Ротару сама себя хвалила:

“Вам уже давно пора взяться за руки и, надев коротенькие юбочки, спеть что-нибудь дуэтом, например “Нас не догонят”, — шутил Максим Галкин на сцене Кремлевского дворца, когда Алла Пугачева поздравляла Софию Ротару. На сцене он был единственным, кто пел живьем, а за кулисами единственным, кто улыбался почти искренне.

Говорить об оригинальности бенефиса не приходится. Все — сценарий и мизансцены — оказались настолько знакомы, что было почти скучно. Юбилярша выдавала хиты, иногда снисходительно уступая сцену молодым, чтобы и они спели ее шлягеры. Они открывали рот, танцевали, поздравляли. Декорации без изысков, скудный видеоряд. Лишь в самом начале на узком экране промелькнули кадры кинохроники. В молоденькой черноокой девчушке не всякий смог узнать нынешнюю народную артистку нескольких стран. Изменилась София Михайловна, похорошела. Конечно, простому зрителю (следует признать, зал был полон) было совершенно все равно — поет ли артистка под фанеру. Зритель был счастлив, что картинка ожила, двигается, говорит и так близко подходит. Он не замечал фальши и как будто не знал, что может быть по-другому.

Пожалуй, единственным живым элементом этого фанерного концерта стал конферансье Максим Галкин. Он пел экстравагантное попурри из песен Пугачевой и Ротару а капелла с чувством, толком, задорно и много шутил.

Ротару одолжила комика у Пугачевой, но в отличие от Аллы сама в тон Галкину не балагурила. Все больше молчала, улыбалась и немного осипшим голосом благодарила.

За кулисами Софию Михайловну поддерживала вся семья — помимо сестры Аурики, которая приехала спеть с родственницей, там сновали сын Руслан, невестка Светлана и внуки — Соня и Толя. Соня морщилась от фотовспышек и, не понимая, зачем ее сюда привели, время от времени пыталась по-детски сердито поколачивать папу, а Толя чинно вышагивал между гримерками.

Как в воду опущенный, бродил за кулисами Николай Басков. “Разведенка” или грамотный пиарщик — кто уж теперь разберет. Но грустен он был чрезвычайно, хоть именно в этот вечер исполнилась мечта его детства — спеть с Ротару “Лаванду”. Вокруг Николая, словно пчелы, роились свежие байки. Мол, Коленька только ради Софии Михайловны бросил запись своего альбома в Испании и прибыл в Москву. Наверное, это любовь. Мол, в Москве-то теперь ему, бедному, жить негде, в гостинице остановился.

Ближе к финалу на сцене нарисовалась Пугачева. Алла  все-таки выделилась из толпы приглашенных и не стала петь старый хит Ротару, спела свое, свежее, с намеком: “Ты, мол, там, а я-то здесь”. Уходя, добавила: “Мне тоже скоро 60, готовьтесь”. Финальная мизансцена напоминала хеппи-энд сладкого телесериала. Звезды встали в классическую шеренгу и затянули “Одна калина”. Все поют. Именинница в центре. По правую руку, словно жених и невеста, Киркоров и Маша Распутина — оба в белом: он лениво топчется, она скачет егозой. Слева — Иосиф Кобзон. Пугачева, крайняя справа вместе с дочерью, не поет. За кулисами режиссеры телеверсии начали причитать от обиды: “Как же так? Почему Алла Борисовна сбоку?” И тут София Михайловна Ротару идет на левый фланг и, взяв новоявленную подругу за руку, ведет к центру. Все счастливы, все довольны.