Давным-давно студент музыкального училища имени Гнесиных с дипломом факультета журналистики МГУ Лев Колодный принес на Чистые пруды, где помещались московские газеты, первую заметку. С тех пор полвека пишет о Москве и москвичах, последние семь лет в “МК”. Его книги изданы тиражом миллион экземпляров. По прямой линии по телефону у обозревателя “МК” взяли интервью наши читатели
— Александр Иосифович, инженер, здравствуйте, Лев. Вы писали о новостройках, лет сорок назад. Оценка осталась прежняя?
— Оценка не изменилась. Высотные здания — лучшие строения ХХ века, особенно Московский университет на Воробьевых горах. Я его строил и там жил. Подземный тоннель Нового Арбата опередил время на полвека. Останкинская башня великая простоит “пока не надоест людям”, как сказал мне конструктор Николай Никитин.
— Когда прекратится буйство рекламы?
— Да, нигде такого безобразия в столицах Европы нет, как в нашей Москве. Это и плохо, и хорошо, потому что явный признак бурного развития экономики и улучшения жизни. Рекламу начинают укрощать, но робко пока.
— Здравствуйте. Вы не могли бы написать про моего дедушку?
— Кто ваш дедушка?
— Известный книгоиздатель детской литературы Мериманов Гавриил Фомич. Он жил на Гоголевском бульваре, 7. Вы писали в “МК”, что к нему приходил начинающий поэт Сергей Михалков.
— Я как раз сейчас путешествую по Гоголевскому бульвару и скоро дойдут до дома семь, тогда напишу о нем.
— Ирина Ильинская, журналистка. Добрый день. Я не хочу задавать вопросы, просто скажу, вы, как я считаю, Гиляровский нашего времени. Я работала на радио, с великим удовольствием читаю ваши статьи в “МК” — спасибо вам и редакции.
— Постараюсь и впредь доставлять вам радость. Желаю доброго здоровья.
— Зверев, Валентин Петрович. Я родился в Замоскворечье. Это родина и моих родителей. Там есть Погорельский и Щетининский переулки. Пишут, что их названия произошли от погорельцев и фамилии домовладельца. На самом деле их переименовали в честь павших красногвардейцев, которые брали власть в 1917 году. Это бывшие Малые Первый и Второй, Большой Екатерининский переулок в честь церкви Екатерины. Попросите Моссовет вернуть прежние названия. Все улицы в пределах Садового кольца, связанные с революционерами, переименованы.
— Не все. Остался Померанцев переулок, Большевистский переулок…
— Мне, простите, 73 года, я доктор наук, продолжаю работать. Хочу, чтобы Москва избавилась, как вы писали, от “улиц в кумаче”.
— Да, давно пора переименовать Большую Коммунистическую улицу. У нас есть станция метро “Войковская”, в память убийцы Николая II, есть “Библиотека имени Ленина”, хотя она давно живет под другим именем. Каких вы доктор наук?
— Я доктор геолого-минералогических наук.
— Приличные науки. Спасибо.
— Добрый день, Лев Ефимович. Я, Вера Григорьевна, служила в войну в авиации. Вы писали о зарождении космонавтики в Москве, а в недавние дни 100-летия Королева промолчали.
— Я подарил Сергею Павловичу книжку “Земная трасса ракеты” о его первых шагах в Москве и руководимой им Группе изучения реактивного движения, ГИРДЕ. Ее девиз “Вперед, на Марс!”. Называть Королева было нельзя.
Очень хотел написать о загадочном ГИРДЕ, эту аббревиатуру расшифровывали так: Группа инженеров, работающая даром, у них дураки отнимали хлебные карточки, считали ненормальными. Королев носил ракету на плече, возил на трамвае “Б”. Нашел я тогда подвал дома на Садовой-Спасской улице, где Королев и инженеры конструировали секретные “изделия”. На доме установлена мемориальная доска. Нашел ракетодром под Москвой, где ракеты запускали. На том месте — обелиск.
Мне интересно писать о том, что неизвестно, когда нельзя, замалчивают истину, все вокруг заблуждаются. Мой любимый герой — мальчик из сказки, который воскликнул: “Король голый!”, а народ восхищался несуществующим платьем. Общественное мнение, на мой взгляд, часто массовое заблуждение. Академия наук СССР, например, считала телекинез фокусом, всех экстрасенсов поголовно — мошенниками. Оказалось — телекинез факт, многие экстрасенсы достойны изучения. Все возмущались, мол, строя памятник Победы и музей Отечественной войны, срыли Поклонную гору. Требовали стройку прекратить. Оказалось, гору давным-давно спланировали. Сколько лжи о плагиате Шолохова. Оказалось, рукописи “Тихого Дона” хранились в Москве, я их нашел, обнародовал, писал об этом недавно в “МК”. Один в поле воин, если он журналист.
— Надежда Тронева. Я с энтузиазмом восприняла вашу публикацию о “Тихом Доне”. Роман прочитала, когда шла война. Была потрясена. Это эпопея, которая кончается трагически, как наша жизнь.
- Хотя рукописи давно найдены, выставлены в Интернете, по-прежнему издаются “исследования” о мифическом плагиате. Недавно писатель Виктор Ерофеев по ТВ высказался в том же злобном духе.
— Здравствуйте, это пан Колодный?
— Считайте, пан.
— Я с Украины, Панкевич.
- Я тоже, с Днепра
— Хотел узнать, чем вас очаровало искусство Церетели?
— Судя по постановке вопроса, оно вас не радует.
— Да, это точно.
— Вы были на Пречистенке, в галерее Зураба Церетели, видели “Яблоко”, Адама и Еву, сюжеты Старого и Нового Заветов в бронзе?
— Нет.
— А на Петровке в Музее современного искусства?
- Нет.
— Сходите. Создать такие музеи в наше время — подвиг. Судя по всему, вы не видели ни Петра, ни обелиска на Поклонной горе. У вас сложилось ошибочное мнение после политической кампании, которую вело ТВ, принадлежавшее Березовскому, против Лужкова. Били по Петру, чтобы рикошетом попасть в мэра Москвы. Мы тогда переболели “синдром Эйфелевой башни”. Лучшие творцы Мопассан, Гуно, Гарнье, Дюма-сын возмущались: “Парижа больше нет”. Сегодня невозможно его представить без башни. В Москве Окуджава, Жванецкий и другие авторитеты негодовали по поводу Петра. Но сегодня Петр и Поклонная гора стали новыми символами Москвы.
— Я житель 95-го квартала Кунцево. Школьником прочитал вашу книгу “Путешествие вокруг Москвы”. Вопрос по поводу Нижних Мневников: сколько лет еще там сараи и поля будут? Парк чудес обещают 15 лет.
— Да, там торжественно заложили камень в 93-м году на месте будущего детского парка. Проект выставлен на Пречистенке, в галерее Зураба Церетели. Но практически ничего не делается.
— Смирнов Виктор Сергеевич, пенсионер. Когда в серии “Москва в улицах и лицах” выйдут “Таганка” и “Кремль”? Собираю ваши книги и статьи в “МК”. И хожу типа как вы, смотрю то, что вы описываете.
— “Таганка” вышла. “Кремль” — издам через год. Хорошо бы главный редактор слышал ваши слова, а то редко публикует.
— Я жил до войны в Напрудном переулке, на углу с Трифоновской улицей два больших красивых дома, они назывались “солодовки”. Почему так?..
— Построил дома бесплатных квартир для бедных на свои деньги знаменитый меценат и благотворитель купец Солодовников. В домах был детский сад, прачечная. Если бы таких домов все купцы настроили в тысячу раз больше, революции в 1917 году не было в Москве
— Правда, что Трифоновская улица названа в честь Трифона, сокольничего царя Ивана Грозного?
— Она названа в честь церкви святого Трифона.
— Баландин Юрий Владимирович, Люберцы. Вы писали о лаборатории, где изучали Нинель Кулагину и Джуну. Какова судьба лаборатории?
— Печальная. Ее руководитель, профессор Годик, вынужденно уехал в Америку. Тоскует о прерванных исследованиях.
— Еще один вопрос. Есть ли в Москве памятники, достойные быть в списке “Объектов всемирного наследия ЮНЕСКО”, кроме Кремля и Красной площади?
— Троице-Сергиева лавра, на мой взгляд, достойна. Православные монастыри — чудо архитектуры.
— А усадьба в Кусково?
— Нет. В любой столице Европы есть подобные роскошные дворцы.
— А памятники конструктивизма?
— Самый знаменитый дом Ле Корбюзье на Мясницкой изуродован, не достроен.
— Добрый день, я работал давно в Московском городском бюро экскурсий, Каримов Алим Мухамедович. Мы воспитаны на ваших статьях. Когда в 1968 году начинал работать экскурсоводом, все вырывали газету друг у друга, читали ваши статьи. Мы многое сделали для Москвы и Подмосковья благодаря вам.
— А вопрос-то какой?
— Какие вопросы?! Спасибо за все.
— Будьте здоровы. До встречи на страницах “МК”.
— Я случайно оказалась на станции метро “Семеновская” и поразилась, как ее испортили реставраторы, а была она необыкновенной красоты.
— Вы затронули больной вопрос. Когда Сталин, Каганович и Хрущев строили метро, они хотели сделать его лучшим в мире. И сделали. Современное руководство метрополитена не бережет первые линии. Меняют уникальные светильники на типовые, как случилось на первой “Киевской”. Изуродовали “Серпуховскую”. Куда делся розовый свет? Под потолком примитивные трубки. Убирают мраморные скамьи, меняют декор, много чего себе позволяют. Я об этих безобразиях писал, хочу вернуться к теме, хотя понимаю, нагрузка на метро колоссальная, работают люди там геройски.
— Постоянный читатель ваших статей Георгий. Вы писали, что Берию после ареста привезли на гауптвахту. Но его сразу доставили в штаб МВО и поместили в бункер. Я служил в Таманской дивизии и застал офицеров, которые его охраняли.
— Он провел ночь на гарнизонной гауптвахте, потом попал в бункер.
— Там его расстрелял Батицкий.
— Да, в упор.
— А Павел Федорович Батицкий — не маршал, он умер генералом армии.
— Вы ошибаетесь, Батицкий умер Маршалом Советского Союза.
— Как вы считаете, у Лаврентия Павловича Берии больше плюсов или минусов?
— Как Сталин, он величайший злодей, на его совести тысячи казненных. С другой стороны, Берия — выдающийся руководитель лучшей тайной службы в годы войны, куратор конструкторов ядерно-ракетного щита, за которым живем в безопасности по сей день.
В истории много подобных фигур. Иван Грозный — кровавый тиран, сына сам убил, но при нем началось книгопечатание, миновала угроза с Востока, построен храм Василия Блаженного. Петр рубил головы стрельцам, дал убить сына. И он же великий государь, преобразователь России, основатель Академии наук, морского флота и так далее.
— Здравствуйте, Олег. Меня интересует дом на Мясницкой, 42, строение 4. Его недавно отреставрировали, и на нем вроде бы висела табличка, что здесь был первый почтамт.
— Нет, такой доски не было. О Мясницкой прочтите в моей книге “Центр”. Почтамт находился в районе Милютинского переулка.
— Прочту, спасибо.
— Глеб Александрович, участник Отечественной войны. Обратите внимание, исчезли комфортабельные стационарные туалеты. Взамен наставили жуткие синие будки. У Киевского вокзала сооружен огромный фонтан, а скамеек нет.
— Да, биологические будки — позор города.
— Я вожу иностранных туристов, мне просто неудобно за Москву. В будке нельзя вымыть руки, повернуться. Извините за подробность, если человек справляет нужду, вся гадость на него брызгает.
— Когда-то Сталин звонил Хрущеву, укорял примерно так: “Товарищ Хрущев, народ жалуется, что-то у вас в Москве туалетов нет!” Тогда срочно построили 150 платных туалетов. Но почти все при перестройке закрыли.
— Я всегда читаю ваши статьи, родилась в Москве, но живу в Химках. Все говорят: КуркинО, а надо КУркино. Здесь жил знаменитый врач Захарьин…
— Там сохранилась его усадьба, старинная церковь.
— Напишите о них, здесь еще Юрово есть, был немецкий лагерь в Новогорске. Места красивые.
— Постараюсь.
* * *
