Их похищают, увозят в неизвестном направлении или просто прячут за высоким забором загородного особняка — лишь бы не достался “врагу”...
“Он готов на все — лишь бы не возвращать детей”
— Уже больше восьми месяцев я не видела сыновей. А ведь они совсем малыши - 2,6 и 3,8 года. Еще немного — и они не смогут вспомнить меня…
Алена познакомилась со своим будущем мужем, уроженцем Ингушетии Увэсом Могушковым, когда ей было всего 15. Он был на 22 года старше. Не аферист, не охотник за столичной жилплощадью — имел свою московскую квартиру и занимался мелкой торговлей.
Их первый сын Малик родился в 2003 году вне брака, второй, Асхаб, — годом позже. К тому времени Алена с Увэсом официально расписались. Сегодня на заседаниях суда и бесконечных комиссиях органов опеки и попечительства соседи девушки рассказывают, что Алена на девятом месяце беременности таскала тяжеленную коляску по лестнице, с утра до ночи убирала квартиру, готовила и была покладистой и верной женой...
Проблемы начались, когда Увэс всерьез увлекся черной магией. Алена вспоминает об этом с ужасом:
— Через объявление в газете муж нашел каких-то магов, отнес им 10 тысяч долларов — это при том, что лишних денег в доме не было! — и завалил всю квартиру какими-то оккультными фигурками, рунами, принес даже нож, которым якобы убивали человека, и печень из мясной лавки... Увэс сильно изменился, стал подозрительным, злым, придирчивым.
Перепуганная Алена завела разговор о том, что так дальше жить нельзя. Потом — о разводе, что для Увэса было недопустимо. Ведь женщина не должна бросать мужчину!
2 июня он повез сыновей отдыхать в Анапу. А 12-го Алена неожиданно получила повестку в суд. Оказалось, что Увэс, спасая свою честь, подал на развод первым. А еще через день общий знакомый сообщил девушке, что муж и не думал ехать на курорт. Он увез малышей в Назрань и возвращать их матери не собирается.
Алена бросилась в милицию, но в возбуждении уголовного дела по факту пропажи детей ей отказали. Ведь отец имеет столько же прав на детей, что и мать. Вскоре она узнала, что Увэс вернулся в Москву, оставив малышей на попечении бабушки, полуслепой неграмотной старушки, которая не умеет даже пользоваться телефоном...
15 февраля суд заочно принял решение о том, что родители имеют в отношении детей равные права. И определил место жительства малышей — с мамой. Но этого решения Увэс так и не получил. Причина — формальная. Он прописан по одному адресу, куда и приходит бумага, а проживает по-другому. Пока он не получит судебное решение и не распишется за него, оно не вступит в законную силу.
Вот только даже если и распишется, вернет ли малышей?
— Я не имею возможности связаться с ним — он сменил номер мобильного, — говорит Алена. — Но иногда он звонит сам и твердит, что детей я не получу ни при каком раскладе. И советует не рыпаться — иначе либо подбросит мне наркотики, чтобы лишить родительских прав, либо вообще физически расправится со мной… Он говорит, что ему плевать на все суды, что дети только его и возвращать он их не собирается, заявляет, что женится у себя на родине и новая жена станет новой матерью для детей.
В тот момент, когда мы с Аленой беседовали в редакции “МК”, ей неожиданно позвонили из детской поликлиники. Врачи знают ситуацию и очень сочувствуют женщине. Они сообщили, что Увэс привез детей к врачу. Значит, мальчики снова в Москве?
У Алены задрожали губы.
— Я не видела малышей так давно... А сейчас они рядом, но я ничего не могу сделать!
“Вырвал дочку буквально из рук”
1 августа 2006 года Ирина Пашина гуляла с 3-летней дочкой Алиной во дворе своего дома в Тимирязевском районе. Неожиданно рядом затормозила машина. Ирина не успела даже ойкнуть — ее муж (с которым они фактически расстались) оказался проворней. Он схватил расплакавшуюся дочку на руки, запихал в салон — и авто умчалось в неизвестном направлении.С тех пор мама с дочкой виделись всего пять раз. Один раз — в частном детском медицинском центре, куда Дмитрий Пашин, отец Алины, привел дочку для оформления справок в детский сад, а Ирина в это же время привезла по просьбе персонала дочкину карту. Молодая мама со слезами вспоминает, как они столкнулись в коридоре и Дима стал закрывать малышке глаза, чтоб та не заметила мать. “А Алиночка узнала мой голос и начала плакать”, — рассказывает Ирина.
В коридоре поликлиники родители буквально вырывали ребенка друг у друга. Победила мужская сила.
— Дима все время апеллирует к тому, что он и его родители могут создать Алине гораздо лучшие условия жизни, чем я, — говорит Ирина. — Но что ребенку важнее: особняк с бассейном или мама? К тому же я сама хорошо зарабатываю, у меня есть трехкомнатная квартира в Москве и машина…
После “свидания” в поликлинике маме трижды позволили увидеть дочку — погулять с ней на закрытой детской площадке. Муж при этом находился рядом, ни на минуту не спускал с них глаз.
Последняя встреча состоялась через калитку элитного особняка в поселке Вешки, принадлежащего Диминым родителям.
— Алиночка расплакалась, когда увидела меня, тянула ручки к щеколде и говорила: “Мама, я тебе сейчас открою!” — но Дима оттащил ее. Дочка кричала и не хотела со мной расставаться…
В феврале, после полугодовой бумажной волокиты, Ирину и Дмитрия официально развели в суде, и суд постановил передать несовершеннолетнюю Алину Пашину на воспитание маме. И место жительства определил тоже с матерью.
Отец тут же подал кассационную жалобу, и в конце февраля Мосгорсуд отменил прежнее решение и направил дело об определении места жительства ребенка на новое рассмотрение.
А это значит — новые кипы бумаг, очередные комиссии органов опеки и попечительства, выясняющие, не опасно ли ребенку жить у мамы. “Бывший муж им постоянно рассказывает, что я алкоголичка и наркоманка, живущая в хлеву, — переживает Ирина, — поэтому мне все время приходится доказывать сотрудницам органов опеки, что я не верблюд. Что в квартире сделан евроремонт, полно детских игрушек…”
Мы связались с Дмитрием Пашиным по телефону.
— А вы приезжайте ко мне сами и посмотрите, как живет моя дочь, — ответил вежливый голос в трубке. — Увидите, какие у нее условия!
Возможно, он искренне считает, что материальные условия — главное для ребенка. А мать — что мать… Человек не имеет стоимости, выраженной в валюте. Так же, как и чувства — и дочери, и ее мамы…
МНЕНИЯ ЭКСПЕРТОВ
К сожалению, случаи Алены и Ирины далеко не единичны. В редакцию нередко приходят отчаянные письма, в которых наши читатели рассказывают подобные истории. Самое страшное, что часто суды выносят решение в пользу матери, но реально вернуть ребенка оказывается практически невозможно. Что же делать в такой ситуации?Адвокат Сергей ЗАМОШКИН, руководитель общественного центра “Антипроизвол”:
— Наше семейное законодательство, как, впрочем, и любое другое российское законодательство, — хорошее по форме, но издевательское по существу. Казалось бы, вступившее в законную силу судебное решение обязано быть исполнено (ст. 79 Семейного кодекса РФ), и для этого существуют специальные государевы люди — судебные приставы. Но судебный исполнитель — чиновник, и он действует в нашей стране или по указанию начальника, или за взятку — других вариантов, как правило, нет. У кого больше денег, тот и прав: придет судебный пристав к такому отцу, а тот ему вполне может оказать материальную помощь (особенно это касается юга нашей страны, где коррупция является чуть ли не государственным инструментом).
Единственный выход для матерей, не имеющих денег и связей, — бороться не покладая рук, жаловаться на приставов их начальству, судиться. Так, в соответствии со ст. 441 Гражданско-процессуального кодекса РФ, на бездействие судебного исполнителя можно подать жалобу в суд: больше, к сожалению, им ничего не остается.
Что нужно делать до суда, когда один из родителей увез ребенка в неизвестном направлении? Как отстоять свои родительские права? Куда обращаться за помощью?
Марина РОДМАН, юрист службы уполномоченного по правам ребенка в Москве:
— Наше государство совершенно не способно защитить своих маленьких граждан. У нас отсутствуют специализированные службы с соответствующими полномочиями, которые еще до суда могли бы активно вмешаться в битву родителей за детей.
Нет и единства судебной практики по делам об определении места жительства ребенка и участии отдельно проживающего родителя в его воспитании.
Наше общество до безобразия терпимо относится к фактам произвола или злоупотребления родительскими правами, особенно когда речь идет о похищении детей.
Я считаю, что в случае, когда ребенок насильственно вывезен с места постоянного жительства, необходимо добиваться в правоохранительных органах возбуждения уголовного дела в отношении виновного родителя за самоуправство, а если место нахождения похитителя неизвестно — объявления розыска.
Надо доказывать, что такими действиями ребенку причинен существенный вред, нанесена телесная или душевная травма и т.п. Убеждать людей в погонах и прокурора в том, что родитель-обидчик осознает: его право силой забрать ребенка, чтобы проживать с ним, незаконно, но желает добиться своего любым путем. Поэтому он опасен как для несовершеннолетнего, так и для общества в целом.
Получив отказ в приеме заявления или возбуждении уголовного дела, надо обращаться в вышестоящие органы, требовать письменных ответов по существу обращения.
К сожалению, самовольный захват несовершеннолетнего легче предупредить, чем наказать виновного и вернуть сыну или дочери привычную спокойную жизнь.
В том случае, когда родители без обращения в суд заключили письменное соглашение о порядке осуществления родительских прав отцом или матерью, проживающими отдельно от ребенка, необходимо, чтобы в соглашении содержалась точная информация: место жительства и работы папы и мамы, их новых супругов, контактные телефоны и паспортные данные родителей — то есть сведения, которые в случае чего могут помочь в розыске.
О каждом факте нарушения такого соглашения необходимо в письменной форме информировать органы опеки и попечительства, которые вправе предупредить виновного о последствиях злоупотребления родительскими правами.
При наличии острого конфликта между родителями рекомендуется, чтобы общение с ребенком происходило либо в доме, где живет ребенок, либо на нейтральной территории: в школе, детском саду, в помещении органов опеки и попечительства — и по возможности в присутствии третьих лиц.
