Критические дни №53

Вообще говоря, власть не портит людей, зато дураки, когда они у власти, портят власть.

Маленький неприятный текст

Уже многие годы меня мучает неотвязная мысль, и вот какая. Если бы я был не самим собой, а каким-то другим человеком, ну, совершенно другим, и повстречал бы самого себя, неважно где, на улице, в ресторане, в метро, интересно, понравился бы я самому себе, вернее, тому, кем бы я был, если бы не был самим собой.
Думаю, навряд ли. И даже наверняка не понравился бы.

Потому что люди вообще склонны не нравиться друг другу, несмотря на свои человеколюбивые заявления. Каждый другой человек — твой потенциальный соперник, претендующий на твою жену, твою зарплату, на твое место под солнцем. Ну на жену — еще ладно, а то ведь и на зарплату.

Вот из отражения в зеркале смотрит на меня немолодой уже господин явно не титульной национальности, или, как выразился на днях один депутат, не “государствообразующей национальности”, это я вспомнил не в связи с имевшим место быть “русским маршем”, а так, к слову. Первое побуждение, которое рождается при взгляде на этого типа, — проверить у него регистрацию. Второе — спросить, а что он вообще тут делает? И почему он так нагло, можно сказать, бесстыдно смотрит на меня в упор, не отводя глаз? За это и в рог можно получить.

И если бы я был не я, а какой-то другой человек, возможно, я бы и дал ему по роже, тем более что, кроме нас двоих, меня и его отображения в зеркале, поблизости никого нет и вряд ли кто-то придет ему на помощь. К тому же его комплекция красноречиво свидетельствует, что он не способен дать эффективный отпор.

Такой примерно диалог время от времени мне приходится вести с самим собой. При этом я отдаю себе отчет, что я далеко не одинок в своем неприязненном отношении ко мне. Его разделяет вместе со мной некоторая часть населения. Например, кое-кто из соседей. Они порой не отвечают на мои приветствия или здороваются, но как-то с трудом, будто из них пытаются добыть признательные показания по некому обвинительному делу.

Не замечены в симпатиях к моей драгоценной особе отдельные коллеги, что они неустанно демонстрируют. Недавно один из собратьев по перу разразился целой филиппикой по поводу моего участия в новом медийном проекте, заранее предрекая ему полный и оглушительный провал. Он даже назвал меня трупом, имея, наверное, в виду, что сам-то он живее всех живых. Я сначала было расстроился, ведь когда-то нас связывала одна газета и время, которое было не самым плохим, но потом подумал, что быть трупом — значит, принадлежать к весьма достойной компании, где порядочности и совести гораздо больше, чем среди тех, кто в настоящее время топчет землю. К тому же нельзя не войти в положение пишущего и говорящего в эфире народа! Доброжелательность сегодня не особенно ходкий товар, а есть и пить надо. Каждый зарабатывает как может: и те, для кого Тверская все еще улица Горького, те, кто на просьбу подвезти, допустим, на Самотеку удивленно спрашивают: “А где это?”

Лев НОВОЖЕНОВ.

Побыть под каблучком приятней, чем под валенком.

Все полиглоты изучают языки,а полиглотки говорят обычно на своем.

Нет смысла начинать читать газету прежде, чем жена заговорила.

Желание мучить не чужого, а близкого — толкает друг к другу.

Порядочный человек женится постоянно.

Пока идет война полов, всеобщая мобилизация не испугает никого.

Не подавай надежды обеспеченным.

Олег ГОНОЗОВ

 
Наш клиент

Аптека в павильоне автобусной остановки не вызывала у Хрящева доверия, но он все же решил в нее заглянуть:

— У вас такого вот лекарства случайно нет? — без надежды спросил Хрящев, протянув провизору рецепт с мудреным латинским названием.

— Именно такого? — переспросил молодой человек за стеклянной перегородкой. — К сожалению, отечественная промышленность пока ничего подобного не производит. А импортные аналоги стоят очень дорого.

— Значит, есть?

— Я же говорю, что это очень дорогое лекарство!

— Наверное, не дороже денег?

— Эдуард Иосифович, можно вас на минуточку! — крикнул продавец в глубь помещения.

Из-за стеллажей с лекарствами показался гладко причесанный бородач.

— Вот посмотрите! — передал ему рецепт продавец.

— А чего тут смотреть, — окинув Хрящева с головы до ног, констатировал бородач. — Наш клиент. И давно это у вас?

— Что давно? — не понял Хрящев.

— Давно нуждаетесь в лекарстве?

— Только что от врача.

— Это хорошо, что сразу к нам зашли, — оживился бородач. — У нас прямые поставки всех лекарственных препаратов, произведенных в США и Юго-Восточной Азии. Считайте, что вам повезло.

— А мне говорили, что лекарство сделано в Германии.

— Это не важно. Американский аналог изготовлен по немецкой лицензии. Одна упаковка стоит тысячу восемьсот рублей.

— Сколько?!

— Тысячу восемьсот. Берете?

— Да у меня и денег таких с собой нет.

— Ладно. Как пенсионеру отпустим лекарство с 20-процентной скидкой. Тысяча четыреста сорок рублей.

— Но я не пенсионер.

— Это тоже не важно. Экономить на своем здоровье — себе дороже. А с вашим заболеванием вы теперь наш клиент на всю оставшуюся жизнь.

Из аптеки Хрящев завернул еще в магазин “Оптика”. Трое стройных девушек в белоснежных халатах синхронно поднялись с мест:

— Добрый день! Чем можем помочь?

— Мне бы очки…

— Хорошо!

— Да чего уж хорошего, — вздохнул Хрящев.

— Хорошо, что пришли именно к нам, — поочередно улыбались девушки. — Давайте подберем оправу и займемся линзами.

Примерив одну из оправ, Хрящев обратил внимание на ценник:

— Ух ты! Четыре тысячи! Круто! Неужели пенсионеры покупают такие очки?

— Вы хотите выглядеть как пенсионер? Тогда вам к другому прилавку!

— Ну, зачем же сразу к другому? Просто это для меня очень дорого…

— Покупайте Китай!

— Можно взглянуть?

— Можно. Но это не у нас, а на рынке, — рассмеялись девушки. — Хорошее зрение — дорогого стоит! Лучше один раз купить дорогую вещь, чем каждый месяц тратиться на дешевки. И запомните: вы теперь наш клиент — а мы своим клиентам плохого не посоветуем!

— Запомнил.

По пути на работу Хрящев заглянул в фирму ритуальных услуг.

— Мне бы могилку облагородить, — обратился он к менеджеру.

— С большим удовольствием! — оживился тот. — Какой суммой располагаете?

— Извините, не понял…

— А тут и понимать нечего. Сколько платите денег — настолько и облагораживаем. Минимальная сумма — двадцать пять тысяч рублей.

— А меньше никак?

— Это уже не к нам, а к бомжам на кладбище. Они вам за две бутылки водки любой памятник с соседней могилы притащат на два дня…

— Спасибо, я подумаю.

— А тут и думать нечего. Если могилка на городском кладбище, то вы все равно наш клиент — такова жизнь!

— Мелехов! — придя на работу, вызвал Хрящев своего подчиненного.

— Слушаю, товарищ майор!

— Запиши-ка вот эти адреса аптеки, оптики и фирмы ритуальных услуг — наши клиенты. К оперативной разработке можешь подключить налоговую инспекцию, ОБЭП и участковых.

— Будет сделано, товарищ майор.

Геннадий МАЛКИН.

 
Мужик в библиотеке

Один мужик,
забыв про счастье выпивки,
сидел в библиотеке.

На ту беду другой
прокрался в зал читальный
и подразнил его
бутылкою кристальной...

Его библиотекарши скрутили,
ногами, книгами
    смутителя избили,
бутылку отняли, бедняга
    в храм науки
зашел по глупости,
    от скуки.

Мораль, которая, известно,
    не подарок:
на ферму ты иди и соблазняй    
    доярок!

Дмитрий ХРАПОВИЦКИЙ.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру