Слава бывает разной. Город-сателлит Екатеринбурга, Верхняя Пышма, о славе столицы эпидемии явно не мечтал. Но всю вторую половину июля про него говорили все. И хотя, по общепринятым данным, люди в городе болеют (и умирают) от экзотической гадости под названием легионеллез, эта информация остается всего лишь версией. Корреспондент “МК” поехал в Верхнюю Пышму, чтобы разобраться в том, что там происходит…
Тихая смерть
Возле пышминской больницы все тихо. Редкие посетители ждали начала посещения, покуривая на крыльце. В приемной главврача пышминской больницы Елены Бубновой сказали, что в больнице карантин. Пришлось проникать внутрь несанкционированно.
На третьем этаже, целиком отведенном под зараженных легионеллой, встречаю 54-летнего Сергея. Он шел курить. Для человека, больного пневмонией, занятие не самое полезное. В курилке мы и побеседовали.
— Плохо я себя почувствовал в воскресенье. Бок правый заболел, голова... Ну, думаю, пройдет. Но во вторник все же пошел к врачу. Меня на флюорографию и направили. А в среду что-то совсем паршиво стало. Положили в больницу. Сказали: правостороннее воспаление легких. Вечером я уже в реанимации лежал. Там и знакомого встретил — на соседней койке. Николай — мой ровесник, вместе служили, оба в прошлом офицеры. Но Коля уже плохо себя чувствовал. На ИВЛ лежал. И как-то тихо в 3.15 ночи, в четверг, он помер. Здоровый был, не пил…
Нам ведь здесь мало что известно. Говорят — легионелла, а там кто знает.
В курилку зашел 19-летний Дима. У него история такая.
— Надо было для института справку получить. Пошел на флюорографию — и привет. Говорят, ложись в больницу… Сначала температура была 37,3, сейчас вроде нормальная. Ну, капельницу мне ставили, правда, с каким лекарством — не говорят. Да тут никому не говорят, чем его лечат. Нам и врачи признаются, что не знают, чем мы больны. Тут же паника была. Все отделения забиты, кардиологию даже в Среднеуральск перевели (город рядом с Верхней Пышмой)…
На улицах стал опрашивать всех подряд. Чего, мол, думаете по поводу вспышки? И молодые мамы с детьми, и рабочие в один голос говорили, что все они находятся в информационном вакууме.
В списке подозреваемых — завод
Никакого отношения к “депрессивным” городам Верхняя Пышма не имеет. Молодежь на зарплату в 10 тысяч работать не идет — считается мало. Здесь есть несколько крупных предприятий. Самое большое из них — медеплавильный завод, есть еще аффинажный завод и завод химреактивов. Таков на сегодня “список подозреваемых”.
Когда я вечером завел речь про “ядовитую” воду, то был осмеян.
— Да вы что! Какая легионелла! Вы что, официальным властям верите?.. — в один голос утверждали местные жители. — Это однозначно был выброс. Правда, никто понять не может, с какого завода. Но грешат на медный. Тут правды никто не скажет. Сами посудите: из 75 тысяч населения 5,5 работают на медеплавильном. Да еще в Свердловской области в 22 городах филиалы. Ну кто враг сам себе? Ясно, что будут молчать. А было все просто. Ночью 15 июля случился выброс. Ветра не было, стояла жара. Ну вот и потравились. Говорят, что на наших предприятиях даже специальная статья расходов запланирована — “на внеплановый выброс” называется. Вот вчера хоронили одного из заболевших — так он работал на комбинате. Родные сказали, что у него вообще одно легкое осталось. Но самое главное — мужик жил в 30 километрах от города, в Красном. Как же он от водопровода заболеть мог?
Еще один собеседник взял листок бумаги и стал стремительно чертить на нем шариковой ручкой.
— Смотри. Это Среднеуральская ГРЭС (не путайте — не гидроэлектростанция, а городская). Она производит избыточное тепло, его используют для нагрева воды. Водопроводная ветка идет на Екатеринбург и на Пышму.
Часть Пышмы “питается” горячей водой от нее, а часть — от своей теплостанции. В тех районах, где в Пышме было зафиксировано больше всего случаев заражений, недавно трубы поменяли на пластиковые. А нам говорят, что легионеллезная бактерия скопилась в старых трубах. Курам на смех. И еще: почему тогда в Екатеринбурге вспышки не было? То-то…
А был ли выброс?
И я обратился к единственному человеку, на которого ссылались все официальные лица. Константин Шестаков — пресс-секретарь областного минздрава.
— Наиболее вероятная версия — легионеллез. Во всяком случае, лабораторным путем был выявлен антиген легионеллы. И заразились люди от водопроводной воды. Сейчас в Москве проводятся окончательные исследования, и скорее всего эта версия будет подтверждена. Первые больные стали поступать в больницы 15 июля. Все — с диагнозом пневмония. Тут два фактора сработало. Во-первых, существует, так сказать, фоновый показатель заболеваемости пневмонией. Для Пышмы это 1—2 человека в сутки. И первое время врачи просто не смогли зафиксировать взлет. Во-вторых, менталитет наших людей. Все занимаются самолечением. Только спустя несколько дней медики забили тревогу. Я считаю, что заслуга наших врачей состоит прежде всего в том, что практически мгновенно была определена эта редкая болезнь. И мы с ней справились. Посудите сами. У нас 166 заболевших, 4 умерли (в СМИ циркулирует цифра 6 человек. — Прим. ред.). Все погибшие — люди старшего возраста, перенесшие либо инфаркт, либо инсульт. А в Голландии в 90-е годы было 200 заболевших, из них 50 умерли. Вот и считайте…
Я задал сакраментальный вопрос о промышленном выбросе.
— Ерунда! Были проверены все версии. И все предприятия прошли проверку. Этот случай не связан с промышленными предприятиями. Легионелла была выявлена, а эту бактерию нельзя распылить над городом.
Вот вы говорите, что завод мог замять скандал и подсунуть версию легионеллеза. Они что, и Онищенко купили, и четыре ведущих московских института, и академиков-экспертов? Это же технически невозможно…
Сейчас больных начинают массово выписывать: кризис миновал. Но жители Верхней Пышмы по-прежнему сомневаются в официальной версии ЧП. Так уж повелось у нас: даже если власти говорят правду, люди предпочитают верить слухам. Слишком хорошо они привыкли к этому за многие годы.
