Он, Александр Смирнов, появляется на льду в майке с трогательным портретом партнерши на груди. Прямо Максим Бузникин в пору дружбы с Алиной Кабаевой. Она, японская девушка Юко Кавагути, скользит по льду в воздушном белом платьице. И — начинаются занятия в балетной школе. Начинается “История любви”…
А за бортиком стоит Тамара Москвина — бесстрашный тренер. Она все знает про новые правила, которые обескровливают программы. Знает — и все равно придумывает сюжеты, которые запоминаются надолго. Ее пара, первая интернациональная ласточка в нашей сборной, долетела до финала Гран-при. Сегодня, наблюдая за воспитанниками в Турине, Москвина пристально следит и за соперниками — что нужно сделать чуть лучше, чтобы конкуренты выглядели чуть хуже?
Японцы — очень закрытая нация
— Тамара Николаевна, в вашу сторону нет-нет да и летят еще стрелы упрека: что — своих не хватает, обязательно японку надо было тащить?! Что скажете?
— Мне один тренер как-то, наблюдая за Юко, сказал: “Какая у вас хорошая пара, а девочка — казашка?” Я говорю: “Да, казашка”. А представьте, что эта девочка, например, жила бы в Хабаровске — с японской внешностью. Тогда бы меня тоже упрекали? Я считаю, что если иностранка приехала в Россию, за русскими тренерами, методикой, к русскому партнеру, и даже может отказаться от своего гражданства, причем не за деньги, поскольку их она не получает, то это нормально! Она хочет выступить за тех людей, которые ее подготовят к Играм... И это вообще плюс нам и признание наше. Мы же Юко не купили за грузовик, чтобы она за нас выступала? Она сама этого хочет, а некоторые ее отпихивают. Нам ведь надо обязательно, чтобы русская выиграла! А то, что человек приехал, выучил русский язык, любит Россию, пошла в серьезный институт, закончила его… То, что никогда носик не морщит: фи, в раздевалке плохо пахнет… Это в расчет не брать? Она приняла все. Почему? Потому что русская школа фигурного катания и русские тренеры для нее — эталон.
— Да ее Игорь Борисович (Москвин. — “МК”), наверное, своими борщами приворожил.
— Игорь Борисович немало сделал для Юко. Я не могу назвать его вторым отцом, но он стал ей очень близким человеком, потому что приходится помогать во многих вопросах. Мы стараемся ввести ее в жизнь, чтобы она стала полноправным членом общества. Конечно, многие помогают. Ее любят за настойчивость, трудолюбие. И балуют — кто яблок принесет, она варенье любит. Игорь Борисович борщ наготовит, борща ей принесет. Она училась недалеко, мы приглашали ее на обед. Ой, как ест мало… Но у нее мама с такими же тонкими косточками. Мы теперь даже стали следить, чтобы Юко в весе прибавляла. А не держала на уровне 42 килограммов.
— Партнер не будет возмущен — ему же поднимать?
— Если Саша так скажет, то он не мужчина. Тогда мы перестанем его уважать. Как только партнер об этом говорит, слабость его просто кричит.
— Рассказы о ссорах фигуристов на льду иногда просто изумляют. Как обстоят дела у Саши с Юко?
— Дружелюбные отношения: перезваниваются и сообщения шлют. У них не бывает организационных сбоев. Как только возникают трудности на льду, я отхожу в сторону, чтобы дать им возможность обсудить что-то самим. Очень хочется, конечно, за счет своих знаний вытянуть их быстро. И иногда я упускаю из виду это взаимодействие, замечаниями нарушаю их концентрацию. А это важно.
Японцы ведь в принципе очень закрытая нация. Мне сложно вытащить это из Юко — что ты чувствуешь, чем помочь, что бы ты хотела? Если у нее что-то болит, она не скажет. Мне остается только догадываться по каким-то признакам. Они принимают мои правила. Я за многие годы привыкла, что говорю спортсменам: вы сначала выучите все, что я знаю, а потом мы с вами будем коллегами. Сначала дайте мне вас натренировать настолько, насколько знаю сама. Я не демократ, я — либерал. И люблю сначала требовать послушания. Потому что качество исполнения элементов требует дисциплины. Сначала надо добиться качества, потом привить любовь к этому качеству и добиться повторяемости качества. Потом можно спрашивать: а что ты думаешь?
Костюм за 30 тысяч рублей
