Человек и фантом

Роман Андрея Дмитриева привлекает прекрасным знанием зигзагов человеческой натуры, души, придавленной обстоятельствами личной жизни, и теми морально-нравственными предписаниями, которым всегда следовали интеллигентные и совестливые люди. Дмитриев — поэт, обаятельный лирик, да к тому же искушенный киносценарист. Роман “Бухта Радости” построен на искусном монтаже разных впечатлений и душевных состояний. Герой Стремухин — по натуре не герой, а слабый, рефлексирующий интеллигент, вечно недовольный собой.

Нетерпеливому читателю нелегко следовать за сомнениями героя. Смерть матери буквально заковала его в скорлупу. Сюжет романа сложен, запрятан внутрь — в размышления, погружен в психологию. Но Дмитриев — не Пруст, а потому он бросил человека к людям, чтоб жизнь ударила его, и он очнулся.

По наводке трое мошенников, прихватив для правдоподобия бабенку, решили облапошить “малахольного” мужика, прикинулись одноклассниками, заманили Стремухина для подписания бумаг на квартиру, которая досталась ему после смерти матери. Ситуация для бойкого поп-жанра. Но Дмитриев не пишет детективов.
Стремухин ведь не только принял приглашение от якобы знакомых, но еще и точно исполнил чужое предписание — приготовил мясо “на десять человеческих персон”. В плавное течение сюжета вполз образ “предписаний” из зловещих сталинских времен. Тот старик с “Ракеты” по имени Храмков в молодости солдатом служил в войсках, которые “пасли” несчастных заключенных на стройке Беломорканала. И как-то, не стерпев сопливость зэка, Храмков впал в бешенство, выхватил у бедолаги кирку и узника тупым концом убил. За преступление наказан не был. Храмков усвоил предписание: “материал” жалеть не надо. Главное — исполнять без ропота “установления” властей.

Для мошенников Стремухин — тоже “материал по теме”. Уверены, что он от них не ускользнет, а потому заранее празднуют победу: владелец “Хёндё” намерен был с долгами расплатиться, другой — открыть бензоколонку, а третий — драпануть в Канаду. Вроде бы и нормальные людишки, а если дело осложнится, пойдут и на убийство.

Не посвященный в жесткий замысел, Стремухин в одиночестве пересматривает свое и материнское прошлое.

Она жизнь свою построила по предписаниям тайного друга, любимого женатого мужчины, отца ее единственного сына. Стремухин всегда чувствовал жажду своеволия, но не смел: “Душа была тупа и даже алкоголь не принимала”. Тоску по жизни бередили звонки из Осло от женщины, желавшей встречи с ним.

А в бухте Стремухина поразила семья восточного шашлычника Гамлета, его родителей Ишхана и Ливы, силой преданной любви. Ах, Гамлет! И на его отца нашелся пьяный психопат-убийца. Дмитриев держит весь каркас романа на упругом стилевом поводке ритмизированной прозы: “Что смотришь, уважаемый? Да, я — король мангала. Не веришь — подойди и скушай мой шашлык”. В одной фразе весь человек — миролюбивый, наделенный талантом общения.

Еще недавно, на похоронах матери, Стремухин не плакал: слезы “были высушены тупостью души”. Бухта лечила его восточным гостеприимством, наивной чистотой влюбленных подростков. Какое счастье возвратиться к самому себе!

В психологическом романе автор не позволит герою встретиться с командой злоумышленников. Лишь женщину, с отчаянья приставшую к “кидалам”, сведет с неузнанным героем. Впотьмах, при комарином звоне, он вновь почувствует природный зов. Жизнь возвращается к нему. Дмитриев обрывает роман внутренним монологом рыженькой девчонки, что провела весь день и ночь на пляже без разрешения отца: “…не врать и не выдумывать, все рассказать, как есть”. Новое поколение не откажется от своей любви.

“Человек, который знал все”

Отточивший перо на романе “Счастливцы и безумцы”, удостоенном премии “Русский Декамерон” “за лучшее произведение любовно-эротической тематики”, Игорь Сахновский на этот раз полюбил в своем герое интеллект, полное безразличие к деньгам, когда их стало много, и любовь к жене, хотя она и вовсе не любовь, а какая-то привычка. Теперь жена живет с другим, “одета в порнографическую упряжь”.

В новом романе не очень много эротики, то бишь любви, ну а сексуальное словоизъяснение красавицы Ренаты (в нее влюбился наш герой Безукладников) произойдет под занавес сюжета. Не следует искать в романе следов научной фантастики. Ее там нет, и автор вовсе не к тому стремился. Никто не любопытствует, как герой романа узнает коды заграничных сейфов, всяких тайников, как читает мысли через океан — все равно автор ответить нам не сможет. Просто ему хотелось позамысловатей расшевелить охоту к чудесам…

Автору очень приятен этот человек — Александр Петрович Безукладников. Для забугорной женщины Ренаты он просто Алекс. И сам Сахновский с Безукладниковым на дружеской ноге. Ему мила в нем естественность и полная свобода. Известно, автор — творец судьбы всех персонажей. С мастерством Пигмалиона Сахновский выточил фигурки жертв и “ангелов смерти” — расчетливых убийц и властных королей убойного заказа. Так, Виталик Сурин “достиг творческого зенита в рядах уктусской группировки”, давно слывет подручным депутата Шимкевича: “Он убирал чисто и с удовольствием, хоть иногда и шумно, с дурными спецэффектами, зато наверняка. И ни разу не влип”.

Под присмотром таких “артистов” невозможно уцелеть человеку благородному, без денег, к тому же без жены любимой — ее сманил от Безукладникова богатый друг. Такие вот чистильщики прижмут к пролету лифта! И схватится герой руками за оголенный провод. И каюк! Но автор не позволил умереть — он возродил Безукладникова и наградил талантом ясновидца.

Заграничные части романа хотя и выполнены с завидным блеском, но все же в них сквозят неисполнимые желания — пожить в роскошных дворцово-островных покоях, где все, как в сказке, идеально. Игорь Фэдович Сахновский скрыл, как же ему удалось запросто сходиться с героем, за кем секретные службы разных стран ходили по пятам.

И уж совсем теряешься в догадках, зачем Сахновский забежал в Лондонскую картинную галерею перед встречей с Безукладниковым. Не смущаясь краткостью визита, назвал Рафаэля “сладкой, прилизанной посредственностью”, а в рисунке Леонардо усмотрел лесбийство: “Крупная, взрослая женщина поразительной красоты сидит на коленях у другой взрослой женщины, и они обе служат как бы живой подставкой для младенца мужского пола, который обращается с недетским предупредительным жестом ко второму мальчику, прильнувшему справа к женскому бедру. Все четверо сопряжены так тесно, что возникает ощущение подглядывания за глубоко интимным ритуалом”. Сей пошловатый текст никак не совместим с рисунком Леонардо “Св. Анна и Мария с младенцем Иисусом и Иоанном Крестителем”.

Так раскованны сегодня беллетристы и смелы, хоть каждому давай три миллиона или, как в Букере, “зеленых” 20 000.

МЕЖДУ ТЕМ

Уже 16 лет в начале декабря пятерым самым известным мастерам литературы и искусства присуждается российская независимая премия “Триумф”, учрежденная благотворительным фондом “Триумф”. Людям искусства получать ее особенно приятно, ведь их творчество, их заслуги перед отечественной культурой оценивают коллеги, сами настолько знаменитые, что согласились войти в жюри при условии, что они “Триумфа” не получат. Правда, за пятнадцатилетие состав жюри пополнялся “триумфаторами”.

Вчера на пресс-конференции в культурном центре УПДК МИД РФ председатель жюри этого года писатель Михаил Жванецкий провозгласил имена победителей: Юрий Арабов, прозаик, сценарист; Эдуард Кочергин, художник, сценограф; Александр Петров, художник-мультипликатор; Алексей Рыбников, композитор. Все они — новые “триумфаторы”. Они будут награждены “Золотым эльфом”, отлитым по эскизу знаменитого Эрнста Неизвестного (тоже члена жюри) и чеком на 20 тысяч долларов. Художественный координатор жюри писатель Зоя Богуславская назвала 19 обладателей молодежного “Триумфа”. Денежное содержание премии — 5 тысяч долларов.

ЦИТАТА В ТЕМУ

Михаил Жванецкий:

— Премия “Триумф” — это событие, которое нельзя преуменьшить. Ну что я почувствовал как председатель жюри? Радость, ликование. Почувствовал, что нам хорошо, нам, жюри, когда мы после долгих споров находим победителей. Мы же ставим тайно свои птички, и нам очень интересно посмотреть, кто же победил. И мы счастливы, что победили достойные.