Просвещенное человечество отмечает 800-летие гениального персидского поэта Джелалэддина Руми. 2007-й ЮНЕСКО объявило годом Руми.
А что знает о нем современный русский читатель? Очень мало. Филологи, поэты, философы сейчас буквально захвачены ошеломляющим томом "Суть Руми". Это русский перевод книги американца Колмана Баркса, влюбленного в личность Джелалэддина, богатство его тем, настроений, предчувствий мыслей. Переведенный в США на английский, Руми не утратил живости языка и молодости чувства. Американцы вдруг полюбили Руми! А мы что — тупее и не можем прорваться к тонкостям философии и фантазий Руми?
До сих пор русские довольствовались скромным количеством газелей, катренов, двустиший, мастерски переведенных на русский Владимиром Державиным, Наумом Гребневым, Давидом Самойловым. И вдруг на книжные полки лег самый полный Руми! Кто же этот смельчак, рискнувший погрузиться надолго в фантастическое богатство творческого наследия поэта — в 70 тысяч поэтических строк?
Сергей Сечив, русский американец, живущий в Детройте, шесть лет с отвагой сумасшедшего дервиша искал словесный и чувственный ход к Руми, а затем заставлял звучать по-русски отменную коллекцию шедевров поэта-мистика XIII века. Какая бескрайняя даль их разделяет! Но ведь человеческое естество с тех давних пор почти не изменилось. Мы так же мечемся в поисках места под солнцем, недовольны или глупо восхищаемся собой, впадаем в эгоизм и зависть, воскресаем, если нам посветит любовь.
Переводчик старается совершить прорыв сквозь тьму веков к мыслям и сердцу персидского поэта, пытается проявить его "яблоневый сад в тумане языка". Во многом Сергею Сечиву это удалось. Поэтическое сияние Руми рассеивает естественный туман старинных оборотов речи и метафор. Переводчик находит им современное разговорное звучание и соответствие.
В русском переводе пробивается, торжествует гипербола, бравурное озорство поэта: "Сон мой ужасней яви!/Видал наяву я Пророка во славе,/Который меня накормил до отвала,/Но подлая задница все замарала". Живучи грубые метафоры поэта! Сегодняшние богатыри секса могут узнать себя в огнестрельных двустишиях Джелалэддина: "Халиф проявил благородство Пророка…/ Известно, что мужеству служит мерилом!/Способность держать сексуальную силу".
Постигать преображение мистического самосознания Руми — увлекательное занятие. Огромный том в белоснежной обложке содержит откровения не только Руми, но и Баркса, и русского переводчика Сечива да еще блистательную статью о Руми ныне покойной Аннемарии Шиммель: будучи профессором Гарвардского университета, она сорок лет изучала творчество великого суфия. В книге — 37 поэтических разделов. Каждый открывается коротким эссе о нравственно-психологических и божественно-философских исканиях Руми.
Эта книга — просторное поле познания мира и себя самого, она наш личный университет, закрытый для посторонних глаз. Хорошо бы иметь эту книгу у себя под рукой. В текстах растворена биография поэта. Вообразите: блистательно образованный Джелалэддин в 37 лет встретил незнакомого человека 50 или 60-и лет, дервиша Шамса (в переводе — солнце). Они навсегда породнились, стали как две созвучные ноты, настроенные камертоном небес. И словно прорвало сдерживающую плотину в душе Руми, и потоком пролилась река вопросов, догадок, сомнений. Он стал сочинять стихи.
Идея "вращающихся дервишей" — ключ к эмоциям вдруг пробудившегося поэта. На улице, услышав звуки медных молоточков златокузнецов по наковальне, Руми начинал вращаться под эту музыку, впадать в мистическое кружение, испытывать невероятный прилив слов, метафор, образов. Он их напевал, произносил, не переставая. А его друг и наставник Шамс записывал импровизации поэта. Это было сладостное, нерасторжимое единство. И когда через четыре года Шамс странным образом исчез (есть версия — погиб), щедрый и благодарный Руми подписал свои стихотворения именем друга — "Диван Шамса Тебризи".
Ученик Шамса Хусан Челеби стал учеником и личным секретарем Руми. Он единственный понимал скрытый смысл и порядок чтения огромного поэтического цикла Руми "Меснави". Руми обессмертил своего друга, назвав Хусана "отраженным светом Истины".
Персидский поэт воспел личность Христа, посвятив ему целый свод стихотворений. Поэта, как и Христа, вела по жизни любовь ко всему сущему. В минуту творческого вдохновения он испытывал нечто, похожее на просветленное безумие. Легко и чисто слетали с уст поэта слова любви и к Богу, и к женщине.
Всю ночь до утра танцевал под луной,
Возле дома Любимой, объят тишиной.
Утром вышла Она, предложила вина —
Чаши нет у меня, влей в мой череп пустой.
Стихи Руми о пустоте заставляют человека пересмотреть свой взгляд на это понятие. Плодотворно освобождение от всего мусорного, тлетворного, чтоб принять высокий небесный свет. Переводчик Сергей Сечив убежден, что Руми развил тему любви зрелого ума и зрелого духа. Он "дает голос поколению тех, у кого седина в бороде, а в ребре — не только пресловутый бес, но и вера, смятение и вечные поиски Бога".
Поучения Руми ироничны и точны, дружественны по тону: "Совет: не вверяй ты другому мужчине/Заботу о женской своей половине!/Как факел над бочкою пороховою,/Не даст тебе это соседство покою". Над самозабвенным дураком поэт смеется еще злее. В переводе русское слово оказывается в тесном родстве с площадным языком Руми: "Сгорая в любовной своей лихорадке,/Он с лужею небо попутал в припадке./В ушах у него гром гремит барабана./А сам стал глупее тупого барана".
Поэт любил жизнь, ценил каждое ее мгновенье. Свободный дух Руми воспевал каждодневную радость бытия.
Что победило боль и скуку?
Что распахнуло крылья мне?
Вино наполнило мой кубок!
Вкус Истины в моем вине.
Думаю, поэтический ритм этого стихотворения переводчик позаимствовал у Блока. Возможно, Блок знал неплохо Руми. Напомню блоковские строки: "Ты право, пьяное чудовище. Я знаю: истина в вине". Поэзия Руми пронизана солнечными протуберанцами и мистической символикой. Вероятно, в подлиннике Руми звучит неслышная музыка и опьяняющая ритмика небесного танца. Он подсмотрел этот танец у мерцающих звезд и увидел в их перекличке полет ангелов. В лучших переводах Сергея Сечива это ощущается.
"Гаятри" совершило отважный шаг, сделав ставку на поэзию. Стихи не приносят дохода, зато поэтам и редким меценатам покровительствует небо. Приглашаю любопытных совершить вместе с Руми азартный путь восхождения к познанию самого себя. Вот несколько привлекательных глав-маршрутов: "Опустошенность и молчание", "Управление телом желаний", "Искусство как флирт", "Распознавая элегантность"… Руми учит нас выбирать людей по светоности души, по скрытому духовному прозрению.
