Сын за отца не отвечает. А если отец — народный артист СССР, великий актер и режиссер Олег Николаевич Ефремов? А за мать сын тоже не отвечает? А если мать — великолепная актриса Алла Борисовна Покровская? Что остается тогда сыну? Просто быть? Быть собой.
Чем нам известен Михаил Ефремов? Тем, что он тоже артист. А еще тем, что у него пятеро детей, плодовитый вы наш… Когда шел к нему на встречу, думал: сейчас увижу циничного человека с отсутствующим взглядом, которому до смерти надоела его профессия. А увидел другого — думающего и лицедея до мозга костей. Иногда человек познается не тем, что он говорит, а как. “Чужая душа потемки”, — философствует Ефремов. О’кей, заглянем в эту душу с черного хода. И, может, тогда увидим свет в конце тоннеля?
— Вы не рефлексирующий товарищ?
— Нет. И если у меня даже есть комплексы, чего же я буду их анализировать? Хотя, конечно, каждый из нас, кто последние 20 лет прожил в России, подвержен депрессии. Но кто психует во благо, а кто…
— Надеюсь, что вы во благо.
— По-всякому. Иногда и у меня, бывают неприятные истории. Вдруг сорвешься, наорешь… А повод каждый раз разный: то на ногу наступят, то пуговицу в толпе оторвут. А так — жизнь прекрасна.
— Бывает, человек срывается, но потом говорит: да, наорал, обхамил, но я такой вот и все. После известного вашего скандала во МХАТе вы разве не говорили: ну таким уж я родился и с этим ничего не поделаешь?
— Ну что я совсем, что ли, дебил? Может, такие и находятся в спецлечебницах, но я же не всегда так. К сожалению, я двуликий. Как сказала Алла Борисовна Покровская Лии Меджидовне Ахеджаковой: “Двуликий Миша”. Ахеджакова вспоминала, как она давным-давно приехала в Ялту сниматься и познакомилась с моей мамой и со мной. По ее словам, я был не ребенок, а ангел. Ну, может, ангел — громко сказано, просто очень приличный мальчик. Но как только мама уехала, оказалось, что я не только хулиган, но еще и главарь всей местной банды.
— Понимаю, это происходило на съемках фильма “Когда я стану великаном”. Вам не кажется, что это была ваша лучшая роль?
— Несомненно, это мой Штирлиц. Но за это время я внешне изменился, слава богу. Там же я совсем маленький, мотылек.
— А в чем вы внешне изменились?
— Я повзрослел, вырос, голос ниже стал.
— Заплыли немного?
— Куда заплыл?
— Лицо.
— А, лицо, конечно, естественно, жидкости-то много выпито.
— В зеркало на себя по утрам смотрите? Ну и какие ощущения?
— Смотрю, в основном, когда гримируюсь. Ну и что с того? Какой уж я есть, такой и есть.
— Да, “полюбите нас черненькими, беленькими-то каждый полюбит”.
— Прекрасное выражение, но это глупость. Похвальба.
— Ну а вы насколько “черненький”?
— Раз на раз не приходится. Здесь все влияет: и обстоятельства, и погода, самочувствие. В России у человека настроение легко портится, мы же не японцы.
— А вы какой?
— Мне бы хотелось проходить между струек. Есть такие люди, которые умеют не замечать милиционеров, швейцаров и официантов.
— Но если к вам подходит гаишник…
— Это вечная сказка про гаишника. Не нарушай правила, он и не подойдет. А если подойдет, я просто не глядя покажу документы и все равно его не замечу. К власти вообще не стоит приближаться. Надо постараться ходить сквозь.
— Вы что, дзен-буддист?
— Да я православный ортодокс! Я крещеный. И дети, и жена у меня крещеные. Но ко всем религиям я, разумеется, отношусь с большим уважением. А буддизм не религия даже. Ты просто должен пройти свой путь, именно свой, и это труднее всего.
* * *