Общались мы не то чтобы очень часто — но, случалось, заходил я по любезному его приглашению в гости в квартиру на Трехгорке, прямо напротив редакции “МК”. Ну и на различных спортмероприятиях встречались регулярно. Однажды был и на дне рождения легендарного Папы — 76-летии, если не ошибаюсь, которое он праздновал красиво, с размахом, в большом зале, с песнями-плясками.
На диктофон я, собственно, никогда Гомельского не записывал. Зачем? Говорил Александр Яковлевич сочно — потому и запоминалось. Вот и сейчас, чтобы воспроизвести самые яркие из его цитат, не обязательно даже в подшивках рыться…
• — …Я умею со всеми дружить. И воевать с теми, кто мешает моему делу. Но если бы я делал, как многие, — мстил своим врагам, я бы никогда ничего не выиграл. Если ты идешь по жизни и делаешь все достойно, времени на разборки не хватает... Так и по заповеди Господней. Месть — она тебя разъедает прежде всего.
Раньше в Бога не верил — мы почти все были атеистами, верили только Коммунистической партии. А потом стал верить. После того как вторая жена, Лиля, умерла. Дети все у меня крещеные. Вот интересно: я — еврей, а дети — крещеные!
• — …Старший сын, Володя, думаю, в нашем спорте сильнейший комментатор. Моя мама была учительницей русского языка. И уж она их учила говорить по-русски, такая была мухоловка! За столом не так скажут что-нибудь — или Сашка, или Вовка — а она: “Повтори! Вот так надо сказать!” У них хороший русский язык, к тому же у Вовки хорошая дикция. А потом он знает баскетбол: мастер спорта международного класса, играл в ЦСКА, обладатель Кубка европейских чемпионов...
Еще один сын — Кирилл — компьютерный человек, он работает в серьезной компании. С трех лет сидит за компьютером, очки надел из-за этого... Сашка бизнесом занимается. И вот Виталик — младший, четвертый. Самый интересный и самый любимый. Берешь на руки и чувствуешь себя счастливым человеком. Почти в 70 лет такого ребенка родить — это большое счастье. Счастье ведь не в деньгах, а в детях!
• — …Я был у Олега Табакова и сказал ему: “Твоя профессия сродни моей. Ты подбираешь актеров, и я подбираю игроков; ты разрабатываешь сценарий, я тоже тактику и стратегию вырабатываю. Но, когда ты играешь, весь зал, все зрители — они вместе с тобой, они сопереживают и сочувствуют. У меня же, когда я прихожу в чужой зал, там двадцать тысяч зрителей — мои враги. Они все делают, чтобы помешать мне играть, они освистывают мою команду, они ненавидят меня!”
• — …Давно дружим с Геной Хазановым. Он был на Олимпиаде в Сеуле в 88-м, которую мы выиграли. Вместе с нами к площадке проходил — сетку с мячами нес, как администратор... И всегда садился рядом со мной. Как талисман.
И вдруг — игра со сборной Пуэрто-Рико, а его нет. Я спрашиваю: “Где Хазанов?” Нет его нигде. Еле-еле перевели игру в дополнительное время. Как вдруг он вваливается. Я его матом — и за шиворот: “Садись! Ты где болтаешься? Мы из-за тебя проигрываем!” Из-за чего опоздал? Я даже не выяснял. Не до того мне было: готов был убить его тогда. А в итоге победили мы!
• — …Колумбия — 82-й год, чемпионат мира. Это в общем-то была мафиозная страна. Центр наркомании — Медельин… И вот играем финал с Америкой. У нас очень сильная команда была. Первый раз Арвидас Сабонис поехал туда, молодой совсем. И за полторы минуты до конца выигрываем семь очков. Я ребятам говорю: “Держите мяч по 30 секунд — даже если они забьют вам шесть, все равно мы очко выигрываем!”
И тут судья-француз начинает нас просто душить: придумал фол в нападении, дал пробежку… Почти минута еще — а от нашего преимущества ничего не осталось!.. Я беру минутный перерыв и иду не к команде, а к судейскому столику. И говорю ему на смеси английского и русского — он, в общем, многие русские слова знал: “Смотри, вон там сидят красные бригады — у них прицелы оптические. Еще один свисток — команду они уже получили — и тебя шлепнут”.
И показываю ему наверх. А народу двадцать тысяч — ну как там разглядишь? И он перестал душить нас. Выиграли.
После матча подходит ко мне, спрашивает: “Алекс, действительно там была бригада, эти красные стрелки?” А я ему: “Дурак, ну откуда они тут могли взяться?!”
