Драма публичного человека

Олег Марусев: “Самый страшный грех для актера — халтура”

Олег Марусев знаком нам по старым передачам на разных каналах. “Пойми меня”, “Старая квартира”, “Под знаком зодиака”…

Он всегда был искрометным ведущим на концертах и вечерах. Эстрада, казалось, его призвание. Но недавно произошло нечто такое, что сделало из публичного человека — камерного. Так часто бывает, что люди только в зрелости находят свое место под солнцем — и тогда обретают под ногами почву.

“Почвой” Олега Федоровича Марусева стала магия Театра Луны под руководством Сергея Проханова. На спектаклях с его участием яблоку упасть негде.

— В театре я третий сезон. Это мое спасение. Первое время не отпускала мысль, что, елки зеленые, я всю жизнь занимался какой-то ерундой.

— Что вы имеете в виду под ерундой? Эстрада?

— Я начинал как артист, мое первое образование — актер драматического театра Днепропетровского театрального училища. Но я больше был склонен к эстраде, уже определился тогда, что не пойду в театр. Это от собственной лености: отсутствие дисциплины, не надо репетировать, да и заработок. Потом эстрада, потом армия, потом телевидение. Мы тогда с Таней Коршиловой сделали передачу “Концерт после концерта”, потом “С песней по жизни”. Потом была передача “Под знаком зодиака”. Там сложилась уникальная атмосфера, она собирала самых талантливых людей.

— Например?

— Сейчас многие называют себя элитой. Информация о том, с кем ты спишь, сделал ли себе операцию по смене пола, уже определяет тебя в касту элиты. А тогда была действительно элита: Озеров, Окуджава, Смоктуновский, Евстигнеев, Гольданский, Раушенбах... Смоктуновский однажды мне сказал: “Интересно было бы сделать спектакль из актеров, родившихся под одним знаком зодиака”.

— А вы кто по знаку зодиака?

— Весы. Жуткое сочетание — Весы и Обезьяна. Такая расчетливая дразниловка. По отношению к себе я абсолютный анархист, никаких законов! По отношению к другим — такой монархист! Актерская профессия легкая! Ничего делать не надо. Учи слова, и все. Труд — это то, что в тягость. Мне не в тягость бегать на репетиции и ходить к студентам. Я даже преодолеваю свою леность, чтобы не выглядеть слишком старым перед ними. Я преподаю… 48 лет.

— Это же целая жизнь. Как так?

— Я начал преподавать, будучи в училище, когда мой педагог заболел и попросил меня вместо него провести занятия в другом месте. Вот с этого дня я всю жизнь часть времени посвящаю студенчеству.

— А как начался театр? К постановкам Проханова можно относиться по-разному. Но, несомненно, в тех двух спектаклях с вашим участием, которые я смотрела, “Диагноз: Эдит Пиаф” и “Ночь нежна”, есть крепкие, очень талантливые актеры. Вы один из энергетических центров в обоих спектаклях. Кажется, сцена наконец дождалась вас.

— Случилось чудо. В маленьком ресторанчике мы сидели общей компанией, в которой был мой хороший знакомый Сергей Проханов. Он ни с того ни с сего сказал: “Слушай, давай ты поиграешь в моем театре”. Я, даже недослушав, ответил: “Да!” “Там будет маленькая ролька, — сказал он, — в спектакле про Эдит Пиаф”.

Выяснилось, что у Проханова есть идея, но пьесы еще не было. Репетиция заканчивалась, мы уходили домой, а он ночью писал следующую сцену. И эта маленькая роль разрослась до одной из главных. Сейчас Проханов выпускает новый спектакль “Природный экстрим” — история Снегурочки. Когда я посмотрел прогон, я пришел к режиссеру с просьбой — дай мне попробовать роль Царя Берендеев! Этим спектаклем будет открыт новый сезон.

— Все это прекрасно, но шоу-бизнес и театр — разные вещи.

— Я благодарен шоу-бизнесу, он дал чувство импровизации… Но желание что-то сыграть было всегда. Возникала только проблема возраста. Иметь на лице морщины, выражающие грусть бытия, и каждый вечер веселить публику “добрый вечер, здрасте, на улице идет дождь, а у нас идет концерт и все хорошо!” — в этом есть какое-то убожество. Но что делать людям, которые всю жизнь только этим и занимались? Поэтому как подарок судьбы я принял предложение моего друга Проханова.

— Каков вам показался театр на вкус?

— Я не испытал того, чего боялся, — унижения себя самого в своих глазах. Унижение — веселить, когда внутри тебе уже невесело. У меня есть близкие, родные люди, в частности дочь, перед которыми мне всегда было стыдно за то, что у меня что-то не получалось на сцене. В этом отношении можно позавидовать людям, чья работа не очевидна. А драма публичного человека — если, конечно, есть совесть, — а не стыдно ли тебе за то, что ты делаешь? Пока не стыдно. А вот различные шоу уже почти не веду.

— Почему? А как же деньги?

— За нормальные деньги, конечно, не отказываюсь. А серьезно... Мне вдруг показалось, что все это дикая халтура. Я кому-то обещал провести вечер. А в это время ко мне приехал близкий товарищ, и мы с ним загуляли.

Вдруг звонок: мы вас ждем… А у меня язык не ворочается. Не знаю, что я там делал, что говорил… А потом подошел серьезный человек, замечательный артист и режиссер: “Олег, ну ты сегодня был в ударе!” У меня как что-то треснуло внутри. Я знаю, что это была хал-ту-ра. А меня за нее похвалили. Месяц находился в состоянии вне ориентиров. И понял: с разными шоу надо завязывать.

— А что такое для вас — существование на сцене?

— Кайф на сцене — те же самые ощущения, что в постели с женщиной. Только с публикой это виртуально. Есть закон, одинаковый для кино и для театра: “Публика всегда права”. Я не понимаю, что такое — идти на поводу у зрителя. Ты существуешь в мире своего собственного вкуса. Если ты пошляк, не надо рассказывать, что от тебя этого требует публика… На сцене надо существовать правильно.

— В каком смысле?

— Говорят, сцена лечит. Но кого? Того, кто на сцене существует абсолютно правильно. Тогда его организм начинает правильно функционировать. Вот случай. Я снимаю “Под знаком зодиака”. А с утра у меня — огромный флюс. Мама родная! Звоню Оле Кабо (мы с ней до того отлично выступили на одном концерте) — помочь провести программу. Мы начали. Вскоре Оля говорит: “Олег, а где твой флюс?” Нет флюса! Я же не взял в голову, что я больной. И стал работать. А вот если бы халтурил, придуривался… Абсолютно безгрешными в профессии я бы назвал Миронова, Безрукова, Машкова, Добровольскую, Мохова, Смолякова, Костю Райкина, да простят меня и те немногие, кого сразу не вспомнил… В общем, театр — это для меня как награда и спасение от болезней.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру