Мне стало интересно: остались ли еще в Абхазии грузины, как они живут, чем дышат, на что надеются. И мне удалось их найти.
Соросовский комсомол
Первая же встреча с грузинами произошла в здании СГБ (Службы государственной безопасности) Абхазии. Это неказистое серое здание находится в центре Сухуми, недалеко от моря. В его кабинетах висят портреты Дзержинского. Как в советские времена.Сбывались самые худшие опасения. Меня предупреждали, что грузин в Абхазии если и можно встретить, то только в чекистских застенках.
Выглядели эти грузины так, как и положено выглядеть людям в чекистских застенках, особенно если это очень молодые люди, — они были сильно напуганы. Их обувь была без шнурков. Студенты зугдидского филиала университета Леван Гочава, Ивери Коршия и Коба Ригвава были схвачены абхазскими пограничниками при переходе границы Грузии и Абхазии в районе села Таглан. Они были заняты очень странным делом — изображали перед телекамерами жителей Гальского района Абхазии, каковыми на самом деле не являлись: все трое живут в грузинском городе Зугдиди. Это было накануне парламентских выборов в Абхазии. Ребята перешли через реку Ингури, надели маски, в масках перешли обратно в Грузию, где их уже ждали журналисты. Они представились жителями Гальского района, которые вынуждены скрывать лица под масками по соображениям безопасности. Потому что власти Абхазии их терроризируют и заставляют против воли принимать участие в незаконных сепаратистских выборах. После интервью ребята перешли обратно, тут их и взяли абхазские пограничники. На допросах они сознались, что являются членами организации “Новое поколение свободной Грузии”, а вся акция была спланирована ее руководителем Гелой Толорая. “Это был сценарий”, — заявили они.
— Мы хотели помочь установить в Абхазии демократию, — сказал Леван Гочава. — Я не активист, просто у нас все, кто учится в университете, должны состоять в каких-то организациях. Если не станем участвовать в акциях, у нас будут неприятности. Такая система.
Гальская подводная лодка
Но есть в Абхазии и другие грузины…— Все, кто хотел, уже давно вернулись, — сказали мне в правительстве. — Если человек не воевал против нас, у него не будет проблем. Поезжайте в Гальский район, туда уже вернулось практически все население. И, кстати, там газета выходит на грузинском языке. Точнее, на мегрельском.
Абхазия — единственное место на земле, где существует газета, выходящая на мегрельском языке. Дело в том, что мегрельский язык не имеет письменности. Мегрелы — это грузинская народность, их язык грузинскому близок, но отличается сильнее, чем, например, русский от украинского. Русский, в общем, понимает, что говорит украинец. Кахетинец не поймет, что говорит мегрел. Во времена СССР в Грузии была популярна шутка: “Представитель какой нации живет только до 16 лет?” — “Мегрел, потому что в 16 он получает паспорт, где написано: “Грузин”.
Так вот, в городе Гал издается газета, которая тоже называется “Гал” и выходит на трех языках — абхазском, мегрельском (грузинский шрифт) и русском. Ее главный редактор — Нугзар Салакая, абхазец.
— Тут один ваш коллега написал про меня, что я пью вино канистрами, — сказал Нугзар, при этом он достал из-под стола и гордо продемонстрировал внушительную канистру с вином. — Это полная ложь.
— Сначала — работа! — взмолилась я.
С Нугзаром очень удобно ездить по Гальскому району. Его здесь все знают и уважают, потому что у Нугзара репутация главного заступника простых людей. Говорят, он спас несколько грузинских семей, чьи дома чуть было не сожгла озверевшая толпа.
Я хочу познакомиться с грузинами, которые работают в абхазских органах власти.
— Нет проблем. — говорит Нугзар. Один из его друзей — глава администрации села.
Первое, о чем попросил Тамаз, едва мы переступили порог его дома, — не называть его подлинное имя и не фотографировать. Не так давно неизвестные в масках в 5 утра похитили прямо из дома председателя местного районного избиркома Давида Сигуа. О его судьбе до сих пор ничего не известно. Власти Абхазии утверждают, что Сигуа находится в Тбилиси в подвалах госбезопасности. А главу администрации села Баргеби Фридона Чакаберию схватили в Зугдиди, куда он приехал по делам. Обвинили в хранении наркотиков и осудили на 10 лет. Его земляки считают обвинения бредом. “Чакаберия — солидный, уважаемый человек. Он не имел дела с наркотиками”.
Тамаз сотрудничает с абхазской властью с момента ее установления после окончания войны. А до того с 1968 года был здесь председателем совхоза. Он даже во время войны никуда отсюда не уезжал: “Здесь я родился, здесь жил и здесь буду жить”, — говорит он.
— А куда нам деваться с этой подводной лодки? — вторит мегрел Отар, который работает в правительстве Абхазии. — Вы видели листовку, которая здесь везде валяется? Там по-грузински написано: “Все предатели и сепаратисты будут наказаны”. Под предателями они имеют в виду нас. Поэтому фотографировать нас не надо, а то или убьют, или похитят прямо в домашних тапочках, как Сигуа.
Последние граждане СССР
Население Гальского района, за редким исключением, в войне не участвовало. Многие после войны бежали за Ингури просто из страха перед абхазами, который был отчасти оправдан. В этом приграничном районе многие годы действовали вооруженные отряды “Белый легион” и “Лесные братья”, которых в Тбилиси называли партизанами, а в Сухуми — просто бандитами. Потому что, помимо убийств представителей абхазской власти, терактов и диверсий против миротворцев, они занимались обычным рэкетом и похищениями людей ради выкупа. Саакашвили объявил, что эти формирования распущены. Но председатель СГБ Абхазии Юрий Ашуба уверен, что это не так. Убийства и похищения людей в Гальском районе случаются и сейчас. Одна банда, которая этим занималась, поймана, сидит в Сухуми в СГБ. Но, видимо, многие еще на свободе. Накануне Нового года был взорван замначальника гальской милиции Отар Туранба.…Во дворе депутата парламента Абхазии Юрия Кереселидзе — очень злая собака. Едва Нугзар толкнул калитку, собака бросилась на нас. Нугзар героически заслонил меня своим телом, и собака повисла у него на пиджаке. Еле его отбили испуганные хозяева.
В условиях Гальского района такая собака — не роскошь, а средство выживания.
Грузин Кереселидзе стал депутатом абхазского парламента во второй раз. До войны он работал главным инженером лесозаготовительного комбината. Его жена наполовину абхазка, директор школы. Всю войну они просидели у себя дома: “Куда нам бежать? К кому? Все наши родственники здесь”.
Но война все же настигла его. Уже после победы абхазов он подорвался на противопехотной мине. Было это в три часа ночи, помощи ждать было неоткуда. Стиснув зубы, он сам себе отрезал то, что осталось от ноги.
— Я решил стать депутатом, чтобы помочь своим землякам, — говорит Кереселидзе. — Жителям Гальского района до сих пор не выдают абхазские паспорта. Хотя люди этого требуют.
Секрет такой массовой любви гальских грузин к абхазскому паспорту прост. Многие из них хотят получить российское гражданство. После того как они станут гражданами Абхазии, они легко смогут получить и российские паспорта. А это не только свобода передвижения, но и российские пенсии. Сейчас пенсия в Гальском районе — 100 рублей.
Пока абхазские грузины — фактически люди без документов, мечта московского мента. Голосуют по старым советским паспортам и “форме №9”. Многие здесь держат под подушкой и паспорта Грузии.
Еще один грузин — депутат абхазского парламента, выпускник философского факультета Тбилисского университета Бежан Убирия, живет в Нижней зоне, в селе Баргеби.
Он гордо извлекает из кармана красную книжицу: мол, читайте, завидуйте, я — гражданин Советского Союза!
— Мы, наверно, последние граждане этого государства, — смеется он. — Остались в 80-х годах.
— Я хочу проблемы моего народа донести до властей, — говорит Убирия. — Пора нам накрыть длинный стол от Ингури до Псоу, всех за него посадить и помирить наши народы.
Он хочет добиться открытия в Гальском районе грузинских школ. А то в Москве две грузинские школы есть, а здесь, где 90% населения — грузины, нет ни одной.
— Я — грузин, — говорит Бежан Убирия. — Но я гражданин Абхазии и сделаю все, чтобы это государство процветало.
* * *
…Ездить в Нижнюю зону Гальского района без вооруженного сопровождения представители абхазских властей категорически не рекомендуют. Сидя между двумя абхазскими пограничниками в “уазике” коменданта погранзоны, я слушаю его рассказы о войне и сегодняшних однообразных буднях. Только Саакашвили не дает заскучать, спасибо ему: на том берегу — то “маски-шоу” с нарушением границы, то публичное сожжение на костре “русских сапог”, то еще какое веселье. А Грузия — вот она: за этим орешником уже река Ингури. Через которую в Абхазию переходят не только безоружные студенты. И снова закрыта граница, усилены посты, и по притихшим улицам грузинских сел мчатся абхазские “уазики” с вооруженными людьми.— Хочу семье в Сухуми свою фотографию послать, — говорит комендант Гурам. — А то дети уже начали забывать, как я выгляжу.
