Павел Глоба — Нострадамус наших дней, самый известный российский астролог. Главный по тарелочкам. Говорят, он предсказал смерть Высоцкого и Чаушеску, чернобыльскую аварию, землетрясение в Армении и распад СССР. Дела давно минувших дней? Но Глоба и сейчас держит руку на звездном пульсе. Падение самолета, взрыв в шахте, пожар в доме престарелых… Астролог тут как тут: а я предупреждал!
Президентом станет Нарышкин?
— А вы посмотрите на сайте РИА “Новости”. — грозит указующим перстом Павел. — У меня была пресс-конференция 26 декабря — как раз говорил, что март будет очень урожайным на всевозможные катастрофы. Особенно 19-го числа, когда произойдет солнечное затмение. За три месяца предупреждал!..— И что же, никто не прислушался?
— Никто — вот что обидно. Потому что у чиновников наших отношение такое… В частном порядке они ко мне обращаются и очень даже прислушиваются: и чиновники, и бизнесмены разные. По личным делам своим. А предотвращение катастроф их не волнует. Казалось бы, МЧС должно просить меня, чтобы я давал астрологический прогноз. Но ни разу никто не обращался.
— Знаете, Павел, мы в астрологии тоже кое-чего смыслим. Год предвыборный — значит, в августе ждать новых терактов, да?
— Нет, в августе ничего не будет — в сентябре скорей. Затмение опять, да. И терактов, и катастроф будет достаточно.
— Числа какого, знаете?
— С 1-го по 17-е. Был Беслан в начале сентября — что-то очень похожее. Может, не теракт, но аварий, авиакатастроф будет много.
— Но вы же сами — я читал астропрогноз — в январе говорили, что год Свиньи будет тихий, спокойный, семейный. Без колебаний...
— Я просто привел традиционное толкование, говорил, что в год Свиньи лучше всего жениться, заводить детей… Да и кто сказал, что год особенный какой-то? В принципе-то колебаний никаких — власть у нас какая была, такая и есть. Разве можно сравнивать с 91-м, с 93-м? Даже с 98-м годом?
— Так, а теперь, Павел, сосредоточьтесь. Задам вам, пожалуй, главный вопрос, который сейчас волнует всех. Кто будет новым президентом?
— Преемник кто? А он еще не высветился.
— Значит, ни Медведев, ни Иванов?
— Думаю, что ни тот, ни другой. Я предполагал, что весной он каким-то образом должен определиться. Единственный, кто сейчас проявился из вице-премьеров, — это сами понимаете кто, человек с княжеской фамилией…
— Нарышкин?
— Да. Есть у меня подозрение: не он ли?
— А сие, простите, из чего следует?
— Тут есть секрет некий, который я не стану раскрывать. Но исходя из методов астрологии, из вычислений получалось, что этот человек будет новый и пока еще не засвеченный. Что его до поры до времени будут держать как бы в запасном эшелоне, а потом он быстро продвинется: от вице-премьера и выше. И я думаю, что Нарышкин для этого подходит практически идеально. Пока его имя особенно не на слуху, но скорее всего в конце весны или в начале лета проведут несколько пиар-акций, которые выведут его из тени. В любом случае я уверен, что преемник будет бесцветной личностью, не яркой, без харизмы. Он продолжит политику Путина...
— Самому ВВП, значит, третий срок не грозит?
— Нет, все пройдет достаточно демократично. Внешне, по крайней мере… Так вот: преемник этот вначале будет послушен, а на втором сроке начнет играть свою игру, и вот тут будут большие проблемы. Ему так просто не удастся стать самостоятельным политиком. Он будет вынужден опираться совершенно на другие силы, потому что на столичную элиту ему опираться бесполезно, она по-прежнему будет видеть в нем только марионетку. Тогда единственный выход — искать поддержку в регионах. А представляете, чем это чревато для страны, для государства?
— Ну да, только к питерским привыкли, а придут новые, голодные, и начнется передел собственности?
— Не только, это чревато чуть ли не распадом страны. По крайней мере тяжелейшим кризисом: и экономическим, и политическим. И годы с 2012-го по 2018-й — для России самый опасный срок. Закончится все это в 2019-м — соединением Юпитера с Сатурном в знаке Водолея. Такое положение возникает примерно раз в 19—20 лет и в России предвещает смену политической власти. Вспомните: 2000-й — пришел Путин, Ельцин ушел. 81-й — закат Брежнева. 61—62-й — начинается возвышение Брежнева, Шелепина. 41-й, 21-й — это понятно. 1901—02 — начало терактов. 1881-й — убийство Александра Второго… А в 2019 году у нас полностью поменяется политическая элита. Ельцинско-путинская уйдет, придут другие — прагматики, люди новой формации, многие из которых отучились в западных колледжах.
Высоцкий мог жить и сейчас
— Павел, вам часто говорят, что занимаетесь ерундой всякой, что только мозги пудрите не в меру впечатлительным домохозяйкам?— Ой, чуть ли не каждый день. Но я могу сказать так: даже если бы КПД сбываемости прогнозов был очень низкий, астрология все равно была бы нужна. Для чего? Хотя бы как психологический фактор. Ведь основной ее принцип — не навреди. В астрологии нет никакого негатива, она никого не призывает ни к убийству, ни к насилию, ни к нагнетанию напряженности. Астрология настраивает человека на что? Чтобы он внимательно пригляделся к себе, к семье, к традиционным ценностям. Вас предупреждают о возможных опасностях — и что же в этом плохого, скажите мне?
— Просто интересен сам алгоритм. За вами значатся громкие предсказания: и смерть Высоцкого, и чернобыльская авария, и землетрясение в Армении. Я понимаю, можно составить гороскоп человека и увидеть, что он рискует умереть в 42 года. Но какой гороскоп, простите, у Чернобыльской АЭС?
— А дело в том, что есть общий принцип: все, что имеет рождение — не только живое, но и неживое, — имеет и определенный ритм. Ведь станция — это что такое? Псевдоживой организм, робот. У него есть момент включения, некий колебательный контур. Плюсы и минусы которого можно рассчитать заранее.
— А практический смысл? Вам удавалось не предсказать, а именно предотвратить трагедию?
— А как же! Ровненская атомная электростанция. В 93-м году мне приходилось встречаться с президентом Украины Кравчуком, и я предупредил его, что первый блок находится в аварийном состоянии и может быть повторение чернобыльской аварии. Он мне не очень поверил, но все-таки направил туда комиссию МАГАТЭ, которая обнаружила дефекты, недостатки. Первый блок отправили в ремонт и предотвратили таким образом аварию.
Игналинская атомная станция — точно так же. В 95-м встречался с премьер-министром Литвы Шлежявичусом, и тоже блок был отправлен в ремонт. Потом Вентспилский химкомбинат — то же самое: в 94-м была предотвращена авария, отделались легким пожаром. Который не перекинулся на завод, он не взорвался, и люди не погибли.
— Глоба, как всегда, мыслит глобально. Как насчет личных драм?
— Трудно сказать. Наверное, мне удалось хотя бы на несколько лет продлить жизнь известного писателя Юлиана Семенова, с которым мы дружили. Он мог умереть в 56 лет. Сильно болел, должен был лететь на самолете. Я его предупредил, сказал, чтобы ни в коем случае не летел. Как раз в это время у него случился инсульт, но он все-таки выжил и прожил еще около семи лет. А представляете, если бы это произошло в воздухе?
— Вы сами мне рассказывали про Олега Даля, который к вам обращался, и вы увидели на нем печать смерти. Почему его не спасли, не предупредили?
— А потому, что он сам запретил об этом говорить. “Только не говорите, когда я умру, — сказал. — Я не хочу знать”. Ну что я мог сделать, такое его пожелание было — не имею права. Вообще, астролог — это психолог, врач и адвокат в одном лице. И он всегда на стороне своего клиента. К тому же Даля интересовало в основном, будет ли у него ребенок от жены или нет? Я сказал, что крайне маловероятно — нет таких данных… Ко мне и Высоцкий обращался. Но он жениться хотел. На девушке Ксюше, которая сейчас жена Ярмольника, насчет нее спрашивал. Я сказал: чего-то брака не видно.
— Только это? У него ведь тогда и со здоровьем было плохо.
— Ой, ужасно, да. Как раз ему говорил, что нужно уйти от работы, куда-нибудь уехать, образ жизни сменить… Хоть сейчас говорят, что он был безнадежно больной и все было предопределено, лично я в это не верю. Он мог пережить свою болезнь. Если бы годик провел вне работы, вне компании, в нормальных человеческих условиях, и очень хорошо лечился — сердце бы выдержало. В обществе анонимных наркоманов с него сняли бы и наркозависимость, и алкогольную. Мог бы себе жить и жить. И сейчас жил бы.
— Кто теперь к вам обращается? Сильные мира сего?
— О живых говорить не буду. Обращаются в основном деловые люди: бизнесмены, чиновники, политики, а они крайне щепетильно ко всему этому относятся. О ком могу сказать? Ну, с Ириной Петровной Мирошниченко мы дружим, можете у нее спросить: много раз ее предупреждал, постоянно звонит, советуется. Многие политики ельцинского периода — Черномырдин, например.
“Меня еще посадят”
— Павел, вы ведь и хиромантией занимаетесь?..— Ну да, это как составная часть астрологии, вспомогательное приложение к гороскопу.
— Скажите тогда: можно верить цыганкам, гадающим по руке? Мне, например, однажды нагадали, что умру в 25.
— Мне тоже раннюю смерть пророчили. Реально попал только в аварию. Нет, вы знаете, у некоторых цыганок есть интуиция, способности, предчувствия, и с линиями ладони это никак не связано. Да и вообще, там спорного много. Говорят: чем длиннее линия жизни, тем больше человек проживет. Высоцкий при длинной линии жизни прожил всего 42 года. Это скорее потенциальные возможности.
— Интересно, вы ведь наверняка первым делом изучили и собственный гороскоп. Все сошлось?
— Ну, итоги еще рано подводить. Но, во-первых, я точно знал, что будет известность, — абсолютно в этом был уверен, нисколько не сомневался и всегда себя к этому готовил. Я был совершенно точно уверен, что у меня будет не один, а несколько браков. Так и вышло. Я знал, что у меня будет много детей…
— А казенный дом в гороскопе тоже присутствовал?
— Был-был… Да, был в моей жизни такой эпизод. Будет и еще один…
— Павел, неужели вас снова посадят?
— Может, не посадят, но где-то рядом. Дай Бог, чтобы не посадили.
— А за что вас в свое время в “Лефортово” упрятали?
— За первую в Советском Союзе публичную лекцию по астрологии. Это был 1984 год, ленинградский Дом ученых, на афише, помню, красовалась такая надпись: “Астрология: наука или суеверие?”
— То есть практически как Воланд — “с последующим ее разоблачением”?
— Вот только разоблачения не было. Да, по идее, в конце я должен был сказать, что суеверие. Но… Но самое главное-то было вот в чем: я же процитировал Нострадамуса — впервые, кстати. Который, как вы знаете, сказал про некую империю, которая просуществует 73 года и 7 месяцев.
— В зале, разумеется, сидели гэбэшники?
— Естественно. Сначала полетело руководство Дома ученых. А потом добрались и до меня.
— И по какой статье?
— Антисоветская агитация и пропаганда.
— Так вы еще и диссидент?
— Да, хотя никогда таким не был. Но вот придрались, что я, дескать, призываю к свержению советской власти в июне 91-го года.
— Всего на каких-то пару месяцев с Нострадамусом ошиблись. Скажите, как к вам в тюрьме относились? Зэки не просили предсказать им будущее?
— Во-первых, там были не совсем зэки — это же, извините, был следственный изолятор КГБ. Там простых уголовников не держали, в основном это были валютчики, директора заводов, контрабандисты. Конечно, они обращались за советами ко мне. Я с ними разговаривал долго, типа лекции читал, они записывали…
— После тюрьмы вы стали ночным сторожем. Это чтобы звезды лучше видеть?
— А куда еще после “Лефортово” я мог устроиться? Какой-то НИИ охранял, потом еще был оператором газовой котельной. Как настоящий диссидент.
— Зато сколько романтики…
— Ой, уж не знаю. Свободного времени — точно было достаточно. И самое главное — меня не могли привлечь за тунеядство, как, например, Бродского.
“Больше не женюсь, с меня хватит”
— Павел, говорят, вы с женщинами каким-то особенным образом знакомитесь. Сначала им предсказываете судьбу, потом объявляете, что у них талант, обещаете открыть им третий глаз…— Это миф, обо мне ходит слишком много легенд. Нет, в жизни я знакомлюсь, как обычный нормальный человек. По крайней мере раньше так было. Сейчас уже все в прошлом: дети, внуки — мне ведь достаточно много лет.
— Сколько у вас детей?
— Пятеро.
— Слышал: Павел Глоба не помогает своим отпрыскам, алименты бывшим женам приходится выбивать через суд.
— Это все слухи. И слухи, легко опровергаемые. Вы у детей моих спросите — пожалуйста, дам вам телефоны, и они скажут про отца.
— Расскажите про своих детей: как они устроились?
— По-разному, некоторые учатся еще. Старшая дочка — парикмахер-визажист, неплохо устроилась. Младшая сейчас в Германии, будет поступать в Сорбонну, она восемь языков знает.
— А с бывшими женами общаетесь?
— Нет, жены — это особая история. Потому что у них обиды женские: им всегда казалось, что жизнь… Нет, даже не буду комментировать — без комментариев. Это мое личное: что было, то было, я ни о чем не жалею. А если вы хотите узнать что-то более подробно, спросите у них. Я не стану ни подтверждать, ни опровергать. Что им нравится, пусть то и говорят. Нравится меня монстром представлять — ради Бога.
— Тамара говорит, вы оставили ее без квартиры, пришлось судиться…
— Ой, все это бред и чушь собачья.
— Она еще занимается астрологией?
— Вы у нее спросите, я с ней не контактирую. До меня не занималась. И фамилию другую носила.
— Павел, а сколько у вас на роду было браков написано?
— Да много. Семь. Не все еще… Да нет, наверное, уже все — я так думаю, что больше не женюсь. Хватит с меня. Кстати, и в гороскопе моем сказано, что последние годы жизни проведу в одиночестве…
