Борясь с преступностью в армии, военные прокуратуры и Минобороны под осенний призыв провели в наиболее проблемных воинских частях неделю правовых знаний. И новобранцы о своих правах и обязанностях будут знать лучше, и старожилы, прежде чем дать затрещину младшему по званию, будут думать о последствиях. Насколько успешно прошли прокурорские “рейды”, выясняли корреспонденты “МК”, побывав в двух московских частях.
К приезду главного московского военного прокурора на автомобильной базе МО РФ подготовились основательно. Прокуроров ждали, но на всякий случай въезжающие на территорию чиновничьи машины проверили досмотровым зеркалом, а затем гостей проводили в клуб.
В зале около сотни бритых голов. Все внимание на сцену.
— Несмотря на то, что в вашей части преступлений с 2006 года зарегистрировано не было, не следует успокаиваться и «почивать на лаврах», — начал беседу московский военный прокурор Виктор Иванов.
— У нас дедовщины нет, — поспешили объяснить журналистам командиры.
— Служим дружно. Что такое неуставные взаимоотношения, не знаем, — гаркнули рядовые так громко, что им сразу захотелось поверить.
Но, как оказалось, наведалась прокуратура именно в эту часть все же не случайно. Как рассказал замначальника отдела общего надзора майор юстиции Сергей Тришкин, в этой части, как и в других автомобильных войсковых частях, существуют правонарушения и так называемая “скрытая” преступность, скрытая от своих же командиров.
Типичный конфликт в таких частях обычно заключается в следующем. За каждым солдатом закреплен автомобиль. Старожилы, покидая армию, “сдают” младшим по званию машины в плачевном состоянии. Новичкам приходится чинить их за свой счет.
— Это и есть повод для возникновения различных преступлений — от краж до вымогательства и рукоприкладства, — пояснил Тришкин.
“Махровая дедовщина”, как удалось выяснить “МК”, была несколько лет назад. В 2005 году здесь произошли два насильственных преступления. В одном случае старослужащий решил поучить жизни молодого бойца. Все закончилось госпиталем, а затем судом. Как рассказали в военной прокуратуре, после показательных процессов “деды” поутихли. Но командование части все равно вызывает прокуроров. Для профилактики.
Напоследок московский городской военный прокурор дал несколько дельных советов новобранцам.
— Не забывайте о том, что существует такое понятие, как неоходимая оборона. Если можешь за себя постоять — защищайся! Главное, чтобы средства защиты не превышали средств нападения, — посоветовал руководитель МГВП. — Не можешь за себя постоять — звони в прокуратуру. У нас есть телефоны “горячей линии”, которые действуют круглосуточно.
— Кстати, у каждого военнослужащего в кармашке есть такие телефоны, — тут же засуетились командиры. — Можете проверить.
Обыск “по кармашкам” принес результаты, только довольно странные. Телефоны “горячей линии” на самом деле раздали всем срочникам, а вот откуда звонить, не объяснили. Мобильные телефоны военнослужащим при себе иметь запрещено. Звонить из кабинета командира, чтобы пожаловаться… на него же?
Кроме дедовщины в части удалось выявить нарушения прав срочников. На частный прием к прокурору Тришкину записался солдат, которому служить осталось всего 25 дней.
— Почему меня обязаловкой отправили в отпуск? Я бы лучше на 30 дней меньше отслужил, — мрачно басит дембель Сергей.
Тришкин пообещал поговорить с командиром. Бедному Сереге, конечно, уже ничем не поможешь, зато его товарищей, возможно, эта проблема больше не коснется.
* * *
В воинскую часть №83420, где базируется бригада охраны, корреспондент “МК” поехал с помощником московского городского военного прокурора майором юстиции Русланом Федоровым и замначальника отдела процессуального надзора, помощником прокурора подполковником Александром Прокопьевым.
Уже на месте замкомандира части по воспитательной работе полковник Александр Кузьмин рассказал, что эта бригада — одна из старейших воинских частей Москвы, “еще Ленина видела”. Ведь первая охранная рота была сформирована аж в 1919 году. Солдаты бригады охраняют объекты Министерства обороны и Генштаба. В части проходили службу восемь Героев Советского Союза, а также бард Олег Митяев и некогда популярный певец Кай Метов.
Не знаем, что было во время Метова, но нынче про Чернышевские казармы ходят легенды, причем сугубо пикантные. По словам главы Союза комитетов солдатских матерей Валентины Мельниковой, до недавнего времени эту часть кроме как “голубой” не называли. Говорят, при бывшем командире солдаты этой части “обслуживали” людей с нетрадиционной ориентацией и занимались попрошайничеством.
Однажды военнослужащий, охранявший Генштаб, “стрельнул” червонец у замминистра обороны по финансам Любови Куделиной, когда та шла на работу. Ну что поделаешь — не узнал начальство. Та пожалела солдатика, денег дала. Даже больше, чем просил. Правда, потом на орехи досталось всем, начиная от самого виновника-попрошайки и кончая полковниками и генералами.
Но сейчас, по словам Мельниковой, жалобы на эту часть прекратились.
Журналисты увидели картинку почти пасторальную. На плацу стройно маршировали солдаты. Оказалось, что набираться правовых знаний отрядили только один батальон, в котором, по словам полковника Кузьмина, дедовщины нет. Остальные постигали тяготы армейской службы на свежем воздухе. Два солдата во дворе меланхолично красили турник в цвета российского флага.
Нас сразу предупредили — фотографировать можно далеко не все. Например, здание “лучше не надо”. Хотя такое чудо, как Александровская казарма 1879 года с пластиковыми стеклопакетами, хотелось запечатлеть на память.
Затем подполковник Прокопьев читал лекцию дознавателям (они занимаются предварительными расследованиями преступлений в части). Солдат “воспитывал” майор Федоров. Он рассказал срочникам, чем чреваты неуставные отношения. В частности, объяснил, что срок наказания до десяти лет вполне реален.
— Некоторые люди из-за особенностей строения имеют более мягкие кости черепа. Один несильный удар — и вы на скамье подсудимых, рассказываете прокурору, что не хотели, родители плачут, у вас судимость и клеймо на всю жизнь. Если банальный удар в грудь совпадает с сокращением сердечной мышцы, — пугал Федоров, — то возможна остановка сердца, и вы получаете срок за убийство. Думайте, прежде чем что-то делать. Не оставайтесь безучастными. Если ваш товарищ потерял голову, остановите его!
Когда майор начал перечислять, за какие преступления в армии предусмотрена уголовная ответственность, солдаты задумчиво почесали бритые затылки. Оказалось, что даже за неисполнение приказа можно получить два года. За самовольное оставление части — самое распространенное преступление — наказание, как правило, условное. Но это все равно судимость, и при приеме на работу она учитывается.
— Находясь в увольнении, не обижайте гражданских лиц, — продолжал стращать майор. — Вы люди военные, физически развиты лучше, чем студенты или школьники, не надо этим пользоваться, итог все равно один — окажетесь в военном суде. Судьи, конечно, люди гуманные, но не настолько, чтобы вас простить.
Солдат, избивающих и унижающих сослуживцев, майор объявил людьми неполноценными и ущербными. Крутые и очень страшные вояки, оказываясь в военной прокуратуре, сразу бледнеют, краснеют и производят жалкое впечатление.
Ближе к концу прокурор удивил: попросил солдат писать письма домой. Оказывается, в прокуратуру приходят родители и просят найти сына, потому что от него “весточки нет” и они переживают, не случилось ли чего-нибудь.
Вопросов у аудитории не возникло. Посоветоваться зашел только командир батальона: его интересовала процедура отправления на гауптвахту. Видимо, даже показательные элитные части нуждаются в жестких мерах.
