поздравлять их выходили Тамара Гвердцители, Валентина Толкунова, Александр Розенбаум и ансамбль Моисеева. А Матье спела три песни в финале. И целовалась со стариками и старушками, вручавшими ей гвоздики. На бис были “Очи черные”. Без аккомпанемента. “МК” задал артистке несколько вопросов.
— Вы помните свое первое выступление в России?
— Да. Это было в 1967 году. Тогда что-то очень значительное произошло между мной и публикой. В доказательство тому я снова и снова здесь. Когда приезжала сюда впервые, это был еще Ленинград, и нам показали фильмы о войне, рассказали о блокаде. И, конечно, я побывала на Неве в белые ночи. Их забыть нельзя.
— Правда, что Эдита Пьеха тогда подарила вам плюшевого мишку?
— Да, он до сих пор жив.
— Все вокруг меняется, а ваша улыбка — нет…
— Это комплимент, который мне всегда делают! Я стараюсь поддерживать форму. Не столько для себя, сколько для публики. И она, кажется, не разочарована. А что касается питания, то я предпочитаю биологически чистые продукты, приготовленные на пару, ем много овощей и фруктов.
— Какие сувениры из России хранятся у вас дома?
— У меня огромное количество лепестков роз, которые моя сестра собирает во время каждого концерта, высушивает, и все это лежит в зимнем саду.
— Русская культура для вас - это кто?
— Классические композиторы, Пушкин, мощные голоса хора Красной Армии... Когда я получила нынешнее приглашение, была очень польщена. Я только что прилетела из Италии и еле успела собрать чемоданы.
— Сегодня ваша аудитория — ветераны. А если бы была молодежь, диалог был бы таким же теплым?
— Да, сегодня были ветераны, но у них такие молодые глаза! Говорить, что они старики, даже неудобно.
— Чем сегодня живет Мирей Матье?
— У меня большой дом, деревья. Я много разъезжаю по разным странам, очень устаю. И если есть перерыв, месяц, предположим, предпочитаю провести его у себя дома. Заниматься цветами, деревьями. Я — за защиту живой природы.
— Вам долго приходилось отбиваться от ярлыка “вторая Эдит Пиаф”. Есть ли сейчас во Франции “вторая Мирей Матье”?
— Не знаю, чтобы кого-то так называли.
