Гости собрались в зале “Суздаль” Золотого Кольца за полчаса до торжественного обеда. Соки, шампанское, белое итальянское вино, ананасные квадратики с сыром на разноцветных палочках — все это было несущественно для литературной братии. В воздухе носился вопрос: Дмитриев или Иличевский? Кто же получит “Букера”?
Андрей Дмитриев, отыскав обозревателя “МК”, подошел, обнял и поблагодарил за “внимательное прочтение романа”. Замечательный прозаик, попыхивая ароматной трубкой, признался без всякой позы:
— Если получит Иличевский, я буду рад за него. Мне нравится его “Матисс”.
Невиданные в сопернике объективность и доброта меня поразили. Все искали глазами Иличевского, а он появился только перед самым торжеством. Подошел ко мне, поздоровался. Странное дело — за плечами у писателя, как ангел, притулился ранец. Что это? Талисман? И вспомнилось личное признание автора в конце “Матисса”: “За солнцем, впряженным в будущее… С огромным, как воздух, ранцем, набитым шестьютысячелетьем, — плыть и плясать первоклашкой…”
Тайну первенства до времени не выдавали ни литературный секретарь, профессор Игорь Шайтанов, ни председатель жюри, замечательный писатель Асар Эппель. Но все-таки наступил миг, и Эппель произнес: “Победил Александр Иличевский”. Праздничная публика радостно захлопала и бурно выражала свое удовольствие. 37-летний лауреат взмахнул руками, словно стремился взлететь. Он благодарил журнал “Новый мир”, где впервые был опубликован “Матисс”.
Студенческое жюри отыскало своего лауреата — Майю Кучерскую. Филологическую молодежь увлек ее роман “Бог дождя”.
— Саша, каковы впечатления от букеровского торжества? — спросила я у победителя.
— Все было превосходно. Я счастлив и еще не могу поверить в победу моего романа. Еще ощущаю легкое похмелье.
— А какое настроение сегодня?
— Настроение прекрасное, отличное. Мои друзья и сослуживцы на радиостанции “Свободы” поздравляют меня — это наша командная победа.
— Ты ощущал поддержку “МК”?
— Конечно. И “МК”, но прежде всего вашу поддержку, Наталья Александровна, и ваших рецензий на мой роман.
— А сердце бьется в упоенье?
— Это упоенье я ощутил лишь в первый миг, когда Эппель назвал мое имя. А сейчас оно бьется ровно.
— В поэтической концовке романа ты обещал закутать любимую в шубу из солнечных зайчиков. Не собираешься потратить часть из премиальных 20 тысяч долларов на шубу любимой Илине?
— Нет. Эти премиальные деньги — совсем для другой цели: потратим их на новое путешествие в одну из восточных стран.
