В эти два дня у Владимира Путина была отличная возможность попрактиковаться во французском (некоторое знание этого языка, напомним, он продемонстрировал на сессии МОК, где победил Сочи).
В компании президента Франции Николя Саркози он поужинал в Ново-Огареве, а вчера провел с гостем официальные переговоры и открыл в Лефортове памятник авиаторам полка “Нормандия—Неман”.
Похоже, во вторник единственными, кто не стоял в московских пробках, были российский и французский президенты. На “просторах” Ново-Огарево ВВП, самолично усевшись за руль, прокатил Саркози на “Мерседесе”. Правда, Путин забыл включить фары — вспомнил об этом, только проехав часть дистанции.
Похоже, теперь Владимир Владимирович может называть французского коллегу “другом Николя” — во время прогулки по путинской резиденции они перешли на “ты”. Впрочем, у французов с “тыканьем” вообще проще — даже пожилые люди после знакомства частенько просят более молодых не называть их на “вы”...
Ново-Огарево гость поименовал чисто русским словом. “Для меня большая честь быть принятым здесь, на вашей даче”, — заявил Саркози Путину. (“Ля дача” — с ударением на последнем слоге, так же, как “бабушка” или “балалайка”, используется во французском языке для обозначения наших “реалий”.) А дальше в особенности перевода углубился хозяин: комментируя желание Саркози “понять друг друга”, наш президент сказал — мол, вряд ли удастся понять Россию за пару дней, и процитировал стихотворение: “Не знаю, как это переводчик переведет, но звучит оно на русском весьма убедительно: “Умом Россию не понять, аршином общим не измерить, у ней особенная стать, в Россию нужно просто верить”. А потом все же заверил Саркози, что ответит на любые его вопросы — для лучшего взаимопонимания...
А вчера в Кремле два лидера обсудили российско-французское сотрудничество. Саркози признался, что “очень давно мечтал побывать в Кремле”. “Я думаю, что ты поймешь: проснуться и увидеть за окнами Кремль — это много”, — сказал французский президент ВВП. А Путин, среди прочего, отметил, что потенциал взаимодействия России и Франции далеко не исчерпан: “В интересах обеих стран — придать новый импульс всему деловому сотрудничеству”.
* * *
В среду с утра в главном техническом вузе страны действительно было шумно — пол-Бауманки пришли полюбопытствовать на Николя Саркози. Высокий гость прибыл без опоздания. Он долго жал руки ректору — академику Игорю Федорову, деканам и в особенности симпатичным преподавательницам, а затем поднялся на сцену, украшенную сразу тремя флагами: России, Франции и Евросоюза.
Свою речь французский президент в основном посвятил новому мировому порядку. Он долго и с воодушевлением говорил о России, о ее великой культуре и необыкновенной русской душе, о том, что Россия выдержала тоталитаризм и даже смогла победить его.
— Я знаю ваших ученых: Сухой, Жуковский, Королев, — почти без акцента произнес Саркози русские фамилии.
— Они много сделали для мирового прогресса, и я рад, что Россия и Франция сегодня тесно сотрудничают. С космодрома Куру во французской Гвиане запускают российские ракеты “Союз”, а новый лайнер “Сухой суперджет 100” на 35% создан при участии французских инженеров.
Один из студентов спросил Саркози, что тот думает по поводу недавнего скандала, случившегося на курорте Куршевель с известным российским предпринимателем Михаилом Прохоровым. “Не было ли все произошедшее направлено против российских бизнесменов?” — поинтересовался юноша. Саркози дипломатично ответил, что во Франции независимое правосудие и оно касается всех — и министров, и предпринимателей, и простых граждан. И даже он как глава государства не имеет права вмешиваться.
Тема гражданских свобод, как выяснилось, вообще очень интересует Николя Саркози.
— Во Франции много свободы, в том числе и свобода прессы. Меня часто критикуют, но я не имею права обижаться. Я считаю, что избыток свободы лучше, чем ее недостаток. Только это сделает страну по-настоящему демократичной. И пусть лучше будет больше карикатур, чем их не будет вообще.
Кто-то из ребят спросил, считает ли французский президент себя сторонником многополярного мира.
— Я друг США, — ответил Саркози и выдержал театральную паузу. — Но друг не означает вассал. У меня есть существенные разногласия с США. Я считаю, что сегодня ни одна страна не может подчиняться другой, не может иметь больше или меньше прав.
Студентов Бауманки также интересовало, как реализуются во французских вузах инновационные технологии.
— Я попросил, чтобы во всех высших учебных заведениях Франции студентам бесплатно предоставляли помещения для занятий научными исследованиями. Кроме того, мы освободили научную деятельность от налогов.
МЕЖДУ ТЕМ
Вчера российские и французские ветераны прибыли в Москву на торжественные мероприятия, посвященные 65-летию авиаполка “Нормандия—Неман”.
В Лефортове открыли мемориал боевому содружеству русских и французов. Два летчика идут по взлетной полосе, в руках — планшетные карты, ветер рвет полы курток. Через несколько минут — взлет.
— Это уникальный пример фронтовой дружбы, которая не только сохраняется, но и преумножается с годами, — говорит директор музея “Нормандия—Неман” Лез Анделиз.
А в галерее Шилова на Знаменке прошла “Встреча у портрета”. Народный художник СССР Александр Шилов презентовал свою новую работу. У портретного рисунка прославленного летчика Молчанова встретились дети российских и французских ветеранов полка.
— Марсель Лефевр, Жуар Юлей Павел, Бурдьэ Морис Пиер, Фуко Генри и Анри Георг — друзья фронтовые! — говорит герой картины Иван Молчанов, который первый поднял французских летчиков в бой. Он — единственный оставшийся в живых из русских летчиков, что сражались в знаменитом авиаполку “Нормандия—Неман”. Ветеран вспоминает, как из первого боя вернулись 9 человек из 14. Как русские и французы пустили по кругу фляжку со спиртом, и у последних с непривычки перехватило дыхание. А потом “воздушные хулиганы”, стараясь отомстить фашистам, бросались на немецкие самолеты поодиночке. И командир интернационального полка генерал Захаров устраивал летчикам взбучку: “Взаимовыручка прежде всего!” Под этим девизом и воевали до конца войны.
