Зубных врачей принято бояться. Даже несмотря на все достижения современной медицины. Впрочем, как правило, мало кто боится их до смерти. История москвички Нины Луковцевой — исключение. Ее первый сын Алексей умер через несколько дней после удаления зуба — врач занесла инфекцию. Мать пожалела молодую дантистку, и ее не осудили. Но в прошлом году фактически в кресле стоматолога скончался ее второй сын, Борис. Теперь Нина Луковцева решила во что бы то ни стало добиться справедливости…
— Нашу семью просто какой-то злой рок преследует. Сначала Алеша. Ему всего 27 было. Даже жениться не успел. Теперь Борис… — рассказывает Нина Дмитриевна, мужественно сдерживая слезы.
В 80-х годах о коммерческой медицине еще не знали. Зубы старший сын, Алексей Луковцев, лечил в государственной поликлинике. Молодая врач при удалении зуба занесла инфекцию. Через три дня у пациента началось заражение крови. Через две недели женщина хоронила своего сына.
— Тогда я работала в районном суде. Там мне все сочувствовали. Судья перед заседанием прямо сказала: “Будем сажать!”, — рассказывает пенсионерка.
Но дантиста не посадили. Мать погибшего просто сжалилась над молодой девушкой, которой не было и 30 лет.
* * *
История повторилась в апреле прошлого года, когда в частную клинику ЗАО “Стоматология-2” в районе Вешняки обратился младший сын Нины Дмитриевны — 48-летний Борис.
— В начале марта у Бориса сильно разболелись зубы. Достаточно быстро он нашел клинику — ближайшую от дома, — рассказывает женщина.
Предстояла операция — удаление девяти зубов, затем протезирование. Во время консультации Бориса долго не мучили — осмотрели, сделали рентген челюсти и зубов. После этих процедур врач озвучил цену — 93 тысячи рублей. Операция была назначена на 12 апреля.
Утром перед операцией Борису позвонили из клиники и напомнили о встрече.
“Ма, я пошел”, — последние слова, которые сказал Борис матери, уходя из дома.
Забрать из клиники Луковцева должна была его сестра Мария.
— Примерно в 15.10 брат позвонил, сказал, что он сидит в стоматологическом кресле и ему сейчас будут делать наркоз, — рассказывает Маша. — В 18.20 я приехала в клинику. Ко мне вышла врач-анестезиолог Наталья Козушина со словами: “Случилось непоправимое. Луковцев Борис Борисович умер”.
* * *
— Мой сын умер, как только ему стали вводить наркоз, — у него остановилось сердце. Гендиректор ЗАО “Стоматология-2” Лазарев в тот день признался мне, что врачи его клиники работали непрофессионально, — вспоминает Нина Дмитриевна.
Судебно-медицинская экспертиза, которая была назначена Перовской районной прокуратурой, также признала ошибки медиков.
Из справки о проведении анестезиологического пособия Луковцеву Б.Б., составленной анестезиологом-реаниматологом Консультативно-методического центра лицензирования Росздравнадзора О.Б.Мишневым:
— Отсутствует предоперационный осмотр анестезиолога, не проведено элементарное обследование по внутренним органам и системам, отсутствует ЭКГ… не проведено клинико-лабораторное обследование.
— Отсутствует оценка состояния пациента и риск анестезиологического пособия.
— Несмотря на плановую операцию, премедикация проводилась в операционной, а не за 30—40 минут до операции, с возможностью наблюдения за состоянием пациента…
— Согласно записи анестезиолога в карте, введение наркотических седативных препаратов выполнено одномоментно, что могло вызвать остановку дыхания и нестабильность гемодинамики с последующей остановкой сердца.
Но и это не все. Возможно, Бориса можно было бы спасти, если бы в клинике была аппаратура для оказания реанимационной помощи. Поэтому эксперты посчитали, что “реанимационные мероприятия нельзя расценивать как эффективные и в полном объеме”. Так считает и мать Бориса.
Сами же дантисты, “обработавшие” Бориса, своей вины не признали.
“Каких-либо медицинских нарушений с моей стороны и стороны медицинского персонала не было…” — заявил на допросе старший врач анестезиологического отделения Валерий Минин, который также в тот день был на операции.
* * *
Чтобы скрыть свою профнепригодность, считает мать погибшего, врачи пошли на подделку документов. Когда поняли, что Бориса уже не спасти, решили сделать его… хроническим алкоголиком, больным туберкулезом и гепатитом.
— Пока кто-то откачивал Бориса, другие подделывали его медицинскую карту, — уверена мать погибшего. — Они не только болезни приписали, но и халтурно подписались за сына.
Но, по словам родственников и близких друзей, Борис был совершенно здоровым человеком — никогда не жаловался на здоровье. Более того, он никогда не злоупотреблял алкоголем.
— Борис работал водителем. Его рабочий день начинался в шесть утра. Иногда подрабатывал ночью. За 25 лет у него не было ни одного штрафа. Посудите сами, если бы он пил, давно бы лишился прав, — уверена сестра Бориса.
Чтобы доказать, что Борис не страдал алкоголизмом, гепатитом и туберкулезом, родственники решили поднять медицинскую карту поликлиники №206, где по месту жительства наблюдался Луковцев. Но в поликлинике им сообщили, что карта… утеряна.
— Мы искали карту Луковцева Бориса. Даже архивы поднимали. Но ничего не нашли, — рассказала “МК” главврач поликлиники №206 Людмила Добуляк.
Утилизировать ее не могли. Как нам пояснила главврач, если пациент не появляется здесь более 25 лет, его карту помещают в архив.
— Приписав несуществующие болезни, медики подписали себе приговор, — говорит Нина Дмитриевна. — Если диагноз стоял в медкарте, значит, они знали, что имеют дело с тяжело больным человеком. Выходит, в клинике легко назначают операции больным без предоперационного осмотра, обследования и консультации специалистов? И после всего этого считают себя невиновными…
* * *
Чтобы выяснить, за-за чего у Бориса случился сердечный приступ, Перовская районная прокуратура назначила судебно-медицинскую экспертизу. Но после ее проведения Департаментом здравоохранения г. Москвы у родственников и следствия возникло еще больше вопросов.
“…Причиной смерти Луковцева Б.Б. явилась острая сердечная недостаточность, вызванная имевшимися у него заболеваниями и спровоцированная высоким психоэмоциональным напряжением (страхом) в связи с предстоящим удалением всех зубов. Развитие острой сердечной недостаточности у Луковцева Б.Б. совпало с начальным этапом правильно спланированных и тактически оправданных лечебных мероприятий — подачей вводного внутривенного наркоза…”
— Судя по выводам экспертизы, введение наркоза просто совпало с сердечным приступом, который мог случиться у Бориса, к примеру, из-за страха перед бормашиной, — говорит Нина Дмитриевна. — Я сильно сомневаюсь в том, что экспертиза была проведена добросовестно.
* * *
4 июля Перовская районная прокуратура возбудила дело по статье “Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей”. 30 декабря уголовное преследование медиков было прекращено. Следствие не увидело причинно-следственной связи между действиями врачей и смертью Бориса. Однако уже через десять дней следствие вновь возобновилось.
Сейчас родственники Луковцева добиваются повторной независимой судебно-медицинской экспертизы и почерковедческой экспертизы медицинской карты Бориса Луковцева.