В Жуковском, в летучем городе, в понедельник журналисты “МК” смогли в очередной раз убедиться в том, что профессия врача по-прежнему остается профессией нелегкой. Хотя и почетной. Потому как болезни стремительно молодеют. Но врачи не сдаются и даже находят время для шуток. Пока едем в “скорой”, водитель рассказывает анекдот в тему: “Доктор, а мне пить можно?”— “Нельзя”. — “А курить?” — “Тоже нет”. — “А что же можно?” — “Кашлять…” На такой юмористической ноте начался наш рейд с экстренными докторами.
У пожилого мужчины плохо с сердцем. Мы едем в новеньком авто, поступившем на Жуковскую станцию “Скорой” в рамках нацпроекта “Здоровье”. Действующие лица: Ирина Аристова — врач с 20-летним “скорым” стажем, и фельдшер Оксана Бараняк. И пока едем, бригада хвастается новеньким оборудованием. Оксана включает в розетку ящик с растворами, чтобы он прогрелся. Работы здесь, несмотря на то, что город, в общем, маленький, хватает. Только за первые 20 дней нового года зафиксировано 19 ДТП с 18 ранеными. А в прошлом году аварии унесли жизни 18 горожан…
Завотделением Жуковской “Скорой” Галина Матящук и ее старший фельдшер Анатолий Тумаков перед выездом долго расхваливали нам новые машины. Говорили о том, что впервые за долгие годы государство сдержало свое слово. Сказано было, что на здравоохранение дадут денег, и дали. С прошлого года все врачи и фельдшеры “Скорой” получают в рамках нацпроекта надбавку: врачи — 5 тысяч, фельдшеры — 3500. Да еще правительство Московской области доплачивает. Конечно, врачи не ротшильды, но сдвиг в лучшую сторону есть.
…Подъезжаем по адресу. Оксана несет портативный дифибриллятор. Такими аппаратами снабжены все новые машины. Вообще, даже по сравнению с московскими “Скорыми”, жуковские коллеги оснащены отменно. Уже в квартире, когда бригада начинает осматривать 80-летнего пациента, ему при нас измеряют уровень сахара в крови. Удобно, что говорить. Дедушка жалуется на аритмию. Выясняется, что в 1996 году был у него инфаркт. Да и возраст дает себя знать. Делают кардиограмму, затем укол, после чего еще одна кардиограмма.
— Ну что, — говорит Ирина, — в больницу поедем?
Дедушка некоторое время размышляет. Потом все же соглашается. Пока идут сборы, Ирина хвастается:
— У нас уникальный больничный комплекс. В одном периметре находятся все медучреждения. Не надо таскать больных через весь город. Вообще по сравнению с другими городами наша “Скорая” передовая…
По пути в больницу Ирина рассказывает, что выезды к пожилым людям — это более 50% вызовов: “Но самое сложное — это, конечно, смерть пациента в присутствии наших врачей. Беда, что скажешь. Кардиологический шок — и все. А еще бывает и травматический шок, и аварии, суициды, отравления, ожоги, пожары, “передозы”. Весь набор современной жизни. Хотя и в этом жутком списке бывают по крайней мере нелепые случаи. Помню, вызвали нас на суицид. Ну вынули из петли, откачали. А потом по дороге в больницу застряли. Так самоубийца даже помогал нас выталкивать…”
Но все же кардиология — это самый тяжкий бич нашего времени. Врачи говорят, что “дела сердечные” и нарушения мозгового кровообращения сейчас очень помолодели. Нередки инфаркты у 20—30-летних. А уж инфаркт в 40—45 лет — обычное дело. Есть и позитив — меньше стало случаев бронхиальной астмы.
В больнице обычный конвейер. Дедулю из “скорой” пересаживают в специальное кресло и везут в приемный покой. Врачи едут на новый вызов, ну а мы едем домой. Желаем врачам удачи, но “до свидания” не говорим. Ну их, такие “свидания”.
