Летом прошлого года в “МК” была напечатана заметка “Директору института прислали в подарок венок”. В ней рассказывалось о странном происшествии, случившемся в центре Москвы средь бела дня: злоумышленники, разбив стекло оставленной буквально на полчаса машины, подбросили в нее погребальный венок. Старенький “Мерседес” принадлежал академику Юрию Рахманину. ЧП ученый сразу связал с возней, которая идет вокруг возглавляемого им института. Дельцы хотят прибрать к рукам институтские здания в центре Москвы. Много лет идут судебные тяжбы. Банальнейший для нашего времени сюжет. …И вдруг — резкое обострение: институт захвачен вооруженными чоповцами, ученых выгоняют из лабораторий, директор — в кардиореанимации.
Прощание с конвертом
Начало этого конфликта нужно искать в “шоковых” 90-х. Учреждениям науки так резко обрубили тогда бюджетное финансирование, что все они враз оказались на грани выживания. Взамен государство, правда, разрешило ученым сдавать свои помещения в аренду. Тем почти 10 лет наша наука кое-как и кормилась.
НИИ экологии человека и гигиены окружающей среды РАМН, что в Хамовниках, не был исключением. К 2000 году, когда директором избрали академика Рахманина, из 9 тыс. кв. метров институтских помещений треть занимали арендаторы.
ИЗ ДОСЬЕ "МК"
Юрий Анатольевич Рахманин — директор НИИ экологии человека и гигиены окружающей среды имени А.Н.Сысина, академик РАМН и еще девяти академий, доктор медицинских наук, профессор. Ученый с мировым именем. Автор восьми научных открытий. Лауреат многих госнаград. Один из разработчиков Экологической доктрины РФ, за что в 2003 году был удостоен благодарности президента Путина.
— Во всех договорах аренды “светились” мизерные суммы — 15—20 у.е. за квадратный. метр в год, — Рахманин вспоминает, с чем он столкнулся 7 лет назад. — Были даже договоры по 3 у.е.! При этом арендаторы мне говорили, что на самом деле они платили “в конверте” по 200 долларов за метр. Куда шла разница, я вникать не стал, но всех предупредил: впредь отношения будем строить официально.
Новые договоры новый директор в соответствии с рекомендациями правительства заключал по ставке 260 долларов. С некоторыми арендаторами Рахманин по своей инициативе расстался, а остальными его условия были приняты спокойно. Сложности возникли только с фирмой “Кондор-Нью”. Однажды ее представители пришли к Рахманину и повели откровенный разговор.
— Они заверили, что по 260 у.е. мы сами никогда с арендаторов не соберем, — продолжает академик Рахманин. — И предложили нам свои услуги. Их “бизнес-план” звучал так: брать будем по 200, из них 30% — им, остальное — институту. Я вежливо от помощи отказался.
В свою очередь, Юрий Анатольевич предложил и хозяевам “Кондора” пересмотреть их пятилетний договор в сторону увеличения. Причем ставку для них как для старейших партнеров предлагал сделать не 260, а 200 у.е.
Но понимания не нашел. Последними словами гостей были: не хотите дружить — заберем у вас помещения через Минимущество.
Бумажный саботаж
В 1999 году институт сдавал 3000 кв.м и имел с них официального дохода 47 тыс. у.е. в год. Сейчас в аренду сдается 1800 метров, а получает институт 600 тысяч!
Казалось бы, честь и хвала такому директору. Он не только вывел из тени финансовые потоки, но и планомерно восстанавливает сам институт: отремонтировал помещения, воссоздал лаборатории, уничтоженные в начале 90-х, рассадил сотрудников, которые после “уплотнения” сидели друг у друга на головах. Семь лет назад в институте работали два аспиранта, сейчас — 36. Средняя зарплата выросла с 1,7 тысячи рублей до семнадцати...
— Поменяли трансформаторы — электричеством обеспечены теперь на 30 лет вперед, — с гордостью перечисляет Юрий Анатольевич. — Фасады отремонтировали, проводку заменили, провели Интернет во всей лаборатории. Раньше люди зимой сидели в пальто, сейчас — новая бойлерная с компьютерным управлением.
Но почивать на лаврах Рахманину не дают — “Кондор” объявил ему натуральную войну.
Началось с двух денежных исков. Арендаторы пытались взыскать сначала 150 т.р., а потом 563 т.р.
Пересказывать суть претензий нет смысла. Отметим только общие черты этих разбирательств: в обоих случаях иски сначала выиграл “Кондор”, но суд более высокой инстанции решения отменил — и победителем оказался институт.
В 2003 году Минимущество распорядилось повысить арендную плату. В институт пришла комиссия, которая назначила всем арендаторам новые ставки. Все прочие фирмы договоры безропотно переоформили. А “Кондор”, которому насчитали 142 у.е. за 1 кв. м, не считая эксплуатационных расходов, как платил меньше 50 у.е., так и продолжил платить.
Тут надо пояснить систему арендных отношений в Российской академии медицинских наук. Собственником зданий является государство в лице Минимущества. У институтов помещения находятся в оперативном управлении. Договор с каждым арендатором подписывает директор института. Потом все эти договоры отправляются в РАМН. Оттуда информация о них передается в Минимущество для согласования. Только после согласования договор официально вступает в силу. Так вот, по “Кондору” ответа из Минимущества в 2003-м так и не пришло, и повышение его не коснулось.
Вообще с 2002 года на все обращения из института Рахманина Минимущество стало отвечать с задержками. Зато в институт зачастили проверки КРУ Минфина.
— Удивительная ситуация: министерство принимает решение увеличить арендную плату и само же его саботирует, — усмехается академик Рахманин. — Мне видится тут чиновничий сговор. Когда в Минимуществе скапливается стопка незарегистрированных договоров, они звонят в КРУ и говорят: проверьте-ка этих, у них там нечисто — договоров аренды нет, а арендаторы есть. А все, я думаю, из-за того, что, покончив с “конвертами”, мы лишили клерков их куска...
Гипотеза академика выглядит правдоподобно. А что еще может заставить чиновников действовать откровенно во вред государству?
Столкнувшись с саботажем Минимущества, Рахманин находит устраивающую всех схему. Арендаторы платят полную стоимость аренды, но не на два счета, как должно было бы быть, если бы Минимущество благословило договоры, — “эксплуатационные расходы” и “арендная плата”, а на один из них — первый. Казалось бы, всем хорошо: у арендаторов не накапливаются долги, институт никому ничего не сдает даром, имеет средства на развитие, и при этом все деньги находятся в казначействе, т.е. под контролем государства.
В своем акте от 2004 года КРУ, однако, не преминуло отметить, что арендаторы живут по договорам, срок которых истек, и деньги платят не на тот счет. Из-за чего государство, дескать, недополучает арендную плату.
Прокуратура проверила, но никакого криминала в действиях института не нашла. Ведь если и были отступления от заведенного порядка, то причина их в том, что договоры зависли в Минимуществе.
Выселение с венками
В конце 2004 года арендный договор “Кондора” истек. В ответ на обращение Рахманина замруководителя ФАУФИ (Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом — так стало называться Минимущество) г-н Аратский издает постановление: “Кондору” уплатить долг в 1,4 млн. руб. и освободить помещения.
Но не тут-то было — начинаются судебные тяжбы. Сценарий все тот же: на низовом уровне суды решают в пользу “Кондора”, а в вышестоящем арбитраже выигрывает институт. Вердикт суда — выселить.
25 сентября 2005 года — знаменательная в нашей эпопее дата. В этот день приходит пристав, и рабочие под его присмотром выносят вещички “Кондора” из главного здания института, где фирма занимала 330 кв. м.
Остается убрать арендаторов из отдельно стоящей трехэтажки. Но... наступает вечер, пристав сообщает, что рабочее время у него истекло, и удаляется.
С тех пор — прошло два года! — выселение так и не возобновилось.
Зато прямо тогда же возобновились суды. Якобы по вновь открывшимся обстоятельствам. Итог, впрочем, старый: последняя инстанция опять принимает решение о выселении.
Процедура назначается на 21 июня 2006 года. А 20-го происходит тот самый инцидент с венком. Трудно сказать, как он мог повлиять на исполнительное производство, но 21-го приставы не пришли.
Выселение переносится на 17 июля. 16-го неизвестные взламывают гараж Рахманина. Приставы 17-го не приходят...
Следующая дата — 6 августа. В этот день приставы... закрывают производство ввиду утери исполнительного листа.
Юристы Рахманина подают иск на приставов ЦАО. 4 месяца разбирательство не может начаться, потому что служивые люди просто не приходят в суд. А когда процесс в конце концов институтом выигрывается, один пристав передает дело другому — и вся канитель начинается заново. На данный момент вершители правосудия не могут нигде найти представителей “Кондора”, чтобы вручить им уведомление о выселении…
Два года служба, созданная специально для исполнения решений суда, не может эти решения исполнить!
В погоне за Кембриджем
Но все проделки чиновников и приставов — полбеды. По-настоящему преданным Рахманин почувствовал себя, когда на стороне его противников неожиданно оказалось новое руководство РАМН, избранное зимой 2006 года.
— Вскоре на президиуме РАМН новые руководители поделились своим видением преобразований в академии, — вспоминает Рахманин. — Мол, 30% помещений отдадим Минимуществу, чтобы были нормальные отношения.
Академию акционируем, у правительства попросим какие-то земли, продадим их и будем жить припеваючи — с бюджетом 18 млрд. долларов в год, как у Кембриджа.
Погоню за Кембриджем решили, видимо, начать с раскулачивания рахманинского института: из РАМН в Минимущество ушло письмо с просьбой проверить имущественные отношения в “проблемном институте”.
— С чего они взяли, что мы проблемные?! — поражается Рахманин. — И почему мне, члену бюро отделения РАМН, руководителю старейшего института в академии, ни слова не сказали? В 2005 году был такой эпизод: некий депутат Госдумы прислал в президиум РАМН запрос. В нем, кроме всего прочего, утверждалось, что я требовал с арендаторов 250 тысяч долларов себе в карман. Тогдашний президент РАМН Покровский, мудрейший и абсолютно честный человек, только посмеялся — в академии меня все прекрасно знают.
По письму в институт пришла комиссия территориального управления Минимущества. Работала она споро и к результатам пришла неожиданным: 130 сотрудников института сидят на полутора тысячах квадратных метров.
Все остальное занято арендаторами. Словом, налицо притеснение науки и неэффективное использование площадей.
Как считали проверяющие, загадка. На самом деле сотрудников 250 и занимают они 7,5 тыс. кв.м. Наверное, комиссия воспользовалась испытанным школьным методом подгонки под конечный результат. А он, видимо, был известен заранее. Рахманин же о выводах проверки узнал спустя полгода. Он тут же бросился к руководству РАМН и предложил назначить внутреннюю проверку, чтобы во всем разобраться…
Проверяющий от академии — г-н Ревенко — пришел в институт аккурат 21 июня 2006 года. О, магия чисел и случайных совпадений! Ровно в тот день, как вы помните, ждали пристава. Который почему-то не пришел. А ровно за день до того был погребальный венок.
Комиссия РАМН работала вдумчивей и скрупулезней предшественников: затребовала от руководства института все документы, сидела, изучала. Каково же было удивление Рахманина, когда однажды рядом с Ревенко он обнаружил совершенно постороннего человека, не входящего в состав академической комиссии, но при этом партнера по бизнесу президента “Кондора”!
Что это — очередная случайность? Или вполне логичный альянс дельцов, объединившихся вокруг общей цели — раздербанить институт? Ведь эти здания с парком в центре Москвы — настоящий Клондайк для знающих толк в ценах на московскую землю.
Экология наоборот
В мае 2007 года Хамовническая прокуратура возбудила в отношении Рахманина уголовное дело. В постановлении перечислены все те же недочеты из акта КРУ трехлетней давности. Рахманин опротестовал постановление в суде. По закону такая жалоба должна рассматриваться в течение 5 дней. Но за несколько месяцев (!) она так и не была рассмотрена.
Зато новое руководство РАМН успело за это время предложить коллегам по президиуму освободить Рахманина от должности. В связи с уголовным делом. К чести академии, к этой инициативе она отнеслась прохладно: мало ли сейчас возбуждается странных уголовных дел, которые потом тихо закрываются. По нашей информации, дело против Рахманина тоже скоро будет закрыто.
Но, похоже, свою роль оно уже сыграло. Два месяца назад замруководителя ФАУФИ Сысоев издал распоряжение, которым большая часть помещений института изымается из оперативного управления НИИ ЭЧиГОС с формулировкой “как используемое не по назначению и излишнее имущество” и передается коммерческой структуре, созданной при РАМН. Институту оставят лишь 3810 кв.м — т.е. половину (!) площадей, занятых сейчас для научной деятельности. Такого не было даже в самые тяжелые времена в начале 90-х!
И вот апофеоз. В прошлую пятницу Рахманина пригласили в суд: очередной следователь по его делу подал иск о временном отстранении директора от должности. Одновременно с началом заседания в институт с территории “Кондора” врываются около 50 чоповцев. Институтская охрана изгоняется, сотрудникам объявляют, что их директор снят. Сомнений в “правильном” решении суда, видимо, не было никаких. Случилось, однако, неожиданное: судья, выслушав Рахманина, счел аргументы истца недостаточными и перенес заседание на 26 октября.
Правда, Рахманину так и так пришлось временно оставить директорское кресло: в выходные его сразил сердечный приступ. В должность вступил его зам. Но одновременно в здании орудуют чоповцы и какие-то посторонние люди. Сотрудников выгоняют из кабинетов и лабораторий. Деятельность института, работающего на эпидемиологическую безопасность Москвы, практически парализована…
За битвой в Хамовниках испуганно следят сотрудники десятков других научных центров, входящих в РАМН. Ведь многие из них тоже расположены в престижных районах Москвы. И завтра под видом реформирования рейдеры нагрянут и к ним.
...По роду своей деятельности ученым НИИ экологии человека и гигиены окружающей среды часто приходится бывать в местах стихийных бедствий, экологических катастроф и эпидемий. Приходится бороться там с грязью и антисанитарией. А вокруг самого института тем временем в какой-то нечистоплотный клубок сплелись прикормленные чиновники и ушлые бизнесмены, подозрительно нерасторопные приставы и послушные судьи, академические псевдореформаторы и шпана, бьющая стекла в машинах... Может, вся эта антисанитария заинтересует Генпрокуратуру?
