Рекордсменка мира Елена Соболева — “МК”: “Когда за стеной гулянка — не очень отдохнуть удается”
Поделиться
Елена Соболева начала подготовку к Играм в Пекине решительно — с двух рекордов. Сначала установила рекорд России в беге на 800 метров, а на следующий же день — уже мировой на полуторке! Хотя в середине дистанции вообще-то хотела закончить бег. Но подумала: еще потерплю. Потом — еще чуть-чуть. А потом пришлось принимать поздравления…
— Олимпийский год, который вы начали с мирового рекорда, идет вовсю. Потряхивает?
— Потряхивает знаете когда? Когда спрашивают: как будете готовиться, где будете готовиться?..
— А об этом что — нельзя говорить из-за примет?
— Нет. Просто у нас такой вид спорта, где очень сильна конкуренция. Нужно элементарно отобраться в команду. И поэтому я говорю: дайте отобраться сначала, а как готовиться к основным стартам и подходить в хорошей форме — мы знаем.
— Со стороны кажется, что мировой рекорд уже все решает.
— Ничего он не решает… Причем ведь надо не только попасть в команду, но сделать это еще по возможности малыми усилиями. Выходить на два пика формы — невозможно.
— И пройти отбор без хорошей формы — тоже невозможно…
— Дилемма ужасная. Выходить на пик на чемпионате России и на Играх быть уже не в очень хорошей форме — нельзя... Потому что Олимпийские игры — это мечта. Поверьте, что все сейчас уже работают, весь объем накручивают, а в голове держат только одно, что это лето — самое важное.
“Холодно уже, и ветер, и темно — и все равно же надо…”
— И сколько у вас в России соперниц?
— Реальных — весь финал. Люди готовятся к Играм как в последний раз.
— Что за страсть такая у россиянок к средним дистанциям?
— Средняя дистанция — это в первую очередь трудолюбие. Делайте выводы о характере наших женщин. Два-три часа утренних тренировок в манеже, вечером приходится на улицу выбегать, а холодно уже, и ветер, и темно — и все равно же надо. Очень тяжело зимой, конечно. Заменить бег на упражнения нельзя, средневики набирают чисто функциональной работой на объем. Я около Борисовских прудов бегаю, там вообще-то хорошо, хотя зимой все в снегу, не расчищено, а летом люди загорают, гуляют…
— Завидуете?
— Философический вопрос. Мне вслед часто кричат: “О, “Динамо” бежит!” Ну и ладно, зато меня по телевизору покажут, зато я деньги зарабатываю... А зимой вообще не до зависти — я очень мерзлячий человек, когда снег, пасмурно, а тут еще надо выходить бежать…
— Тогда народные комментарии воспринимаете, видимо, уже не как философ…
— Знаете, в Москве все-таки редко кто-то окликнет и что-то скажет, а вот в Брянске — чаще. Там народ подиковатей: “Я вот тоже с тобой пробегусь! Ух, догоню!” Отваливаются, правда, быстро…
— А где вы, Лена, живете?
— В общежитии. Уже семь лет. Это очень больной вопрос для меня — с чемпионата мира в Москве все обещают квартиру. Пытаемся что-то сделать, но начальство молчит… Да, у меня однокомнатная квартира, но это все же общежитие. Там и рабочие, и строители, и кого только нет... Гостей не приведешь, родственники не приедут. То есть приехать-то могут, но ты обязан оплатить их проживание — кто бы это ни был: брат, муж... Моя подруга Татьяна Андрианова родила ребенка, пожила у родителей, сейчас вернулась. Так ей говорят: платите! Она: “Вы что, это мой ребенок, это моя квартира!” А ей опять: “Человек есть? Письма нет — платите!” Я очень хочу свою квартиру, ужасно…
“Говорила: ужас какой —этот бег ваш!”
— Лена, зачем? Вам это так нравилось в детстве — колики в боку, сбитое дыхание?
— В детский сад пришли тренеры, родители дали согласие, и меня увели в спортивную гимнастику в Брянске. Семь лет оттренировалась, выступала уже по программе мастеров спорта. А в 8-м классе как-то пришла на тренировку и — хорошо этот момент помню — сидела на бревне с подружкой: “Ничего у меня не получится! Надо уходить бегать!”
— Были веские основания?
— Никаких. Учитель физкультуры на кроссах говорил: попробуй! — а я нос воротила всегда, говорила: “Ужас какой — бег этот ваш!” Но, представьте себе, ушла. Родителям, конечно, ничего не сказала, потому что ругались бы они сильно… Короче, тайком пошла в секцию легкой атлетики.
— Что, пришли и сказали: “Хочу бегать”?
— Примерно так. Конечно, у меня ничего не получалось — потому что бегала 60, 100, 200 метров. Проигрывала, плакала, я очень эмоциональна всегда была. А однажды тренер сказал: “Лена, надо за область пробежать 800 метров”. Я просто встала, побежала и выиграла. Так начались мои средние дистанции. В 2001-м меня пригласили в Москву, тренер уговорил бежать 1500 метров, хотя очень мне это дело не нравилось… Тяжело так было.
— Какие аргументы подействовали?
— Какие-никакие нашлись: на чемпионате России я стала четвертой, а на 800 — не попала в финал. Хотя эта дистанция не отпускает меня до сих пор, очень притягивает. Но на 1500 метрах чувствую себя как рыба в воде, а на 800 метрах, даже если выигрываю, мне некомфортно. Потому что это длинный спринт. Первый круг меня вообще никогда не видно, потому что всегда бегу сзади, и не потому, что я не хочу встать за “зайцем”, как делаю это на полуторке, а потому, что скорость ничего другого не позволяет.
— Олимпийский чемпион Юрий Борзаковский бежит всегда сзади и говорит, что это тактика…
— Когда в 2003 году я в первый раз выиграла чемпионат России на 800 метров, ко мне подошел тренер и говорит: ты такая молодец, ты очень грамотно все сделала, не побежала сразу за девочками… Я стою, головой с умным видом киваю: да-да, я вас понимаю. А на самом деле — не побежала, потому что просто не могла.
— В беге вашем — сплошные коробочки, толчки, тактическая борьба... Со стороны кажется порой: суета — как в таборе. Можно проиграть из-за чьей-то расхлябанности. А еще и свои эмоции захлестывают…
— Это правда. Но вот на дистанции 1500 метров я из любой ситуации практически могу вылезти, а на 800, если что-то пойдет не так, все — труба. И иногда чемпионаты мира выигрывают с нижайшим результатом только потому, что идет эта тактическая борьба. А что касается табора… И правда — похоже. Я как-то столкнулась с настоящим. Это было в Брянске. Межсезонье. Я купила машину и поехала ставить на учет, а в центре города — бывает у нас такое — ехала телега, повозка с цыганами, которые везли металлолом. Лошадь чего-то испугалась и оглоблей пробила заднее стекло. А машине было — буквально неделя. Я, конечно, стала звонить в милицию — цыгане мне: не звоните, мы сейчас отвезем металлолом и дадим вам деньги на ремонт. Я им говорю: “Вы хоть представляете, сколько стоит это стекло?” — “Ну да, рублей 500…” Все было ясно, приехала милиция; слава богу, в Брянске в принципе я человек достаточно известный, тем более в “Динамо”, поэтому все быстро оформили…
— Страшно было? Сейчас как нагадают!..
— Страшно было другое: в телеге ехали два человека, а когда уже вся эта история заканчивалась, их было человек двадцать, весь табор. Меня милиционер посадил к себе в машину, закрыл от греха подальше и сам с ними разбирался. Тут же другая версия прозвучала: что это я в их оглоблю врезалась!
“Все отдыхают после тренировки, а я что-то черчу, рентабельность рассчитываю…”
— Вы перешли несколько лет назад к тренеру Матвею Телятникову…
— Да, и знаете как? Я говорила уже, что эмоции иногда управляют мной по полной программе. В 2003 году я выиграла чемпионат России, а на следующий год ничего не получалось, хоть тресни! Все, говорю: если не быть первой, то не быть никакой. Мне здесь делать нечего, я буду искать себя, пробовать в другой жизни. И бросила, уже уехала в Питер, искала работу…
И в этот момент позвонил Телятников: “Дай мне год, не получится — бросишь”. И уговорил меня. Зимой ничего не получилось, опять слезы. А потом — четвертая в Хельсинки на чемпионате мира, с того момента все и пошло, покатилось. Вот видите, браслет золотой, красивый какой? И гравировка: дата установления мирового рекорда. Это мне Матвей Маркович, зная мою страсть к золотым украшениям, подарил.
— Спортсменам завидуют многие в момент триумфа, а до него — и завидовать особенно нечему. Мало того что тренировки бесконечные, так еще допинг-контроль превращается просто в триллер…
— Поверьте, основное неудобство в том, что мы должны на каждый свой шаг справку иметь. И не важно, к бабушке на два дня собрался или еще куда, — обязан сообщить. Если болит что-то — так хоть умри ты, а принимать ничего нельзя.
— Но ведь по справке-то от врача можно?
— Все не так просто. Надо запросить разрешение с приложением справки от лечащего врача, что тебе это необходимо, иначе ты просто умрешь. И тебе присылают ответ: можно или нельзя. Так вот, у моей коллеги болела нога, она должна была пролечиться определенным препаратом, ждала ответа несколько недель. Умереть точно можно от одного ожидания.
— Какие тогда тренировки на зимних Борисовских прудах! Сидеть дома надо, закутавшись.
— Это спорт высших достижений. Ввязались в это дело — ну что теперь?..
— А зачем ввязались?
— Сама не знаю, школу закончила с медалью, в Институт физкультуры не пошла, потому что понимала, что ничего нового они мне там не расскажут. Училась в Брянской государственной инженерно-технологической академии, инженер-технолог по деревообработке. Если бы работала по специальности — занималась бы производством мебели в какой-нибудь компании.
— И квартирку бы в Москве уже давно прикупили…
— Да, только я уже доучивалась, понимая, что вряд ли буду работать по специальности. Защищалась в 2005 году. Представляете: ездила на сборы — с чертежами! Все вечером отдыхают после тренировки, а я что-то там черчу, какую-то рентабельность производства вечно рассчитываю, что-то там не получается… И хватало времени, и даже не задумывалась, что это тяжело. А сейчас, бедная, даже уже язык некогда выучить — такая ленивая стала. Но ничего — все равно хочу второе образование, юридическое. Не потому, что престижно, а потому, что несправедливость бесит. Я не умею еще в себе это держать, поэтому когда не прав кто-то — говорю в открытую. Сама не вру и в других это ненавижу. А свои права отстаивать не умею. Вот даже с квартирой: как я пойду просить? Скажут: ты и так зарабатываешь деньги и титулы. И что говорить — что есть режим, а когда за стенкой гулянка идет, не очень отдохнуть удается? А вообще… Даже в Брянске близкие знакомые могут почему-то сказать: ну, конечно, тебе же там легко! Я стараюсь, честно говоря, про себя поменьше уже рассказывать, в связи с этим возникают разговоры: вот, Соболева зазналась…
“Я все очень люблю, никакой диеты нет”
— Лена, вы как-то очень непринужденно заканчиваете бег. Не секрет, что многим бегунам надо, перед тем как, например, к журналистам выйти, сначала организм в порядок привести. Вы же чуть ли не с ходу начинаете разговаривать…
— По мне действительно видно — обычно проблем не бывает.
— Но те самые известные народу колики вам хотя бы знакомы?
— Были знакомы — из школы прибежишь, быстро поешь и начинаешь тренировку: колики — это всего лишь неправильное питание. Сейчас я ем за три часа до тренировки.
— Глядя на вас, можно сказать, что вообще не едите.
— Нет, вот это у меня не отнимете! Тренер говорит: “Ты на мясо урчишь как зверь!” Я все очень люблю, никакой диеты нет, еще генетика такая, да и “выбегиваю” килограммы-то… В общем, поесть, поспать, в “Одноклассниках” посидеть — вот это была бы жизнь! Шучу, я от нее все равно бы убежала…
