Когда умирает близкий человек, уже ничего нельзя сделать. Только смириться и жить дальше. Мы, взрослые, это понимаем. А дети...
Само понятие смерти для ребенка необъяснимо, противоестественно, чудовищно. Малышу, столкнувшемуся со смертью впервые, несоизмеримо больнее, чем взрослому. Как сгладить углы большого горя, обрушившегося на маленького человечка?
Об этом “МК” рассказала врач-психотерапевт Ирина ДЕНИСОВА, специалист Государственного научно-исследовательского центра профилактической медицины.
Первые страхи
В пять лет родители меня отпускали гулять одну во дворе. С непременным условием — раз в час возвращаться и “показываться”. В одну из “контрольных” явок мне почему-то не открыли дверь. После оказалось, что папа просто вышел в соседний магазин. Но эти пять минут были для меня адом. Я почему-то решила, что папа… умер.
В один момент мой гармоничный детский мир перевернулся — я помню этот ужас до сих пор. Я сидела на ступеньке подъезда и отчаянно рыдала в голос. Слезы высохли, лишь когда передо мной появился папа с арбузом в руках.
— К пяти годам ребенок переживает два кризиса, — объясняет Ирина Денисова. — Первый — половой, когда он осознает, что все дети делятся на мальчиков и девочек. Второй — кризис смерти. Совсем маленькие дети — как животные: у них есть инстинкты, но нет страха смерти. Кризис наступает, когда ребенок начинает понимать, что любая жизнь закончится. Ребенок узнает, что в природе существует смерть.
Поэтому, когда в сознании появляется понятие смерти, вместе с ним появляется и страх за своих близких — маму, папу, бабушку. Например, увидев спящую бабушку, ребенок может испугаться, что она умерла. “Через такой страх проходят все дети, — объясняет эксперт, — потом он проходит. А вот задача родителей этот страх нейтрализовать”.
Некоторые родители изо всех сил стараются оградить малыша от осознания неизбежности смерти, даже в относительно невинных проявлениях. Например, ребенок забыл по рассеянности налить водички попугаю — и он умер. “Птичка улетела”, — успокаивает его мама.
— Я считаю, что ребенок с самого раннего возраста должен знать о существовании такого явления, как смерть, — утверждает психотерапевт. — Лучше, если родители мягко объяснят, что случилось с птичкой. Более сложные психологические примеры ребенок узнает из сказок. Ведь в них — народная мудрость. Посмотрите: Золушка осталась без мамы, Снегурочка растаяла, колобка — и того съели! Важно, чтобы малыш вовремя узнал о смерти — и именно как о проявлении жизни.
Познакомить ребенка со смертью лучше всего через животное. Кстати, заметьте, что сказки для самых маленьких — всегда про зверей, которые наделены человеческими качествами. Люди появляются в книжках для более старшего возраста. К первой в своей жизни смерти близкого человека ребенок будет более готов психологически, если ему случится пережить потерю питомца. Только взрослые должны повести себя в этой ситуации грамотно.
Лене было шесть лет, она поехала отдыхать в Сочи со своими тетей и дядей. Хозяева дома, где они снимали комнату, подарили ей махонького ушастого щеночка. Родственники телеграфировали родителям и получили из Москвы “официальное” разрешение на Бантика — так Лена назвала ушастика. Но за два дня до отъезда случилась трагедия. По дороге на пляж Бантик угодил под колесо велосипедиста. Поняв, что щенок мертв, дядя девочки схватил крошечное тельце и с размаху швырнул его в кусты. Простить и забыть это Лена не может до сих пор, хотя она уже давно стала взрослой...
— Особенность детской психики такова, что ребенок эмоционально очень сильно связан с животным или даже игрушкой, — комментирует Ирина Денисова. — Гибель домашнего любимца или поломка куклы по силе переживаний вполне сродни смерти близкого человека. В подобной ситуации крайне важно поведение оказавшегося рядом взрослого. Ему следовало должным образом отнестись к смерти щенка. Ведь уважение к смерти — это уважение к жизни. Взрослым нужно было обязательно похоронить щенка: найти коробку, положить туда тельце, выбрать место для могилки... Девочка обязательно должна была проститься с ним. Животное — это психологическое продолжение его маленького хозяина. После этого у нее скорее всего сформировалось неправильное отношение к смерти. Для девочки смерть стала синонимом жестокости.
Многие родители, если случилось несчастье с питомцем, стараются сразу завести нового, думая, что таким образом отвлекут малыша от слез. Это не совсем правильно.
— Должен быть период, в который ребенок сможет погоревать, — объясняет психолог. — Не надо ограждать его от переживаний. Ведь переживания — это очень важный душевный опыт. Если в клетку умершей птички тут же посадить другую — это такое же проявление неуважения к смерти.
Слишком сильное потрясение
Оле было 11 лет, когда сгорел от рака любимый отец. Похороны были очень тяжелыми. Оля, как старшая из трех сестер, помогала все организовать, долго плакала у гроба, принимала соболезнования родственников. Сейчас, более десяти лет спустя, Ольга недоумевает: “Смотрю семейные альбомы, вижу его на фотках и понимаю, что это папа. Кучу историй могу из детства рассказать. А закрыть глаза и представить отца “вживую” — не могу. Как будто и не помню…”
— Я твердо уверена, что по крайней мере до 12 лет ребенка нужно обязательно изолировать от похорон, — говорит Ирина Денисова. — Если ему в лоб сообщить о трагедии, да еще и показать родного человека в гробу — это может быть настолько тяжелой психологической травмой, что детская психика с ней скорее всего не справится. По моим наблюдениям, даже подростки 12—15 лет, видевшие умершего близкого человека, переживают слишком сильное эмоциональное потрясение, которое перекрывает воспоминания о живом человеке. У них после похорон еще долго возникают навязчивые видения и тяжелые воспоминания. И вообще, впечатления от похорон остаются на всю жизнь.
У меня была одна очень трудная пациентка, взрослая женщина, потерявшая в подростковом возрасте любимую бабушку. Ее после похорон на протяжении многих лет преследовал запах пудры, которой гримируют покойника.
Чтобы освободить ее от этого, понадобилось очень серьезное психотерапевтическое вмешательство.
Взрослые должны быть очень внимательны к поведению ребенка, потерявшего кого-то из близких, чтобы вовремя заметить тревожные симптомы.
“Сын пытался убежать с поминок по деду во двор играть в футбол! — возмущалась одна моя знакомая. — До чего же черствый парень растет!” Черствый ли?
Другая моя знакомая вспоминала, что, когда у ее дочки умерла любимая бабушка, та, казалось, даже не переживала по этому поводу. И только потом, примерно через месяц, девочку обнаружили за шкафом всю в слезах: “Я так соскучилась по бабуле!”
— Такую замедленную реакцию на горе можно объяснить тем, что ребенок не может принять смерть как факт сразу, — объясняет эксперт. — Ведь даже взрослые люди зачастую трагическое известие воспринимают с отрицанием. “Иван Иванович скончался…” — “Нет!!!”. Для ребенка смерть близкого — это шок. У шокового состояния есть определенные стадии, и осознание смерти приходит как раз примерно через месяц. Поэтому если ребенок никак не реагирует на траурную новость, взрослым ни в коем случае нельзя теребить его или тем паче упрекать в черствости. Можно лишь мягко поговорить с ним, и то, если сам ребенок этого хочет.
Дети ведут себя часто не так, как этого ожидают от них взрослые. Они могут делать вид, что ничего не произошло, не говорить о случившемся, может быть, даже улыбаться — это нормальная защитная реакция. Но если ребенок замкнулся, стал хуже учиться, перестал есть, если у него появились страхи или признаки невротического расстройства (например, тик или энурез) — стоит насторожиться и обязательно показать ребенка специалисту. В некоторых случаях потребуется даже медикаментозное лечение. Потому что “детская” депрессия отличается от “взрослой” и может иметь более тяжелые последствия.
Не стоит распространять на ребенка и “взрослые” траурные правила. Наоборот, нужно постараться сделать так, чтобы его привычная жизнь шла своим чередом. Не пропускать школу, не бросать кружки (если туда водила бабушка, которой больше нет, пусть эту функцию возьмет на себя дедушка или папа), ни в коем случае не надевать на ребенка траур и не заставлять отказываться от привычных развлечений. Таким образом ребенок быстрее вернется к нормальному ритму жизни.
Мамина куколка
Самое страшное — когда умирает мама. Как сказать об этом сыну или дочке, как вести себя, как помочь пережить этот факт? Чем младше ребенок, тем сложнее. Ведь до 7—10 лет мама для малыша — это весь его мир. И ее уход из жизни — моментальный раскол этого мира. Вернемся снова к русским народным сказкам, мудрость которых — наш психологический генофонд. Сюжет одной из них считается психотерапевтами в данном случае “академическим”.
У девочки умерла мама, но оставила ей куколку. А злая мачеха все время пытается сжить бедную сироту со свету и придумывает ей все новые испытания. Погас в очаге огонь — и девочка должна отправиться к Бабе Яге за огнем. Но она не одна — мамина куколка всюду ей помогает и все время спасает ее от беды.
Сказка ложь, да в ней не просто намек, а прямое описание действий взрослых.
— Мало сказать ребенку, что мама умерла, — объясняет народную мудрость психотерапевт, — нужно обязательно добавить такую фразу: “Но все равно мама рядом с тобой. Теперь она будет еще больше заботиться о тебе и любить тебя. Она все время будет с неба смотреть на тебя, радоваться твоим успехам и во всем помогать”. Нужно сделать так, чтобы у ребенка обязательно осталась эта символическая мамина куколка.
Это может быть игрушка, подаренная мамой, какая-то мамина вещь или ее фотография. Предмет, который сохранит эффект присутствия мамы. В разговоре с ребенком самое главное — избежать формулировки “мамы больше нет”.
— И еще: чем меньше лишних людей знают о трагедии, тем лучше, — говорит Ирина Денисова. — Какая-нибудь соседка по неосторожности или глупости может задеть ребенка. Ребенка не надо жалеть, не надо причитать над ним, как будто он ущербный.
Самый сильный удар для детской психики — заглянуть смерти в лицо. Например, моя подруга, видевшая в 14 лет собственными глазами, как погибли ее родители, не отошла от этого до сих пор. Сначала была суета с организацией похорон и оформлением опекунства — взрослым было не до нее. Сашка держалась молодцом, вела себя адекватно, по-взрослому. Опомнились, когда через полгода она вдруг стала заикаться так сильно, что не смогла говорить вообще. Потом начались истерики. Пока опекуны размышляли, не обратиться ли к психологу, Саша оказалась в психиатрической больнице.
— Если ребенок видел трагическую, жестокую смерть близкого, то ему, безусловно, нужна экстренная психотерапевтическая помощь. Чем быстрее, тем лучше. Вообще, этим занимаются специалисты психотерапии катастроф, которые выезжают на крушения поездов, взрывы, теракты, — поясняет эксперт. — Такое переживание нещадно калечит детскую психику, очень трудно поддается лечению (а иногда не лечится вообще) и бесследно не проходит. Увиденное провоцирует болезненное состояние, которое называется посттравматическим стрессовым расстройством. У человека формируется хроническая депрессия, меняется внутренний мир, что сказывается на всей дальнейшей жизни: на отношениях с людьми, работе, самооценке.
Единственное, чем могут помочь такому ребенку родственники, — очень сильно любить его. А это трудная душевная работа, с которой не всякий справится. Потому что только мама может любить безусловно, то есть “без всяких условий”. Остальные люди любят нас за что-то… Взрослые должны постараться любить этого ребенка таким, какой он есть, и ничего не требовать от него взамен.
