Три века Аграфены

В свои 110 лет самая пожилая москвичка считает, что лучше нее живут только в правительстве

Я была уверена, что придется громко кричать ей на ухо, а ответы расшифровывать по едва заметным шевелениям губ. Не тут-то было! Аграфена Ивановна встречала меня, как говорится, бодрячком. Без помощи родных она, правда, уже не передвигается, зато все отлично слышит, видит и помнит. И это в неполные 111 лет!

Накануне женского праздника “МК” поздравил самую старую жительницу Москвы. А она в благодарность поделилась с читателями секретами долголетия.

— Это фантастика какая-то, — восклицают родственники. — Пару лет назад бабка Аграфена оглохла и ничего уже не видела. А потом неожиданно и зрение, и слух вернулись, представляете? Мы этот феномен объяснить не можем. Еще был случай год назад — слегла совсем, не ела, не пила несколько дней. Врачи сказали: это уже конец. Мы ее причастили даже. А бабушка после причастия взяла да и ожила!

Аграфена Ивановна Подольнева слушает их и улыбается. Сама гордится, что успела пожить сразу в трех веках и что на сегодняшний день старше ее в Белокаменной никого нет. Ни среди женщин, ни среди мужчин.
Смотрю на эту благообразную старушку и понимаю: один из ее главных секретов в том, что бабка Аграфена всегда всем довольна.

— Лучше меня живут только в правительстве, — шутит Подольнева.

— Она всегда такая была, все ее устраивает, всему радуется. И уж очень она у нас… юморная! Любую проблему в шутку обратит.

Юмора у рекордсменки не отнять. Что ни спросишь, отвечает с шутками-прибаутками. С лету сочиняет.

— В девках была, хорошо жила. Щи мясные, каша молочная. А у других ни коров, ни овец — ложись полуживой на печь.

Аграфена Ивановна родилась в 1897 году в селе Ижеславль. В обычной крестьянской семье.

— Отец у меня был — всем отцам пример. Работящий, крепкий. Образование мне дал хорошее.

“Хорошее” — четыре класса сельско-приходской школы. Но тогда этого было более чем достаточно. Подольнева даже считалась “грамотейкой”. От отца ей передались хорошее здоровье (он никогда ничем не болел) и крепость духа. Это богатое “наследство” ей вскоре очень пригодилось.

Горевать Аграфене было некогда — на руках сестра младшая осталась. А тут еще раскулачивание... У семьи отобрали все, кроме старой лошади. Голодно, страшно… Собрали сестры пожитки и отравились в Москву, где в ту пору многие спасения искали. Устроилась наша героиня на фабрику швеей-мотористкой, да так до самой пенсии и проработала там.

— Вот ее машинка швейная даже сохранилась, — родные показывают на странный агрегат. С виду похожий на… Да черт знает на что! Ничего подобного я даже по телевизору не видела.

— Бабушка ведь только шесть лет назад шить перестала. А до этого всех нас одевала. Шила все — от нижнего белья до пальто. Да так хорошо у нее получалось, что ни в одном ателье не сделают.

Подольнева, услышав похвалу, заулыбалась:

— Ну как тут судьбу не благодарить? Как недовольной быть? Счастливая я.

Было у Аграфены Ивановны три мужа. Один сгинул в Гражданскую войну, второй умер от рака, третий — от старости. Мой вопрос: “Кого больше из них любила?” — Подольневу искренне удивляет:

— Как это кого? С кем жила, того и любила! Ты, доченька, не суди, что я много раз замужем была. Трудно молодой вдовой быть. Без любви не проживешь!

Первый супруг был крестьянином, второй — ямщиком. А третий работал на швейной фабрике, как и она. Аграфена знала его с самого детства.

— Я Ивану в душу давно запала, но он мне не люб был. А он все ждал меня, надеялся. После того как овдовела, много раз замуж звал. Согласилась, когда однажды мы с ним ехали вдвоем с фабрики. Утомились, решили передохнуть на лесной полянке. Я и заснула. А когда открыла глаза, увидела, как Ваня газеткой от меня мух отгоняет. Прожили с ним в любви и согласии до самой старости.

— Ты так и запиши, что творящий зло — палач себе, — вдруг неожиданно меняет тему Подольнева. — Дороже доброты ничего на свете нету.

Родные говорят, что сама Аграфена Ивановна всю жизнь старалась людям добро делать. Когда в ответ ей пакостили — не обращала внимания. Даже когда потеряла единственную дочь (умерла от холеры), не озлобилась, не закрылась. Стала воспитывать детей сестры, потом ее внуков и правнуков.

Не озлобил ее и страшный 1918 год, когда вокруг кровь лилась. Но помнит те дни до мелочей. Перед глазами до сих пор стоит у нее картина, как пришел к ним в дом соседский мужик и попытался снять портрет Николая II со стены. Дед Аграфены Ивановны, который всю жизнь при царе жил, гнал непрошеного гостя до самых ворот.

2008 год, наверное, будет первым в жизни Подольневой, когда она пропустит пост. Медики советовали не отказываться сейчас от белковой пищи, чтобы организм вконец не ослаб. Подольнева переживает — пост ведь для нее целительной силой обладает. Может, благодаря нему так долго прожила?

Недуги, сопровождающие старость, тоже обошли ее стороной. Впрочем, лет 5 назад она сильно простудилась, началось воспаление. Фельдшер “скорой” буквально вытащил ее с того света. Молодой медик даже после работы заехал к бабушке проведать.

— Мы его тогда отблагодарить хотели — ничего не взял. Видимо, так ему запала в душу наша бабушка, — вспоминают родные.

Бабушка Аграфена не ругается. Вообще. Бранных, матерных слов от нее никто никогда не слышал. Хотите верьте, хотите нет. Сначала боялась отца прогневить, потом — людей обидеть не хотела. Так и вошло в привычку. Аграфена Ивановна всегда говорила, что внутри у нее ничего не болит. НИЧЕГО. И что спится ей крепко и сладко. Как и положено спать человеку с чистой совестью. Засыпает и просыпается с молитвой. Кажется, в ее квартире каждый угол намолен — оттого здесь необыкновенно спокойно и светло. Смерть Аграфена Ивановна никогда не звала и не торопила. Наоборот, радуется как ребенок каждому новому дню.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру